CHELоВЕКа ТЕАТРА. Итоги первой пятилетки

Лица и власти

За пять лет добросовестного труда организаторы – Новый художественный театр, подкрепленные финансами городской Думы и поддержкой управления культуры благополучно перевыполнили программу-минимум. Заявили о себе широко, громко и внятно, привлекли достойных соучастников, завоевали знающую публику, вышли за местечковые пределы и обратили на себя внимание властей, что совсем немаловажно. Гостевые визиты как главы города, так и руководителя депутатского корпуса, позволяют надеяться на светлое будущее.

Благодаря отцам города, точнее, их вспоможению, впервые на фестиваль пожаловали медийные лица – известный писатель Захар Прилепин покинул свой батальон в Донецке, а популярный артист Владимир Скворцов - калягинский театр, чтобы прилететь на челябинский форум. Из златоглавой пожаловала и Школа современной пьесы, руководитель которой Иосиф Райхельгауз, весьма щепетилен в выборе новых партнеров.

Дружное братство российских театров разбавили и расширили коллективы из Ирана, Македонии и не столь дальней, но все же заграничной Армении. Все это обильно льет воду на фестивальную мельницу, которая бойко трудится над заготовкой духовных припасов. Пора подсчитать трудодни и подвести итоги.

В Челябинске в пятый раз прошел Международный фестиваль-лаборатория спектаклей малых форм «CHELоВЕК ТЕАТРА». Форум традиционно проводится при поддержке администрации Челябинска, городской думы, управления культуры города, местного отделения СТД. За неделю публика увидела 16 спектаклей. Свои работы показали коллективы Ирана и Македонии, Армении и Казахстана, Москвы, Перми, Омска, Архангельска, Вологды и других городов. Гостями фестиваля стали известный писатель Захар Прилепин и актер театра Et Cetera Владимир Скворцов. В рамках фестиваля прошел мастер-класс иранского режиссера Мехди Шейхванда.

Желтая майка лидера

- Событием стала, безусловно, «Гроза» Нового художественного театра, - экспертное мнение высказала член жюри фестиваля Капитолина Кокшенева. - Спектакль получился прозрачный, с тонкими мотивами, но погруженный в фольклорную среду. Это Островский, сыгранный по-чеховски. С одной стороны строгая классическая основа, с другой - удивительно свободная импровизация. Замечательный актерский ансамбль, в котором трудно выделить кого-то одного. Этот тот самый пример, когда режиссер умер в актерах, и не зря. Для меня этот спектакль стал большим событием.

В пятерку лидеров также попали армянский театр пантомимы со спектаклем «Ардалион», театр из Астаны, представивший весьма оригинальный, казахский вариант чеховского «Вишневого сада». Критики и зрители сошлись в оценках работы «Ссора» по повести Гоголя, разыгранной двумя артистами «Своего театра» из Вологды. Замыкает круг первый пермский театр «У моста», неизменно выдающий на гора хороший результат.




- Если и случались какие-то не слишком удачные показы, мы об этом говорили достаточно откровенно, но и от этого польза тоже есть, - считает критик. - Нельзя все время идти вверх и вверх, в искусстве прогресса нет, пример тому тот же казахский театр из Астаны, который в прошлый раз неудачно показался на фестивале, но актеры не упали духом, они дерзнули экспериментировать, и оказались в лидерах. Хорошо, что на фестивале нет состязательности, нет ложных амбиций, ненужной борьбы авторитетов,а есть возможность увидеть разные типы театров, некий срез современного театра, и не только на отечественном пространстве. Это очень важно и для зрителя в том числе, за счет чего расширяются культурные горизонты.



Событием пятого фестиваля по мнению экспертов стала «Гроза» Нового художественного театра. В пятерку лидеров также попали армянский театр пантомимы со спектаклем «Ардалион», театр из Астаны, представивший весьма оригинальный, казахский вариант чеховского «Вишневого сада», постановка «Ссора» по повести Гоголя, разыгранная двумя артистами «Своего театра» из Вологды, а также пермский театр «У моста» со спектаклей «На дне».

Эксперимент без риска для жизни

Расширению горизонтов способствует и формат лаборатории, который настойчиво декларируется организаторами со дня основания форума. В прошлый раз кризис заметно умерил пыл экспериментаторов, в результате публика и ареопаг критиков увидели качественные, но вполне традиционные работы.

Надежды пристрастного зрителя на взрыв мозга и выброс адреналина нынче опять не оправдались. Разве что казахи отличились национальной версией Чехова, и Камерный театр из Вологды дерзко, но не слишком удачно смешавший в одном флаконе Шекспира, Чехова, Островского и Пушкина.

- Лаборатория не обязательно предполагает какое-то новаторство, - не согласна собеседница. - Жить в традиции сегодня, на мой взгляд, гораздо труднее, нежели объявить себя экспериментатором. Потому что под видом эксперимента зачастую предлагаются профнепригодные спектакли – несделанные, бездоказательные, творчески несостоятельные. Традиция – вещь живая. Развивать традицию на самом деле труднее всего, она требует очень больших усилий. Во-первых, ты должен постичь Пушкина, а во-вторых, ему соответствовать, его духу, его солнечной природе, его гению. Этот союз «я и Пушкин» - очень опасный и ко многому обязывает. Лабораторность состоит не в том, что афиша фестиваля какая-то дерзкая, а в расширении форм театральных. Организаторы вот взяли и пригласили на фестиваль драматических театров театр пантомимы, причем оказалось, что этот театр может быть архи-серьезным и являть современное религиозное искусство, только в пластике. И это тоже довольно дерзкий шаг, но эта дерзость была воспринята, понята и осмысленна.

Рацио или эмоцио?

И все, же все. Несмотря на все разнообразие событий и многообразие форм, пристрастному зрителю не хватило на фестивале… эмоций. Когда после беспросветных трудовых будней на автомате перемещая свое тело в театральное кресло, тебя выносит из него половодье чувств, и даже фонарь у аптеки становится-таки исходной точкой. Катарсис посещал пристрастного зрителя всего-то пару раз, сценическое действо апеллировало гораздо чаще к уму, нежели к сердцу.

Можно было с интересом разглядывать, как русский менталитет трансформируется сквозь призму казахских традиций с точки зрения якутского режиссера в спектакле «Шие», разгадывать кубик Рубина из Вологды, где сошлись Ричард III, Самозванец и Треплев, наслаждаться иконописными ликами гостей из Еревана и визуализацией христианской легенды, но все это делалось, как говорится, с холодным носом. Зритель, даже пристрастный журналист, приходит в театр за эмпатией, чувствами, как ни банально это звучит.

Сочувствование, сопереживание накрывало пристрастного зрителя трижды – во время «Грозы» ( НХТ), «Ссоры» («Свой театр», Вологда») и будучи «На дне» («У моста», Пермь). Очередное доказательство, что классика не стареет, не ржавеет и всегда стреляет « в яблочко», а еще способна волновать, невзирая на срок давности.

«Свой театр» из Вологды на фестиваль прибыл впервые, ему – особое внимание.

Смех сквозь слезы

Когда великий (даже по нынешним, темным временам) классик Николай Васильевич Гоголь живописал историю о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем, мог ли он подумать, что спустя без малого 200 лет история повторится в реальности, но только не в виде комедии, а совсем наоборот – с обстрелами, разрушенными станицами, жертвами. Впрочем, все эти аллюзии пришли, как послевкусие после бокала хорошего вина.



Вначале же было гоголевское слово и два потрясающих актера из Вологды - Олег Емельянов и Всеволод Чубенко, которые разыграли авторские тексты изобретательно и с юмором. Так панталоны Ивана Никифоровича, его бешмет и мундир превратились в надписи на больших свитках, которые развешивались на веревке, а чашечки с чаем ловко сворачивались из платочков.

Не менее ловко придумано исходное обстоятельство: двое судейских разбирают архивы, припоминая подробности занятного дельца. Все действующие лица материализовались на глазах потрясенной публики: достаточно было Чубенко надеть на правую ногу женскую туфлю – и возникала Агафья Федосеевна, талдычившая Ивану Никифоровичу, что он хуже бабы. Бумажная треуголка превращала Емельянова в городничего, пришедшего помирить соседей и призвать к ответу бурую свинью, изничтожившую важный документ.

Актерская дуэль на полтора часа пристегнула внимание публики. Каждая реплика ловилась с лету, знакомые до боли песни скребли сердце, политический подтекст превратил классическую ситуацию в современную, гоголевский юмор звучал как задумывал автор – сквозь слезы.

Пермский феномен

Пермский театр «У моста» на фестивале старожил, как и молодежный театр «Предел» из Скопина, и Камерный театр из той же Вологды. Быть постоянным клиентом почетно, но рискованно –подтверждать звание чемпиона становится все сложнее, ваять каждый раз шедевры вряд ли возможно.

Признаюсь, очередной приезд пермяков вызывает в том числе и спортивный интерес, хоть тотализатор открывай. В этот раз Сергей Федотов и К привезли в Челябинск самую знаковую пьесу Горького «На дне», и опять числятся в лидерах. В чем феномен коллектива?



- Пермский театр абсолютно авторский, главная причина иррациональна – это особый вид таланта Сергея Федотова, который умеет создавать на сцене целый мир, особую атмосферу, которые полностью погружают зрителя в происходящее. Он очень скрупулезно, детально прорабатывает сценографию, световую партитуру, реквизит, такое внимание к внешнему антуражу могло бы сделать спектакль плоско-бытовым, но Федотов потрясающе умеет подбирать и работать с артистами, в результате получает некий конгломерат, - расшифровывает Нина Мазур, еще один эксперт фестиваля, вице-президент мононаправления Всемирного института театра при ЮНЕСКО.

- Но у нас была возможность наблюдать несколько авторских театров – «Предел», из той же Вологды Камерный театр, где есть спектакли более сильные и менее крепкие, но такого завидного постоянства, нет больше ни у кого…, - не оставляю попыток найти золотой ключик Федотова, о котором говорят многие.

- Есть создатели, очарованные любимой мыслью, как говорил Пушкин. Это есть у того же Яши Рубина (прим. Я. Рубин, режиссер Камерного театра, Вологда), который блестяще знает и очень тонко чувствует классику, и хочет донести до нас, как он ее воспринимает.

Федотов ставит другую задачу, не связанную с культуртрегерством, как модно говорить теперь, а проще – с просветительством. Он демиург, он создает аутентичный мир, помещает туда героев и с их помощью рассказывает нам историю, - поясняет Нина Зиновьевна. - Федотова волнует нечто, что влияет на судьбу человека, но не может быть определено конкретно. Федотов в той же степени иррационален и мистичен, столько Рубин рационален. Федотов – чисто русское явление, в то время как Рубин – плод европейской культуры.

Без знака равенства

К слову сказать, уже давно мечтается увидеть на фестивале оригинальный европейский театр, и определенные попытки в этом направлении периодически предпринимаются. За минувшую пятилетку челябинские театралы уже могли познакомиться с некоторыми зарубежными коллективами, в этом году прибавилась еще парочка – из Ирана и Македонии. Впрочем, гости из-за границы оказались весьма близки не только по духу, но и по театральным приемам, как это, впрочем, было с сербами и израильтянами.

– К сожалению, это не дает понимания о магистральном направлении, которое превалирует в театральной среде на Западе, - согласна Нина Мазур, руководитель и эксперт сразу нескольких международных форумов. - Мы увидели всего лишь одну ветку, по которой развивается западный театр.

- Возможно, стоит поискать участников из более крупных городов?

- Такое состояние дел характерно для стран бывшего социалистического лагеря, там действительно по-прежнему культура концентрируется в крупных городах. Что касается старой Европы, там понятие провинции как таковой не существует. Вопрос упирается чаще в экономическую составляющую.

Тем не менее, подводя итоги, эксперты поставили больше плюсов. По уже сложившейся традиции «CHELоВЕКа ТЕАТРА» не раздает «слонов», а вызывает творцов и тех, для кого они творят на откровенный разговор о высоком и вечном. В этом – главное отличие и главный козырь челябинского форума.

- Культура не знает равенства. У нас у всех изначально заложены разные качества. И на фестивале никто никого не уравнивает под одну художественную гребенку, есть возможность с одной стороны свободного, нетесного пространства, а с другой стороны у этого фестиваля есть свое лицо. Это важно. Как в большой русской семье: когда все жили вместе, но никто друг друга не контролировал, не было тесноты, взаимных претензий. В этом смысле у фестиваля есть рамки эстетические: здесь принципиально невозможны нехудожественные работы и те формы, которые трудно назвать театром. Фестиваль живет и развивается, - подытожила Капитолина Кокшенева.

P.S.

Как будет дальше развиваться фестиваль – вопрос для пристрастного зрителя до сих пор остается открытым. В нынешних экономических условиях такой свежий ветер, который по весне приносит с собой «CHELоВЕКа ТЕАТРА», необходим не только театральному братству, но и зрителям. Мелкими шагами организаторы движутся в этом направлении, но пока в фестивальных залах преобладают непосредственные участники фестиваля.

- Мне хотелось бы, чтобы было четкое вслушивание в жизнь: что в этой современной жизни важно. Не просто быть закупоренным в некоем художественном пространстве, отгородиться от реальности огромной стеной, соотносить фестиваль с тем гулом жизни, лязгом живой жизни, которая вокруг. В этом смысле нужно слушать город, понимать специфику того, что здесь происходит. Ведь фестиваль существует не только для фестивальной публики, но и для города, для зрителя, - неожиданная поддержка последовала со стороны Капитолины Антоновны. - Слушать жизнь, понимать, что с человеком современным происходит. В этом смысле большая проблема с современной драматургией. Хотелось бы, чтобы в этом направлении пошли поиски, потому что драматургия у нас развивалась очень специфически последнее время. Если бы фестиваль родил своего драматурга – это было бы тоже очень здорово, - напутствует критик напоследок. Что ж, на размышление у организаторов есть целый год.