Татьяна Скорокосова: Я – человек скромный, беру то, что дается Богом.

Фото предоставлено театром

Об интимном

- Как относитесь к юбилеям? - прощупываю обстановку. Женский возраст – дело тонкое.
- Спокойно, - пожимает плечами юбиляр. – Делать анализ пройденного и чертить планы на будущее не собираюсь. Просто говорю «спасибо» Богу. Можно, конечно, задуматься о цифрах, они имеют магическую силу…

- А вы в это верите? В магию цифр? – переспрашиваю.
- Пожалуй… Где-то глубоко, но не настолько, чтобы это руководило мною.

- Во что еще верите?
- Верю, что все вещи имеют душу. Я с ними разговариваю. К примеру, компьютер у меня не иначе, как «мой дружочек». У меня дома живет плюшевый мишка, которому столько же лет, сколько и мне. Теперь это мой чуть не самый лучший собеседник: я ему все рассказываю, плачусь, делюсь радостными событиями. Особенно теперь, когда дочка уехала в Питер. Недавно, у меня было большое потрясение. Ехала на такси, машина поднималась в горку и на самом повороте резко затормозила – по главной дороге на большой скорости мчался автомобиль, из-за поворота его было практически не видно, еще пара секунд, и мы бы столкнулись. Представляете? Оставшуюся часть пути я благодарила Бога и ангела-хранителя, которые нас спасли.

– Вы – верующий человек?
- Да, но не могу сказать, что соблюдаю все необходимые ритуалы – посты и проч. Все-таки вера должна быть внутри человека. Это что-то очень интимное, и все внешние атрибуты не важны. Можно исповедоваться, каяться, поститься и при этом быть человеком небожеским.

Творец и его помощник

34 года назад судьба привела молодую актрису в челябинский театр драмы. На сегодняшний день в ее послужном списке 50 ролей в разных спектаклях у разных постановщиков.
- С режиссерами мне везло, может потому, что я – актриса, которая доверяет режиссеру. Как бы то ни было, но режиссер прежде всего – это творец. Он может нравиться или не нравиться, как человек, - это дело второе. Но он пришел в театр, чтобы что-то сотворить, и я, как актриса должна ему в этом помочь.

- Работа с какими режиссерами вам запомнилась и почему? За исключением Наума Юрьевича, конечно.
- Встреча с Андреем Житинкиным совершенно особая. Это очень яркая, своеобразная творческая личность, отсюда своя логика построения репетиционного процесса, своя манера общения с актерами. Мы с ним дважды работали над Уильямсом, я до сих пор вспоминаю эти работы с ностальгией и огромным желанием еще раз окунуться в эту стихию. Сотрудничество с Владимиром Гурфинкелем тоже было результативным в профессиональном плане. И тут главное даже не то, чему он меня научил, сам процесс был удивительно творческим – мне нравилось, что он говорил, как объяснял, какую атмосферу создавал. То же самое могу сказать про Линаса Зайкаускаса. Он научил меня многим нюансам, про которые я даже не догадывалась, не знала, что я так могу. Жаль, что работа с ним была непродолжительной. Последний его спектакль «Для чего часам стрелки?» получился очень тонкий, щемящий. И как мне кажется, был недооценен. С Мариной Глуховской тоже было интересно поработать: умная, неординарная, она искала и предлагала интересные пьесы. Жаль, но справиться с такой махиной, как наш театр, она не смогла.

- И что же вы всегда и во всем согласны с режиссером? Знаю, что в театре драмы многие артисты отказывались работать с каким-либо режиссером. Вы никогда не отказывались от ролей?
- Ну почему? Приходилось. Если вижу, что режиссер не соответствует профессиональным требованиям, я стараюсь с таким не работать, но этот вопрос нужно решать до начала репетиций, спокойно, без эксцессов. Если уж я входила в работу, то всегда завершала.

Скелеты в шкафу

Даже у самой творческой работы бывают издержки, а у творческих людей творческие кризис. 34 года выходить на сцену и сгорать, как феникс, или же просто говорить заученный текст.

- Думаю, все зависит от человека, - уверена Татьяна Владимировна. – Знаю артистов, которые устали от работы – деньги платят, и уже хорошо. И с человеческих позиций я их даже понимаю, но с актерской – не принимаю. Мне всегда чего-то хочется: сделать то, что не пробовала, узнать то, что не знала, или даже забыла, а самое главное – встретить человека, который перевернет мир и заставит взглянуть на него по-новому. Такие встречи происходят нечасто, но это как глоток свежего воздуха, запас прочности на годы вперед. И вообще не надо зацикливаться на мысли, что тебе уже 60, иначе хочется себя пожалеть, пощадить, а это значит остановиться. Я прекрасно отдаю себе отчет: да, я могу делать то, что другие в моем возрасте не могут, но это дается не просто так – это постоянная борьба с самим собой. В той же «Еве» (прим. спектакль «Все о Еве») достаточно сложные танцы, можно было попросить постановщика сделать рисунок полегче, но актриса должна выполнять все требования, и я сказала себе: «Ты это должна сделать!» Хотя другие себя щадят. Может, меньше себя люблю? Но мне кажется, что именно это преодоление и дает силы. Даже врачи говорят, что выздоровление человека во многом зависит от его воли.

- Если представить, что машина времени существует, вы бы хотели что-то в своей жизни изменить?
- Хмм, - Татьяна Владимировна на минутку задумалась и взгляд расфокусировался – обратился внутрь. –У каждого человека в жизни есть поступки и ошибки, которых хотелось бы избежать. С другой стороны, если бы их не было, то люди бы не менялись, не развивались, ведь мы все учимся на ошибках. Так что скелеты есть в шкафу у каждого, - актриса мягко улыбнулась и уже решительно добавила: - Нет, я ни о чем не жалею. Все, что было, для чего-то было нужно: для переосмысления или просто, чтобы тюкнуть по голове в нужный момент, чтобы привести в чувство.

Испытание терпением

К юбилею, по крайней мере прежде, было в порядке вещей давать новую роль. Тем более, что после «Бала воров» прошло уже достаточно времени.

- Не скрою, я жду новой пьесы, роли, режиссера. И если все сойдется – это было бы замечательно.
- Ждете? Некоторые ваши коллеги выходят с инициативой.
- Знаете, я считаю, что добиваться надо тогда, когда результат может быть достигнут. Но по одному желанию одного человека что-то возникнуть вряд ли может. Я – человек скромный, беру то, что дается Богом. И если надо подождать, сделать перерыв, значит, так и должно быть. Главное в процессе ожидания не озлобиться, не остервенеть. Поверьте, я знаю, что говорю, потому что у меня был такой период, несколько лет, когда я не получала новых ролей. И это было для меня большим испытанием: я не понимала почему, что происходит, эти терзания были ужасны. А потом на меня буквально посыпалась целая череда больших, интересных, прекрасных ролей! Это был как раз переломный момент – я переходила из молодых героинь в другую стадию, казалось бы все должно быть наоборот. А у меня и роли – одна, другая, и знакомства с новыми режиссерами. Я даже стала бояться: ну это же может долго продолжаться, а что потом? Этот период научил меня быть терпеливой. Сейчас надо осознавать, что ролей становится все меньше и не потому, что для меня не находится, просто их меньше в драматургии прописано. Мужчинам в этом отношении повезло больше, у них возрастной репертуар шире.

Педагогический роман

Педагогика вошла в жизнь Татьяны Скорокосовой сравнительно недавно. Педагогический роман с некоторыми перерывами продолжается до сих пор.

- Каждому студенту нужно отдавать частичку души, иначе зачем идти в педагоги? – считает педагог. – Хотя времена меняются, и сейчас я понимаю, что биться головой о стенку за студента нужно не всегда, а только тогда, когда ему самому это нужно. Сейчас настоящих фанатиков профессии мало, но если я такого студента увижу – я все ему отдам. Только вот заставлять никого не нужно.

- Как вы считаете, сейчас у молодых людей больше возможностей, чем в советское время, ведь столько новых вузов, новых театров открылось…
- Да, шансов больше, но не уверена, что это хорошо. Изобилие чревато. Сейчас есть талант у студента, нет таланта – не имеет значения. Заплатил за обучение и стал артистом. Или педагогом. Или еще лучше врачом! В результате мы имеем то, что мы имеем: врачей масса, а хороших – единицы. Тоже самое в артистической среде. Да, возможностей больше, но ведь театры – не резиновые, всех выпускников не могут вместить. С другой стороны, это просто преступление – давать людям надежду, а если она никогда не осуществиться? Лучше уж как раньше - жесткий отбор: пусть пять лет человек бьется за свою мечту, поступает, зато это будет осознанный выбор. Или может за этот срок он передумает, найдет себя в чем-то другом.

- Как по-вашему, от чего зависит актерская судьба?
- От случая и от характера. Кто-то столкнувшись с трудностями, сдается. Бывает, что случай, наконец, подоспел, а человек не готов – запил, устал. Степень привязанности к профессии тоже имеет значение.

Заразительный пример

Дочь нашей героини пошла по ее стопам. Глафира училась в Санкт-Петербурге и теперь успешно снимается в сериалах, работает в театре.

- Я сама отравила ее театром, чего уж тут пенять, - шутит мама. – Она оказалась еще больше сумасшедшая, чем я. В детстве она знала наизусть все пьесы, которые смотрела в нашем театре. «Чуму» (прим. спектакль «Чума на оба ваши дома») она посмотрела 100 раз из 120 показов. Я рада за нее, она хорошая актриса и, как мне кажется, занимается своим делом, а когда человек занимается своим делом, он счастлив.

- Как вы оцениваете ее работы с профессиональной точки зрения?
- Скажем так: она соответствует уровню театра. Что касается кино, то нужно понимать, что это тот самый случай, о котором мы говорили. И я верю, что у нее будет возможность выйти на хороший уровень. Сейчас это только заявка, дальше надо работать.

Впрочем, пока рабочие моменты ушли на второй план, главный объект внимания – малыш, которому скоро исполнится год и девять месяцев.

- У меня всю жизнь была дочка, а тут у нас появился мужичок. Это две большие разницы! – восклицает бабушка. – В магазинах ловлю себя на мысли, что ищу все розовое, надо перестраиваться! Я его зову «мой августейший», а он улыбается – мы общаемся по скайпу, и он уже меня узнает.

- О чем мечтаете? – отправляю последний залп.
- Не мечтаю, желаю, - поправляет Татьяна Владимировна. – Наверное, в этом и сказывается возраст. Желаю, чтобы каждое утро было солнышко, чтобы я могла радоваться снегу, чтобы были живы, здоровы родные, и были силы делать то, что мне суждено.

Татьяна Скорокосова, заслуженная артистка России. В челябинском театре драмы служит с 1983 года. В репертуаре более 50 ролей.
Юбилейный бенефис состоится 10 февраля.