Челябинский автор стал лауреатом всероссийской премии

Бажовка, как нетрудно догадаться, учреждена в память об авторе знаменитых сказов. Потому и вручается она в Екатеринбурге в день рождения Павла Бажова – 27 января. Так и хочется сказать, что премия собирает (конечно, в малахитовую шкатулку) лучшие сокровища уральской литературы. Но – никак нельзя: хотя Бажовская премия – явление ярко, буквально колоритно-уральское, одним регионом она не ограничивается. Впрочем, всероссийский уровень состязания – повод скорее для радости, чем для укоров.

Творческие номинации Бажовской премии обозначены просто, но с достоинством и в соответствии с духом сказов: «Мастер. Проза» и «Мастер. Поэзия». В этом году поэтом-мастером жюри признало челябинского автора Виталия Кальпиди. На соискание премии была представлена его книга «IZBRANNOE», увидевшая свет осенью прошлого года.

Теперь, задним числом, нетрудно заметить, что появление сборника подобного масштаба должно было внести в исход соревнования некоторую определенность, если не предсказуемость. Но это – задним числом. А без сюрприза вручение Бажовки все же не обошлось – им стала речь лауреата, практически полностью посвященная продвижению... других поэтов.

По случаю знаменательной победы «Вечерка» попросила Виталия Кальпиди ответить на несколько вопросов.

– Бажовская премия – достойный пункт в списке ваших наград! А есть ли среди них такая, которой вы особенно гордитесь?

– Вроде как я должен бы гордиться премией имени Б.Пастернака, потому что в юности был ошеломлен его энергией и той катастрофой чувств, которая взрывала пастернаковские стихи и меня вместе с ними. Пастернак изобрел формулу поэтического сознания, которая утверждает, что счастье – неизбежное состояние человека даже в момент высочайшего несчастья. Он открыл «темную материю счастья», которая невидимо заполняет пространство нашего внутреннего мира... Тем не менее гордиться премией у меня не получается: пару раз надуть щеки, конечно, можно, но делать это на регулярной основе – сродни неутешительному диагнозу.

Кальпиди Виталий Олегович (родился 18.05.1957 в Челябинске).

Премии:

Премия им. Аполлона Григорьева за книгу «Ресницы» (1998);

Премия им. Б.Пастернака (2003);

Большая премия «Москва-транзит» (2004);

премия «Slovo» («Слово») (2010);

премия «ЛитератуРРентген-2011»;

Премия им. П.П.Бажова (2016).

Стихи переведены на 15 языков.

– А вы в принципе гордитесь премиями и лауреатствами? Или вам важнее, скажем, интерес специалистов-литературоведов, поэтические читки и внимание слушателей?

– Надо признать одну очевидную неизбежность: институт премий разрушает единство любого творческого сообщества. И по большому счету (если смотреть в сторону «длинного шага») ничего, кроме вреда, не приносит. Быть призванным и быть признанным – не одно и то же. И, вопреки нашему желанию, эти два пути всегда расходятся в разные стороны. Что касается внимания, то тут дело обстоит таким вот образом: специалисты-литературоведы попадают в область неадекватности, думая, что они знают о тексте больше автора. Слушатели сваливаются ровно туда же, предполагая, что они знают меньше автора.

Премиальная система подразумевает, что существует некий пул лучших поэтов. Но читать нужно не лучших, а своих. Тех, кто пишет именно для тебя. И жизнь не удалась, если к 25 годам человек таких писателей себе не нашел. А спор о том, какой писатель хороший, а какой плохой, сродни спору об очках: очки для близоруких лучше или хуже очков для дальнозорких? Просто нужно найти свои «диоптрии». Писатель – дополнительный усилитель зрения, интуиции, проницательности. Именно усилитель, но вашего зрения, вашей интуиции, вашей проницательности.

– Значит, самое главное – выбрать тех поэтов, чьи книги читаешь с наслаждением?

– Поэзия не имеет никакого отношения к наслаждению. Есть рецепторы, при воздействии на которые мы испытываем удовольствие. А есть интеллектуальная работа, которая рождает новые смыслы. Наслаждение эксплуатирует рецепторную механику, не более того. Оно приятно и понятно за счет повторяемости. Новые смыслы, напротив, отрицают повторяемость, то привычное, что позволяет расслабиться и получать удовольствие. Поэтому наслаждение не рождает никаких новых смыслов. Но поэзия может их создавать.

– А зачем создавать эти новые смыслы?

– Окружающая человеческая реальность примитивна. Нельзя верить реальности. Правда жизни заключается в том, что она – ложь. Цель человека не в том, чтобы выжить. Это цель человеческого тела. Цель человечества – репетиция рая на земле. Нам предстоит достичь такого уровня осведомленности, когда каждый из родившихся будет знать день и час своего ухода. И это знание не будет для него трагично. Впрочем, перечисленное – всего лишь условия, при которых цели людей начнут проступать из небытия нашей памяти. Но и цели не главное. Цели появляются тогда, когда не ясны смыслы. И поэзия как минимум должна создавать смыслы, чтобы не появились ложные цели. Потому что, как показывает практика, цели всегда ложны. У жизни нет смысла. Жизнь – всего лишь пространство, в рамках которого эти смыслы должны быть рождены, чтобы уничтожить рамки этого пространства.

– Скажите, с чем бы вы сравнили процесс творчества?

– Лучше, чем сказал Иван Александрович Хлестаков, не скажешь: «У меня легкость мыслей в голове необыкновенная...». Легкость мыслей, причем необыкновенная легкость... Даже можно и без «мыслей», а просто – необыкновенная легкость.

Виталий Кальпиди, речь на вручении Премии им. Бажова:

– Любая премия всегда справедлива к одному и несправедлива ко всем остальным. И с этим я ничего не могу поделать, по крайней мере сейчас. Но мне хотелось бы, уважаемые коллеги, потренировать ваш слух именами тех, кого в ближайшие годы, я уверен, профессиональное жюри этой самой важной уральской литературной награды назовет в числе своих лауреатов. Это яркие персонажи екатеринбургского культурного пространства: Сергей Ивкин, Александр Вавилов, Константин Комаров, Владислав Семенцул; пермяки Антон Бахарев и Владислав Дрожащих, Вадим Балабан из Троицка, Янис Грантс из Челябинска; великолепная поэтесса из Нижнего Тагила Елена Ионова; Ольга Исаченко, оправдавшая, как мне кажется, своими стихами существование Краснотурьинска.

Значимость любой премии определяется не только финансовыми и прочими аксессуарами, но главным образом именами лауреатов прошлых лет. С этим у премии Бажова все в порядке. Но мне очень жаль, что до бажовского премиального гнезда не долетели (или пролетели мимо него) Александр Гашек, Владимир Мишин, Роман Тягунов, Борис Рыжий, Евгений Туренко. В этом нет ничьей вины. В мире вообще нет вины, кроме той, что мы берем на себя сами. Из этого следует, что вина – это дар. И ее отсутствие – просто пошлость, зовущаяся в простонародье душевным.

Что будет, если посмотреть на Бажовку изнутри? Какие имена и подробности попадутся на глаза? Деталями поделился с нами председатель жюри премии Леонид Быков.

– Леонид Петрович, скажите, сколько авторов состязалось за победу в номинации «Мастер. Поэзия»?

– Число принятых к рассмотрению книг не кажется мне сколько-нибудь значимым. Каждый год оргкомитет Бажовки (равно как и любой премии, имеющей региональную прописку) получает, среди прочего, издания, находящиеся явно ниже уровня печатного станка. В литературной самодеятельности нет ничего ущербного, если бы только некоторые из авторов не путали, условно говоря, круг домашнего застолья со сценой профессионального театра.

Поэтому значение имеет не общее число заявок, а короткий список соискателей каждой премии, называемый кратко шорт-листом. Это касается и Бажовки, и более крупных премий, таких как «Буккер», «Национальный бестселлер».

– Самодеятельность самодеятельностью, но едва ли все серьезные номинанты смогли войти в список...

– Действительно, в номинации «Мастер. Поэзия» на попадание в него нынче реально претендовали екатеринбуржцы Виктор Смирнов и Сергей Ивкин, живущий в Таллине Андрей Танцырев, москвичка Ганна Шевченко. Но итоговый список составили три другие фамилии. Александр Вавилов, самый молодой из финалистов нынешней Бажовки, выдвинул на премию книгу «Внутри молчания». Также мы не могли не отдать должное Наталии Санниковой и ее поэтическому сборнику «Все, кого ты любишь, попадают в беду». И наконец, последний номинант – Виталий Кальпиди. Полагаю, он в представлении не нуждается. Ваш земляк в итоге и стал лауреатом, с чем поэта и его почитателей не лишний раз поздравляю. Этот выбор жюри был единогласным, недоумений и возражений не вызвал и был, можно сказать, предсказуемым.

– А такая предсказуемость не обидна для участников конкурса?

– Любое литературное соревнование в немалой степени носит условный характер, даже с учетом безусловного деления участников на победителя и оставшихся без наград. Но здесь, в отличие от спорта, не бывает проигравших, хотя понятно разочарование тех, кто мог оказаться на пьедестале, но остался с ним рядом. Главным победителем литературных олимпиад в идеале видится сама литература. Хотя, конечно, в центре премиальных дискуссий всегда фигурируют конкретные соискатели.

– Что вы сами могли бы сказать о победителе?

– Кальпиди – это, в моем представлении, человек, чей поэтический дар равен его культуртрегерскому энтузиазму. Это самый амбициозный поэт из живущих за пределами Московской кольцевой дороги. Одна из самых интересных индивидуальностей на отечественном Парнасе. Человек, убежденный в том, что поэты призваны оставлять след не в искусстве, а в жизни. Именно своей творческой целеустремленностью он побуждает равнодушную к слову жизнь с ним считаться. На соискание премии был представлен его сборник «IZBRANNOE», который включает стихи из всех книг Кальпиди, выстроенные от конца к началу. «IZBRANNOE» раскрывает творческий путь длинной более четверти века.