«Привет, Василь Васильевич!»

Василий Гусев личность довольно-таки известная. И не только в Челябинске. В годы Великой Отечественной войны он возглавлял на ЧТЗ, куда был эвакуирован вместе с Кировским заводом, фронтовую молодёжную бригаду. Она постоянно перевыполняла план, и в соревновании молодёжных коллективов Наркомата танковой промышленности ей не было равных. В 1944 году Василий Гусев с друзьями по работе получил переходящее Красное знамя ЦК ВЛКСМ и до самой Победы не уступал его никому.

За это 21-летнему бригадиру вручили высшую награду Родины — орден Ленина. Но ещё до этого, в октябре сорок второго года, композитор Никита Богословский и поэт Борис Ласкин написали про нашего земляка песню, которую так и назвали «Василь Васильевич». А после войны, в 1946 году, московский скульптор Малышев сделал бюст молодого орденоносца. Предполагалось, что гипсовая скульптура в числе других займёт достойное место на Всесоюзной выставке. Однако по каким-то причинам от выставки отказались. Бюст отдали герою, который целых две недели после работы ходил позировать.

…Василий Гусев прибыл в Челябинск перед самым новым годом — 30 декабря 1941-го. Приехал из Ленинграда, хотя петербуржцем себя называл с большой натяжкой. В 1939 году в северной столице он поступил учиться на токаря в ФЗУ. А сам был из Смоленской области, и с гордостью говорит: «Мы с Юрием Гагариным в соседних деревнях родились!» Когда началась война, паренёк уже закончил училище и работал на Кировском заводе.

— Комсомолец, я по заданию ВЛКСМ летом сорок первого года помогал эвакуировать ленинградских ребятишек, — вспоминает он. — До сих пор перед глазами мальчишки и девчонки, которые не понимали, куда и зачем их увозят. Идут по перрону с котелками и фляжками, стучат по ним ложками — дети, одним словом… Сам я эвакуировался с заводом в декабре. Ехали в товарняке целый месяц. В каждом вагоне назначали старшего, как правило, коммуниста. А в нашем вагоне остановили выбор на мне. Вот я и отвечал за двадцать человек — шестнадцать девчонок и троих ребят, с которыми вместе учились и работали.

В пути эвакуированным работникам давали только хлеб, а всё остальное предлагали добывать самим. Вот и меняли, у кого что было, на привозимые крестьянами овощи: например, золотую цепочку на мешок картошки. В каждом вагоне была печка, на ней и готовили. К новому году добрались до Урала, о котором мало что знали. Стоявшие тогда сорокаградусные морозы стали первым открытием.

 — Разместили нас кого куда, — говорит Василий Васильевич. — В основном в подвалы на Седьмом участке, был такой район на ЧТЗ. Там устроили что-то типа общежития, установив двухъярусные кровати. Причём одно койкоместо полагалось на двух человек. Работали-то мы в две смены: пока один спит — второй у станка, а затем наоборот. Иногда даже не знали, с кем делили кровать.

Спали на голом матрасе, укрывшись байковым одеялом. О простынях даже и речи не было — когда 12 или 16 часов отработаешь, недоедая, дай Бог до кровати доползти.

— Восемь часов поспал, старшина будит тебя на работу, а ты не знаешь, утро сейчас или вечер, — делится воспоминаниями Василий Гусев. — За четыре года ни одного выходного, не говоря уж об отпуске, ни у кого не было. В цехах летом жарко, зимой холодно…

— …И при этом вы выдавали по три-четыре нормы! Как такое возможно? — задаю вопрос Василию Васильевичу.

— Мои сверстники были просто мужественными людьми. Да, это мужество и ни что другое… Вот я сам в деревне родился. Нас воспитывали, знаете, как? Прямо с пелёнок велели добывать себе пищу. Иначе нельзя — погибнешь. Как только ребёнок начинал ходить, приходилось вести заготовки на зиму — рвать щавель, собирать ягоды-грибы. Все в таком труде воспитывались, прошли естественный отбор. К любой работе были приучены и подготовлены.

— Но скажите, на заводе во время войны вы работали на автоматизме или думали о том, что надо бы больше танков сделать? — ещё один вопрос.

— По-разному было. Выполнишь план на двести процентов, тебе дают дополнительный паёк — суп и 200 граммов хлеба. Если сделал 300 процентов — ещё 50 граммов спирта получи. Так как кормили нас всего лишь раз в день, это было тоже немаловажно.

Но на самом деле, конечно, не за дополнительную булку хлеба перевыполнял план Василий Гусев с друзьями. Весной 1942 года на заводе родилась идея создать комсомольско-молодёжные бригады. С ребятами, которых хорошо знал и которые на совесть работали, Василий и объединился. Бригадиром выбрали его — имеющего самый высокий разряд, но в то же время самого младшего по возрасту. Тогда бригада предложила, можно сказать, рационализаторскую идею. Предварительную обработку деталей для коробок танка решили доверить делать неквалифицированным работникам, которых было очень много на предприятии, а чистовую обработку и всё, что нужно для коробок, взяли на себя имеющие опыт.

В 1942 году по итогам областного соревнования бригада Гусева получила знамя обкома комсомола и с ним не рассталась до конца войны! А в сорок четвёртом, когда соревнование развернулось во всём Наркомате танковой промышленности и в нём участвовало 94 завода, 9600 молодёжных бригад, комсомольско-молодёжная бригада токарей МХ-2 в составе товарищей Гусева, Тимофеева, Лебедева, Иксти, Косталева, Калиневича победила на уровне страны. И здесь первенство ребята больше никому не отдали!

— А песню про меня написали ещё в сорок втором году, — объясняет Василий Гусев. — Сначала по московскому радио её крутили, потом и по челябинскому. Мне это даже поднадоело. Все приходили посмотреть, кто такой этот Василь Васильевич…

…В сорок пятом году все жили и работали в ожидании победы. В каждом цехе висела огромная карта, каждый день на которой отмечали, какой город советские войска освободили, к какому направляются. В начале мая уже знали, что Берлин окружён, и ждали, что не сегодня-завтра объявят о капитуляции Германии.

— С 8 на 9 мая 1945 года моя бригада работала в ночную смену, — рассказывает Василий Васильевич. — Минут пятнадцать седьмого утра прибегает к нам начальник цеха Евгений Васильевич Мамонтов. Смотрим, у него в руках ремень. Думаем: «Пороть, что ли, нас, мальчишек, собрался?» А он кричит: «Победа! Победа! Победа! Выключайте станки!» И все полторы тысячи человек, что работали в цехе, начали обниматься и плакать. Тут же устроили импровизированное собрание, на котором объявили, что сейчас пойдём на демонстрацию на улицу Кирова.

Сбор у Комсомольской площади, с собой надо взять знамёна. Так как у меня в бригаде было два знамени — обкома комсомола и ЦК ВЛКСМ от Наркомата танковой промышленности — нас, конечно же, поставили вперёд. Из ста тысяч работников ЧТЗ, который в годы войны назывался Кировским, тысяч семьдесят, наверное, пошли на демонстрацию: молодёжь, женщины, старики с костылями. Помню, идём по проспекту Ленина, а вдоль народ, и все целуются. На митинге то же самое. И когда он кончился, никто не расходился — все стояли и плакали.

В тот день бригада Гусева больше не работала. И даже в ночь снова к станкам не вышла. Руководители завода объявили, что ночной смены не будет, чтобы все праздновали и отдыхали. Ну а уж через день все снова оказались в цехах. 9 мая война закончилась, но танки продолжали выпускать. И до конца сорок пятого года никто не отменял 12-часовой рабочий день.

— Почему остались в Челябинске? Неужели не хотелось вернуться в Ленинград? — не могу не спросить Василия Васильевича.

— На уральских заводах во время войны семьдесят процентов рабочих составляли эвакуированные. Представляете, что было бы, если бы все тронулись по домам? Остановились бы заводы. Поэтому принимались жёсткие меры, и по сорок девятый год включительно действовали законы военного трибунала: за самовольное оставление военного производства судили и давали до пятнадцати лет заключения. А у меня всё получилось само собой. Руководители завода сказали: «Женись, Вася, мы тебе комнату в Киргородке дадим». Я подумал: в Ленинград мне некуда возвращаться — жилья-то там своего нет, а в Челябинске девушка, с которой дружу. Софья Просвирнина жила в посёлке, работала в типографии. Вот и женился.

После войны Василий Васильевич работал в конструкторском бюро. Окончил техникум, а затем Академию общественных наук. Был секретарём Тракторозаводского райкома партии, председателем райисполкома. Много лет занимал должность заместителя генерального директора ЧТЗ. Сейчас, конечно же, давно на пенсии, но с родным коллективом связь поддерживает. Кроме ордена Ленина, награждён орденами Трудового Красного Знамени и Дружбы, многочисленными медалями.

	В великой русской кузнице За каменной горой Стоит, гудит, работает Заводик номерной. Туда Василь Васильевич Приходит чуть заря И весело командует: «За дело, токаря!» ПРИПЕВ: За горы за Уральские Молва о нём идёт, А он себе работает И бровью не ведёт. Во всём Урале токаря, Пожалуй, лучше нет. Привет, Василь Васильевич, Примите наш привет! С глазами светло-серыми, С курчавой головой Работает, старается Гвардеец тыловой. Фотографы газетные Бегут его снимать — Никто Василь Васильича Не может обогнать! ПРИПЕВ: В минуту получается Готовая деталь. На грудь ему повешена Отличия медаль. Девчата им любуются, Подходят и молчат, А он и не оглянется, Не смотрит на девчат. ПРИПЕВ: За горы за Уральские Молва о нём идёт, А он себе работает И бровью не ведёт. Василию Васильичу Всего пятнадцать лет — Привет, Василь Васильевич, Примите наш привет!

Светлана ШЛЫКОВА