Ирина Николаюнас: учитель истории, выстрадавший урок

«Возьмите нас на фронт!»

Лето 1941 года. За плечами – школа. Впереди – безоблачное будущее. И когда на улицах Севастополя появились первые машины с ранеными солдатами, Ирина с подружками решили, что это всего лишь учения. Известие о войне и осознание пришли позже, но и тогда мальчишки и девчонки, собравшиеся в школе, встретили угрозу с воодушевлением: «Мы должны принять участие в разгроме врага!» Ни у кого не было и тени сомнения в том, что неприятель будет разбит, что война продлится неделю, самое большее – месяц. Но в любом случае оставаться в стороне – невозможно. Посовещавшись, дружной компанией отправились в райком комсомола с требованием отправить их на фронт. В райкоме же заметили, что и здесь, в тылу, такие патриоты нужны, и послали ребят рыть окопы, строить противотанковые заграждения.

Перебравшись из Севастополя в Керчь, где жили мама и старший брат, Ирина тут же метнулась в местный райком: направьте меня куда-нибудь, хочу помогать! Вот, например, ее подружки, Вера Папаянова, Люба Шивлягина и Маня Глейберман, уже при деле – кто в радиоузле работает, кто на почте. Поэтому когда нашу героиню спросили, сможет ли она работать на телеграфе, не раздумывая отрапортовала: «Да хоть где!»

На краю пропасти

Науку телеграфиста, начав с самых азов, девушка схватывала на лету: поначалу только принимала депеши, а потом, когда у юной сотрудницы военного узла связи расслышали четкую дикцию, ей стали доверять и цифровые шифровки. Не различая дни и ночи, Ирина вместе с остальными не отходила сутками от аппарата, как говорится, держала линию. Тем временем фашисты прорвали линию фронта, город попал в оккупированную зону. Начались «качели»: освобождение из оккупации и возвращение к работе телеграфистки. Но ненадолго, ибо вскоре нависла угроза новой оккупации, и тогда вместе с военно-полевым госпиталем, где поваром работала ее мама, они вынуждены были уходить на Северный Кавказ.

Однако в июле 1942-го их положение и там оказалось на краю пропасти – снова пришлось спешно сниматься с места. Вместе с госпиталем дошли до Микоян-Шахара (город Карачаевск сегодня). Телеги со скарбом едва передвигались по горной дороге. В какой-то момент одна из тележек, на которую был погружен сейф с документами, упала со скал. Люди, боясь даже глянуть вниз, пошли дальше. Где-то в районе Кисловодска остановились на привал. Но тот не принес облегчения, напротив, начальник госпиталя заявил, что дальше с ними никто не пойдет, мол, добирайтесь, кто как может.

Ирина с мамой шли долго, стараясь не отставать от наших солдат, и окончательно остановились только в деревне Николаевке, у станции Машук. В доме на окраине их приютила воспитательница детского сада: «Куда вы пойдете? Кругом немцы. Оставайтесь у меня…»



Почти библейский сюжет

Кругом, впрочем, были не только немцы, но и их пособники. О вновь прибывших узнал староста деревни. «Кто вы, что вы – мне неважно. Вы должны помогать доблестной немецкой армии», - сказал он. Близ Николаевки проходила двусторонняя железная дорога, и «доблестным» фашистам, чтобы не оказаться «в мешке», нужно было убрать часть железнодорожного полотна. Этот труд тяжелой киркой и лег на плечи хрупкой Ирины и других эвакуированных. Работала, надрывалась – рвала рельсы и шпалы. Нелегче приходилось и матери, которую отправили на лесозаготовку. Так прошли весь 1942-й и половина 1943 года, когда…

Гитлеровцы принялись за уничтожение населения, сначала методично истребили евреев и коммунистов, а там дошла очередь и до эвакуированных. Приказ был дан в декабре - людей со всем скарбом везти на машине до станции Минеральные Воды, откуда всех отправить по домам. Правда? Никто не знал. Голодных и холодных, их затолкали в кузов машины, слава богу в открытый кузов (стало быть, не душегубка, понадеялись люди), и повезли на место. По прибытии просто-напросто бросили. Люди сами искали ночлег. Мать и дочь ткнулись в один дом – отказали. Попросились в другой – то же самое. Дошли до пустующей конторки и там под лестницей рядом с печкой заночевали (никакой сюжет это не напоминает?). А утром уже от безысходности отправились в город искать немецкий штаб, где каким-то чудом получили разрешение на возвращение в Николаевку.

Поезжай в Челябинск!

В Николаевке небольшое семейство и оставалось до конца войны. Как трава весной робко пробивается из-под снега, так и Ира вместе со сверстницами начали понемногу обсуждать, как быть дальше. Решили, что надо учиться. Тем более неподалеку, в Иноземцево, открылось педагогическое училище. Уходя, девчата поклялись: или устраиваются на работу, или поступают в училище, или… бросаются под электричку. Поступили. Но жить было не на что. С большим трудом наша героиня нашла работу – пионервожатой в местной школе, к тому же стала вести историю. По окончании педучилища ей предложили трудоустройство на выбор – либо на Дальнем Востоке, либо в Челябинске. Испугалась. Сомневалась. Думала. Не столько о себе, сколько о маме. В ноябре 1948 года Ирина получила направление в Челябинск. Подружки завидовали: «Ты знаешь, как тебе повезло? Там же женихов навалом! Поезжай!»

На первых порах молодого педагога направили в Ленинский район Челябинска, в 55-ю школу. Потом перевели на Сельмаш, в школу № 49. Поработать довелось и в 32-й. Но по-настоящему родной для нее стала 146-я школа, где Ирина Михайловна работала с самого основания, с 1963 года, и всю жизнь (педагогический стаж – 58 лет). Ирина Николаюнас преподавала не одному поколению челябинцев. Учитель истории, сполна выстрадавший ее урок.