Михаил Яковлев. Без галстука и без усов
22.02.2017 16:36 - автор
Виктория ОЛИФЕРЧУК
Про таких, как он говорят «органичен на сцене, как кошка» - всякий артист знает, что невозможно переиграть детей и животных. Он с одинаковой достоверностью сыграет деда Мороза и бабу-Ягу, миллионера и бомжа. Может потому, что работая в юности в психиатрической больнице, нашел ту самую кнопку в человеческой голове, которая позволяет переключаться на подсознание и наоборот. А может потому, что Боженька поцеловал в макушку.
Фото Марата МУЛЛЫЕВА.
- Не узнаю Михаила Яковлева без усов, - фыркает коллега при встрече с дружественными СМИ по случаю юбилея. – Зачем сбрили?
- Седыми стали, пришлось, - пожимает плечами юбиляр.
- Миша, возьми гитару, - подсказывает фотограф.
- Але-оп! – как фокусник извлекает гитару, любовно проводит рукой по грифу, попутно подкручивая колки. – «Свадьба, свадьба в жизни только раз. Может два, а может три, Но это не для нас», - поет с репризой, смачно рассказывает анекдот.
- Ну вот, «узнаю брата Колю», - радуюсь. – Часто гитару в руки берете?
- Почему-то последнее время реже, все бегом, бегом, - вздыхает Михаил Викторович. – В этом году жену уговорил, она у меня пенсионерка, четыре недели отдыхали на Аргазях , в палатке, под открытым небом. Рядом «манекеновцы», все время приходили: «Дядя Миша, дай гитару». С удовольствием отдохнули.
- Актер свою жизнь меряет годами или театральными сезонами?
- Ух, да я вообще не меряю. Как-то живу и живу.
- А новый год когда отмечаете: в декабре или в октябре?
- На Новый год, как в том анекдоте, у меня елки, - смеется Яковлев. – Я всегда говорю, что в России Новый год, как и похороны, это ритуал, которого ждут, к которому готовятся. Володя Берзин, режиссер, который у нас ставил «Обломова», рассказывал, как ему пришлось поработать где-то в Красноярском крае. И один старый шаман ему сказал: «Русский народ будет существовать до тех пор, пока к вам старик с белой бородой будет приходить». Они долго думали, что за старик? А потом поняли – дед Мороз! Пока он будет приходить, у России все будет хорошо.
- Правда, что первый раз деда Мороза в 10-м классе сыграли?
- Точно. Пришла пионервожатая: «Ты в студии театральной занимаешься? Будешь дедом Морозом». А я худой был. Надели на меня фуфайку, чтобы солидней казался, - жарко. Бороду повесили, порепетировали. Выходить в зал, а меня мандраж бьет, я больше никогда так не нервничал. Вожатая меня трясет: «Соберись!», наливает пол стакана водки: «Закусить? – После первой не закусываю». Шабаркнул, думаю, зря от закуски отказался. «Все, пошли!» Я вышел, очень смутно помню, как и что: она меня просто переставляла, что-то спрашивала, я кивал и думал: «Главное не упасть!»
К театральной рампе Михаил Яковлев пробирался окольными путями. В детстве, как многие мальчишки, мечтал попасть в хоккейную команду «Трактор».
- У меня врожденный порок сердца, и врачи меня постоянно толкали заниматься спортом. Научился кататься на коньках, но в хоккей меня не взяли – пришел в секцию, чуть в свои ворота гол не забил, отправили домой, а я так хотел вратарем быть, - вздыхает артист. – А в пять лет и вовсе чуть не утонул. Врачи родителям насоветовали меня свозить на море подлечить: фрукты, солнце, воздух, вода. Папа продал свой новый аккордеон, и мы поехали. Вот как-то заплыл я за буйки, на рыбок смотрю, радуюсь, тут папа: «Зачем так далеко заплыл? Давай обратно». Ногой дернул, случайно зацепил и выдернул затычку из круга, тот моментально сдулся. Папа сказал: «Держись за плечи», и мы поплыли, а папа астматик, слышу, ему дышать все тяжелее. Он меня толкнет вперед, сам нырнет, оттолкнется от дна ногами и на поверхность. До людей добрались: «Помогите» - нам сразу кругов восемь кинули, я еще смотрел какой покрасивее выбрать. Вечером принесли наш сдувшийся круг, отец его торжественно ножом изрезал: «Все, сынок, вот тебе маска, теперь ты крабов ловишь».
В десять лет Михаил отправился в первые гастроли.
- Отец здорово играл на аккордеоне, подбирал по слуху, хотя музыкального образования у него не было, но он работал в филармонии, ездил по области с концертами. Однажды меня не с кем было оставить, он взял с собой в поездку. А у них в ансамбле был гитарист Володя Высоцкий, а на афише красовалось «Владимир Высоцкий». На концерты народ ломился со всех деревень. Музыканты отыграли, народ не расходится, требует Высоцкого. «Где Высоцкий? – Я Высоцкий. – Какой ты Высоцкий? – Я однофамилец. – Бери гитару, пой. – Я только играю». Короче заварушка началась, мы в автобус, кто-то прибежал с обрезом, как бабахнул, отец орет: «На пол!» Стекла посыпались. Отец успокаивает: «Ничего, это дробью, сейчас разберусь». Он раньше боксом занимался. Вышел, потом слышим, стучит в кабину: «Поехали быстро!» Весело было. Я тогда выучил весь конферанс.
Потом надумал стать медиком, дважды пытался поступить в медицинский институт, не прошел.
- Работал в психбольнице, хотел быть психиатром, все искал кнопку в голове, которую можно переключать, чтобы люди плохие поступки не совершали. Я даже своим друзьям сумел доказать, что человека можно исправить только хирургическим путем. А потом с возрастом понял, что и это бесполезно.
- Вам, как бывшему психиатру, вероятно, легко работать с ролью: вы понимаете все тайные мысли героя, мотивацию его поступков.
- Главное понять, начать и процесс пойдет, - передразнивает Яковлев последнего генсека?? – И самое главное, что процесс этот мне нравится, так еще и платят за это, ну разве не удачно я попал? – подмигивает артист.
- Говорят, вы и в кукольном театре успели поработать?
- Работал с Виктором Плотниковым, у которого теперь свой театр «Белый козел». Он сделал куклы для спектакля, а мы с Ланцовым (прим. Евгений Ланцов, челябинский режиссер) поставили «Петрушку». Никогда с куклами не работал, а тут пришлось. По истории театра знаете: кукловоды вставляли в рот пищики и через них разговаривали. Я отказался: «Ничего вставлять не буду, как получится, так получится». И на Новый год нас с «Петрушкой» отправили в Кыштым, и там у нас цыгане сперли куклу Генерала – красивая была кукла. Мы требовали милицию вызвать, а местное руководство заартачилось: «Сами потеряли». А нам же дорабатывать надо, в общем, выдали нам какую-то ужасную куклу из папье-маше на замену, а дома с нас же еще и высчитали, - разводит руками.
- С 90-го года вы в Камерном, никогда не хотелось уехать?
- Было дело, собирался в Новосибирск перебраться к Афанасьеву. Мне там квартиру пообещали и постановку. Пришел к Вике, то есть к Виктории Николаевне (прим. Мещанинова, главный режиссер Камерного театра), предупредил. А тут как раз на юбилей театра Тарасов (прим. Вячеслав Тарасов, бывший мэр Челябинска) квартиру выделил. Мы сидим в гримерке, курим, прибегает главбух: «Миша, тебе квартиру тарасовскую дали». Не поверил, конечно, пошел к Пелымскому (прим. Алексей Пелымский, бывший директор Камерного театра), он подтвердил. Ну я и остался.
Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Наш герой тоже не избежал искушения – пошел учиться на режиссера. Шесть лет жизни потратил на получение диплома.
- У нас как раз работали немцы, ставили «Пигмалиона», я там числился ассистентом режиссера. Помогли мне сделать режиссерский анализ, пошел сдавать. Принимал Милосердов (прим. Владимир Милосердов, народный артист России???): «Миша, что ты пришел? Я же знаю, что ты ничего не ставил. – Ну как же, вот моя фамилия на афише. -Весь Челябинск знает, что ты ничего не ставил», - разыгрывает очередную сценку Яковлев. - Вот так все выпустились, а меня на второй год оставили. Я долго думал, что поставить, хотел сказку делать, передумал, потом выбрал пьесу Петрушевской «Лестничная клетка», там всего три действующих лица. Прошу Викторию Николаевну: «Вы меня как-то поддержите». Она на собрании сказала: «Если у Яковлева получится хороший спектакль, возьмем в репертуар». Все смеются: «Да что у него может получиться?» В общем, пришлось мне самому в своем спектакле играть. Я был режиссером, а Мещанинова постановщиком. Принимала экзамен Щукина. Я ей сразу: «Вот здесь все написано» и афишу показываю. Она просмотрела: «А Виктория Николаевна читала? – Конечно, мы с ней вместе это сочиняли. – Хорошо!», - ставит оценку и расписывается.
- А спектакль вошел в репертуар?
- Ага, лет на десять. Ожиганова уже уехала в Москву, вместо нее Зулю ввели, и еще играли. Теперь вот я все прошу у Виктории Николаевны, чтобы она мне позволила новую постановку.
В общем, режиссерский дебют получился со второй попытки, но удачным. Была даже идея возобновить спектакль с новыми актерами, но лучше – поставить новый.
- Хотел сделать Высоцкого и Вертинского, моноспектакль из двух отделений, но тут мне предложили поработать с Андреем Жигаловым в спектакле «Облако-рай». Я, конечно, согласился. Это было очень интересно. Мне очень нравились клоунские репризы в спектакле - с конфеткой и со шляпой, жаль только, что очень мало. Андрей долго добивался, чтобы я делал именно то, что ему нужно: «Поверь мне, сделай так, как я говорю и аплодисменты обеспечены». А мне все хотелось проявить свою актерскую индивидуальность. Он оказался прав: репризы настолько точно выстроены, что зритель всегда реагирует.
- А что с режиссурой? Оставили?
- Почему? Работаю в народном театре «Талисман» при ДК слепых. Вот там я режиссер. Артисты предложили «Хануму», а там очень много народу занято, но я подумал – пьеса-то хорошая, подсократил, в театре драмы мне дали фонограмму, и мы сделали одноактовку. Зрителям, между прочим, очень нравится, зал всегда полный, мы даже на гастроли ездили.
Юбилей отмечали в тесном семейном кругу: семья, артисты и зрители. Поздравляли коллеги из кукольного театра, филармонии и даже из минкульта. Дарили грамоты, цветы и свою любовь. А еще подарили роскошный календарь с портретами артиста. «С юбилеем, Миша!»
Предсказание старого шамана
- Не узнаю Михаила Яковлева без усов, - фыркает коллега при встрече с дружественными СМИ по случаю юбилея. – Зачем сбрили?
- Седыми стали, пришлось, - пожимает плечами юбиляр.
- Миша, возьми гитару, - подсказывает фотограф.
- Але-оп! – как фокусник извлекает гитару, любовно проводит рукой по грифу, попутно подкручивая колки. – «Свадьба, свадьба в жизни только раз. Может два, а может три, Но это не для нас», - поет с репризой, смачно рассказывает анекдот.
- Ну вот, «узнаю брата Колю», - радуюсь. – Часто гитару в руки берете?
- Почему-то последнее время реже, все бегом, бегом, - вздыхает Михаил Викторович. – В этом году жену уговорил, она у меня пенсионерка, четыре недели отдыхали на Аргазях , в палатке, под открытым небом. Рядом «манекеновцы», все время приходили: «Дядя Миша, дай гитару». С удовольствием отдохнули.
- Актер свою жизнь меряет годами или театральными сезонами?
- Ух, да я вообще не меряю. Как-то живу и живу.
- А новый год когда отмечаете: в декабре или в октябре?
- На Новый год, как в том анекдоте, у меня елки, - смеется Яковлев. – Я всегда говорю, что в России Новый год, как и похороны, это ритуал, которого ждут, к которому готовятся. Володя Берзин, режиссер, который у нас ставил «Обломова», рассказывал, как ему пришлось поработать где-то в Красноярском крае. И один старый шаман ему сказал: «Русский народ будет существовать до тех пор, пока к вам старик с белой бородой будет приходить». Они долго думали, что за старик? А потом поняли – дед Мороз! Пока он будет приходить, у России все будет хорошо.
- Правда, что первый раз деда Мороза в 10-м классе сыграли?
- Точно. Пришла пионервожатая: «Ты в студии театральной занимаешься? Будешь дедом Морозом». А я худой был. Надели на меня фуфайку, чтобы солидней казался, - жарко. Бороду повесили, порепетировали. Выходить в зал, а меня мандраж бьет, я больше никогда так не нервничал. Вожатая меня трясет: «Соберись!», наливает пол стакана водки: «Закусить? – После первой не закусываю». Шабаркнул, думаю, зря от закуски отказался. «Все, пошли!» Я вышел, очень смутно помню, как и что: она меня просто переставляла, что-то спрашивала, я кивал и думал: «Главное не упасть!»
Где у него кнопка?
К театральной рампе Михаил Яковлев пробирался окольными путями. В детстве, как многие мальчишки, мечтал попасть в хоккейную команду «Трактор».
- У меня врожденный порок сердца, и врачи меня постоянно толкали заниматься спортом. Научился кататься на коньках, но в хоккей меня не взяли – пришел в секцию, чуть в свои ворота гол не забил, отправили домой, а я так хотел вратарем быть, - вздыхает артист. – А в пять лет и вовсе чуть не утонул. Врачи родителям насоветовали меня свозить на море подлечить: фрукты, солнце, воздух, вода. Папа продал свой новый аккордеон, и мы поехали. Вот как-то заплыл я за буйки, на рыбок смотрю, радуюсь, тут папа: «Зачем так далеко заплыл? Давай обратно». Ногой дернул, случайно зацепил и выдернул затычку из круга, тот моментально сдулся. Папа сказал: «Держись за плечи», и мы поплыли, а папа астматик, слышу, ему дышать все тяжелее. Он меня толкнет вперед, сам нырнет, оттолкнется от дна ногами и на поверхность. До людей добрались: «Помогите» - нам сразу кругов восемь кинули, я еще смотрел какой покрасивее выбрать. Вечером принесли наш сдувшийся круг, отец его торжественно ножом изрезал: «Все, сынок, вот тебе маска, теперь ты крабов ловишь».
В десять лет Михаил отправился в первые гастроли.
- Отец здорово играл на аккордеоне, подбирал по слуху, хотя музыкального образования у него не было, но он работал в филармонии, ездил по области с концертами. Однажды меня не с кем было оставить, он взял с собой в поездку. А у них в ансамбле был гитарист Володя Высоцкий, а на афише красовалось «Владимир Высоцкий». На концерты народ ломился со всех деревень. Музыканты отыграли, народ не расходится, требует Высоцкого. «Где Высоцкий? – Я Высоцкий. – Какой ты Высоцкий? – Я однофамилец. – Бери гитару, пой. – Я только играю». Короче заварушка началась, мы в автобус, кто-то прибежал с обрезом, как бабахнул, отец орет: «На пол!» Стекла посыпались. Отец успокаивает: «Ничего, это дробью, сейчас разберусь». Он раньше боксом занимался. Вышел, потом слышим, стучит в кабину: «Поехали быстро!» Весело было. Я тогда выучил весь конферанс.
Потом надумал стать медиком, дважды пытался поступить в медицинский институт, не прошел.
- Работал в психбольнице, хотел быть психиатром, все искал кнопку в голове, которую можно переключать, чтобы люди плохие поступки не совершали. Я даже своим друзьям сумел доказать, что человека можно исправить только хирургическим путем. А потом с возрастом понял, что и это бесполезно.
Цыганский след
- Вам, как бывшему психиатру, вероятно, легко работать с ролью: вы понимаете все тайные мысли героя, мотивацию его поступков.
- Главное понять, начать и процесс пойдет, - передразнивает Яковлев последнего генсека?? – И самое главное, что процесс этот мне нравится, так еще и платят за это, ну разве не удачно я попал? – подмигивает артист.
- Говорят, вы и в кукольном театре успели поработать?
- Работал с Виктором Плотниковым, у которого теперь свой театр «Белый козел». Он сделал куклы для спектакля, а мы с Ланцовым (прим. Евгений Ланцов, челябинский режиссер) поставили «Петрушку». Никогда с куклами не работал, а тут пришлось. По истории театра знаете: кукловоды вставляли в рот пищики и через них разговаривали. Я отказался: «Ничего вставлять не буду, как получится, так получится». И на Новый год нас с «Петрушкой» отправили в Кыштым, и там у нас цыгане сперли куклу Генерала – красивая была кукла. Мы требовали милицию вызвать, а местное руководство заартачилось: «Сами потеряли». А нам же дорабатывать надо, в общем, выдали нам какую-то ужасную куклу из папье-маше на замену, а дома с нас же еще и высчитали, - разводит руками.
- С 90-го года вы в Камерном, никогда не хотелось уехать?
- Было дело, собирался в Новосибирск перебраться к Афанасьеву. Мне там квартиру пообещали и постановку. Пришел к Вике, то есть к Виктории Николаевне (прим. Мещанинова, главный режиссер Камерного театра), предупредил. А тут как раз на юбилей театра Тарасов (прим. Вячеслав Тарасов, бывший мэр Челябинска) квартиру выделил. Мы сидим в гримерке, курим, прибегает главбух: «Миша, тебе квартиру тарасовскую дали». Не поверил, конечно, пошел к Пелымскому (прим. Алексей Пелымский, бывший директор Камерного театра), он подтвердил. Ну я и остался.
Режиссерские лавры
Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Наш герой тоже не избежал искушения – пошел учиться на режиссера. Шесть лет жизни потратил на получение диплома.
- У нас как раз работали немцы, ставили «Пигмалиона», я там числился ассистентом режиссера. Помогли мне сделать режиссерский анализ, пошел сдавать. Принимал Милосердов (прим. Владимир Милосердов, народный артист России???): «Миша, что ты пришел? Я же знаю, что ты ничего не ставил. – Ну как же, вот моя фамилия на афише. -Весь Челябинск знает, что ты ничего не ставил», - разыгрывает очередную сценку Яковлев. - Вот так все выпустились, а меня на второй год оставили. Я долго думал, что поставить, хотел сказку делать, передумал, потом выбрал пьесу Петрушевской «Лестничная клетка», там всего три действующих лица. Прошу Викторию Николаевну: «Вы меня как-то поддержите». Она на собрании сказала: «Если у Яковлева получится хороший спектакль, возьмем в репертуар». Все смеются: «Да что у него может получиться?» В общем, пришлось мне самому в своем спектакле играть. Я был режиссером, а Мещанинова постановщиком. Принимала экзамен Щукина. Я ей сразу: «Вот здесь все написано» и афишу показываю. Она просмотрела: «А Виктория Николаевна читала? – Конечно, мы с ней вместе это сочиняли. – Хорошо!», - ставит оценку и расписывается.
- А спектакль вошел в репертуар?
- Ага, лет на десять. Ожиганова уже уехала в Москву, вместо нее Зулю ввели, и еще играли. Теперь вот я все прошу у Виктории Николаевны, чтобы она мне позволила новую постановку.
Клоун с конфеткой
В общем, режиссерский дебют получился со второй попытки, но удачным. Была даже идея возобновить спектакль с новыми актерами, но лучше – поставить новый.
- Хотел сделать Высоцкого и Вертинского, моноспектакль из двух отделений, но тут мне предложили поработать с Андреем Жигаловым в спектакле «Облако-рай». Я, конечно, согласился. Это было очень интересно. Мне очень нравились клоунские репризы в спектакле - с конфеткой и со шляпой, жаль только, что очень мало. Андрей долго добивался, чтобы я делал именно то, что ему нужно: «Поверь мне, сделай так, как я говорю и аплодисменты обеспечены». А мне все хотелось проявить свою актерскую индивидуальность. Он оказался прав: репризы настолько точно выстроены, что зритель всегда реагирует.
- А что с режиссурой? Оставили?
- Почему? Работаю в народном театре «Талисман» при ДК слепых. Вот там я режиссер. Артисты предложили «Хануму», а там очень много народу занято, но я подумал – пьеса-то хорошая, подсократил, в театре драмы мне дали фонограмму, и мы сделали одноактовку. Зрителям, между прочим, очень нравится, зал всегда полный, мы даже на гастроли ездили.
Юбилей отмечали в тесном семейном кругу: семья, артисты и зрители. Поздравляли коллеги из кукольного театра, филармонии и даже из минкульта. Дарили грамоты, цветы и свою любовь. А еще подарили роскошный календарь с портретами артиста. «С юбилеем, Миша!»
Михаил Яковлев, заслуженный артист России, ведущий актер Камерного театра. Занимался в театре-студии «Юность» при Дворце железнодорожников. В 1989 г. окончил актерское отделение Новосибирского театрального училища. В 1996 г. окончил заочное отделение театрального факультета (по специальности «режиссура») Челябинского института культуры и искусства. Дипломная работа Яковлева- режиссера: спектакль «Я не могу любить, я не умею…» по пьесам Л. Петрушевской. С 1991 г. актер Камерного театра. В репертуаре актера более 50 ролей.