Бескомментарные палачи и сила притяжения шаровой молнии

Пермские «Палачи». Бескомментарно!

В субботу, 7 октября, на сцене Челябинского камерного театра в рамках «Камераты» была показана одна комедия мрачного такого вида… зловещего такого вида. Мы сказали «зловещего»? или «мрачного»? Зловещего. У нее ведь не мрачный вид, нет? У комедии? Нет. Зловещий. Вот и мы так думаем. Спектакль «Палачи» по пьесе современного ирландского драматурга Мартина МакДонаха в постановке пермского театра «У Моста» - это совершенно определенно зловеще.

Основатель и художественный руководитель театра Сергей Федотов, как истинный мастер наводить таинственность, снова предложил нетривиальную манеру актерского существования на сцене – оригинальную, парадоксальную, создающую возможность для погружения актеров в особое мистическое пространство, а следом окунающую туда и зрителей, окончательно и бесповоротно.

Впрочем, будь это любой другой театр, любой другой день, какое это было бы погружение? Не то, как планировалось, будто музыка, звучащая в фойе перед началом спектакля, - предположительно рок 60-х годов прошлого века, который рождается из недр английского паба и говорит нечто предположительно зловещее в то самое время, которое предположительно совпадает с тем, когда в паб заходит предположительно зловещий тип, из-за которого предположительно пропадает дочь бывшего второго палача в Англии Гарри Уэйда, тип, с которым надо быть предположительно настороже. Нет! Сегодня все определенно имеет отношение к определенной магии. И даже волосы первого бывшего палача – Пьерпойнта – определенно пахнут не бриолином. Потому что сегодня, 7 октября, определенно 29-я годовщина с момента основания пермского театра «У Моста».

- Сегодня совершенно особый день, - объявил Сергей Федотов зрителям, представляя спектакль. – «13» для нас очень символичная цифра. 13-й фестиваль «Камераты». 13 лет назад театр «У Моста» открыл для России МакДонаха постановкой «Сиротливого Запада». Этот фестиваль для нас юбилейный – 16-й. 13 + 16 – это 29. Представляете, какая мистика! 29 лет назад 7 октября родился пермский театр «У Моста». Когда мы распределились на 7 октября, я даже не подумал, что, оказывается, это наш день рождения…

В общем, как заметил бы Муни, что-то слишком много здесь определенностей, а, Сид? И ничего такого «предположительно зловещего».

Теперь по законам жанра следовало бы дать какой-нибудь комментарий к самой постановке. Следовало бы? - даем: «Без комментариев». Хотя, конечно, нечестно отпустить пермскую труппу неоткомментаренной. Да, у челябинских зрителей есть свои соображения по поводу «Палачей». Еще бы их не было! Но что интересно: охотясь за отзывами челябинцев, мы случайно напали на златоустовцев, специально приехавших посмотреть на пермяков. Разговор происходил у пешеходного перехода недалеко от Камерного театра в ожидании зеленого света светофора.

- Мне не понравилось, – признается Елена из Златоуста. – Какой-то американский фильм. Шутки до меня в 14-м ряду не доходили. Хотелось поэкспериментировать? Но вот если смотрела экспериментальный балет, я хотя бы что-то поняла. А здесь совсем не поняла этих шуточек, расстегнутых ширинок на сцене…

- А мне понравилось, что здесь показано разное отношение людей к жизни, не только к жизни, но и друг к другу, - рассуждает ее подруга Ирина. – Палач совмещает в себе жестокость убийцы и любовь к дочери. Он действовал как отец, загнанный в угол. Если бы вам сказали, что вашего ребенка похитил какой-то ненормальный, что бы вы сделали? А вот Муни - кто такой? И актера подобрали что надо. Глаза колючие – я видела. И в самом деле он зловещий…

- Вы специально приехали на фестиваль? На все дни?

- Только на пермский театр, - продолжает Ирина. – Я была в Перми, смотрела их постановку «На дне», после чего месяц ходила в состоянии эйфории. И сегодня специально на пермяков приехала…

- Спектакль атмосферный, - вступает в беседу Екатерина из Челябинска. – Труппе действительно удалось создать английскую, даже англо-ирландскую атмосферу. Это именно то, что называется погружением.

Театр «У Моста» - первооткрыватель в России творчества современного ирландского драматурга Мартина МакДонаха. «Палачи» - восьмой спектакль, поставленный Сергеем Федотовым по пьесе этого автора.

На нынешней «Камерате» актриса пермского театра Мария Новиченко получила диплом «Лучшая женская роль».

Александр Патритеев

Сила притяжения «шаровой молнии»

Бегло просмотрела афишу «Камераты-2017», из списка спектаклей сразу выделила одно название «Шаровая молния из Джиннистана» (автор Андрей Вишневский). Еще в раннем детстве это природное явление, с которым, к счастью, в жизни не встречалась, притягивало и будоражило. В нем чувствовала какую-то фантастическую неведомую мощь…

В Интернете нашла скудную информацию о спектакле: «Перед показом фильма «Воздух» идет пресс-конференция режиссера этой картины. Записки от зрителей, ответы, рассуждения, истории людей. Все уходит, словно в воронку, проносится мимо и распыляется, исчезает… Ты стоишь на этом ветру, а он тебя сдувает, ты пытаешься держаться, и ничего не выходит».

- Депрессивно, - покачала головой приятельница. – Ну что вас так тянет в негатив? Выбрали бы что-нибудь веселенькое.

…У дверей Камерного театра изо всех сил пыталась включить воображение, представить, что будет происходить на сцене. Но безуспешно. В зал зашла минут за 10 - 15 до начала спектакля. Немногочисленные зрители занимали места… на сцене. Пока шли последние приготовления, по

сцене нервно шагал человек в видавших виды джинсах, поношенных ботинках и кепке. «Наверно, тот самый режиссер, который дает пресс-конференцию», - вспомнила прочитанную заметку. И не ошиблась.

- Сегодня вас ждет творческая встреча с театром ZA, Хельсинки, - открыл спектакль режиссер, художественный руководитель Театральной мастерской АСБ из Санкт-Петербурга Алексей Янковский и добавил: – Знаете, что мне больше всего нравится в театре? Из него всегда есть выход. Поэтому в любое время, пожалуйста.

И указал в сторону выхода. К слову, кое-кто из зрителей этим предложением воспользовался. «Шаровая молния из Джиннистана» - моноспектакль. В нем нет выстроенного действия, сюжет невозможно пересказать. Но есть другое – пронзительная игра актера Валттери Симонена, музыка, продирающая до глубины души, взрыв эмоций, мощная энергетика…

- Сейчас я начну… - в полумраке в глубине сцены актер с воспаленными глазами тяжело опирается на спинку кресла. – Сейчас…

В воздухе повисает долгое тягостное молчание. «Что-то мне уже не нравится», - за моей спиной прошуршали недовольные женские голоса.

- Сегодня один из самых печальных дней моей жизни. Мне сообщили, что Ларри Бах погиб…

Ларри Бах, яхтсмен, сыгравший одну роль в кино, погиб от удара шаровой молнии. Герой – режиссер условного фильма читает записки, отвечает на них жестко, яростно. Обрывки детских воспоминаний переплетаются с трагическими переживаниями, эпизодами: «Раньше все было отчетливей… А сейчас – вязкость...».

Накал страсти возрастает. И ты, сидящий на зрительском месте, незаметно втягиваешься в водоворот бессвязных событий. Кожей воспринимаешь мгновенную переменчивость жизни. Оказываешься то на морском побережье, где шаровая молния настигла Ларри, то на съемочной площадке, где трагически погибает актриса, то в клинике, где львам отрезают крылья, то на развалинах замка... Герой-режиссер меняется стремительно. Еще недавно задыхающийся от скорби, он уже стоит на вершине горы, которую разрезают яркие зигзаги молний. Глаза пылают, монолог прожигает душу. И вдруг… все обрывается. Он устало садится в кресло. На его столе разрывается мобильный телефон. Он долго и тихо разговаривает с невидимой собеседницей: «Люблю… Но сейчас не время…» И неожиданно обращается в зал: «Ну что же вы, задавайте свои вопросы». Неловкое молчание. Ловлю себя на мысли, какой бы вопрос задать, забывая, что это только игра, спектакль. И, похоже, я не одинока. Женщина из первого ряда шепчет: «А спойте нам что-нибудь…»

В финале на большом экране зрители вместе с героем Валттери Симонена смотрят эпизод из несуществующего черно-белого фильма: молодой человек врезается на велосипеде в дерево, в которое ударяет молния…

Казалось бы, на сцене сконцентрировалось невероятное количество боли. Но после спектакля нет ощущения безысходности. Остались впечатления, яростные, как вспышки молнии, и чувство облегчения. Наверно, в этом сила искусства.