Меню

«Лысая певица» или дыбом волосы

20.03.2018 18:00 - автор Александр ПАТРИТЕЕВ
Третий день фестиваля «CHELоВЕК ТЕАТРА» закрывал спектакль «А была ли певица?» Озерского театра драмы и комедии «Наш дом» по пьесе Эжена Ионеско «Лысая певица». Но, боже мой, какая скука употреблять в отношении труппы из южноуральской запретки слова вроде «закрывать», «заключать», «замыкать»! Казалось, озерчане прорвались через все возможные КПП на границе между здравым смыслом и безумием оголенного, «лысого» абсурда. Хотя исходный материал и раньше не особо отличался какой-то логикой.
«Лысая певица» или дыбом волосы


«Лысая певица» - первая пьеса франко-румынского драматурга – еще туманно явилась автору, когда он изучал английский язык по методу Assimil, предполагающему запоминание целых предложений. Вскоре он почувствовал, что не учит английский, а скорее открывает прописные истины: в неделе – семь дней; потолок – наверху, а пол – внизу и т.д. До состояния крайней истерики писателя, видимо, доводили появившиеся в последующих уроках ходульные персонажи – мистер и миссис Смит. Последняя, например, любезно сообщала супругу, что у них несколько детей, что живут они в окрестностях Лондона и т.п. Короче говоря, что для учебного пособия и было оправдано, то в реальной жизни могло служить отличной пародией на нее. Ионеско приступил к написанию абсурдистской пьесы L’anglais sans peine (фр. «Английский без труда»), и, по-видимому, муза абсурда ему благоволила: окончательное название возникло на первой репетиции благодаря оговорке актера: вместо слов «слишком светлая певица» тот произнес «слишком лысая певица». Ионеско хлопал в ладоши, тем более что сама лысая певица в оригинальном тексте вообще не появляется на сцене. Вот такая эстетика абсурдизма.

Однако, как писал поэт (он еще любил собирать треугольные груши), опробуйте своим примером, как «анти» превращается в античность. Так, пожалуй, случилось и с «Лысой певицей», получившей звание едва ли не шедевра, пика абсурдизма. Как всякий памятник, пусть и перевернутый с ног на голову, она оформилась в нечто устоявшееся, привычное глазу. До озерской интерпретации пьесы мне уже доводилось смотреть несколько версий: английская гостиная в английском доме, где под английскими часами за английским столом сидит супружеская чета чопорных англичан: миссис Смит после ужина натирает английские тарелки; мистер Смит читает английскую газету, попыхивая английской трубкой. По-другому представить? Но ведь именно в этом английская соль! Больше скажу, по-другому и не хотелось. Чем иные постановки и удовлетворяли вполне, так это консервативностью своего взгляда на абсурд.

Озерский театр «Наш дом» взорвал сего колосса. Не исключаю, что они сделали это посредством сверхсекретного театрального оружия, которое собрали тайком, собственноручно, из подручного же реквизита. Взяли и, не церемонясь особо, расщепили памятник на атомы (буза!), хаотично их перемешали (бурда!), добавили новые химические элементы периодической системы ХХ века, автору и не снившиеся (бравада!), и все это вступило в реакцию. Подождите, а был ли Ионеско?

hhGIGA7fIJY.jpg

Правильный вопрос. На сцене (хотя броуновское движение начинается еще в зале) вместо четырех англичан трутся ожившие герои (и героини!) анекдотов. Так, мистер Мартин – донкихотствующий представитель кавказской национальности (Владимир Азимов); мистер Смит, он же брандмайор – комплексующий еврей (Андрей Иодловский); миссис Мартин – флиртующая (даже с мужскими ботинками) француженка (Юлия Гусева); миссис Смит – громоподобная хохлушка (Анастасия Шевченко). Вместе они пускаются во все тяжкие, в перепляс, в перепрыг, в перекат сквозь время и пространство: то а-ля Чарли Чаплин, то а-ля голливудское небо в алмазах, то а-ля Михаил Жванецкий, а то и а-ля heavy metal. Если присмотреться, в полумраке зала можно увидеть недоумевающие лица («что это?») и даже возмущенные физиономии («зачем это?»). «А все потому, шо мы живем в окрестностях ЛондОна!» - замечает украинка. И это правильный ответ.

Здесь был Ионеско. Он здесь точно был. И певица была. Она, к слову, появилась уже к закату спектакля. В сияющем плаще, скрывающем капюшоном ее лицо, она пела и водила по воздуху сверкающей пилой. Она вводила копошившуюся доселе человеческую жизнь в транс, в беспамятство, в бессознательное. А может быть, наоборот, выводила оттуда, приводя в чувство. Чувство человеческого достоинства. Бьюсь об заклад, откинь капюшон – под ним обнаружилось бы ухмыляющееся лицо Эжена Ионеско, чтобы тут же пробормотать: «Лучше снести яйцо, чем потерять лицо. Я иду по ковру. Ты идешь, пока врешь...».

-GMYdVewr9I.jpg

На мой взгляд, озерчане и лицо не потеряли, и золотое яичко снесли. А ведь, ступив в 2015 году, с момента премьеры, на этот шероховатый ковер, на тонкую грань между гениальностью и бездарностью, могли потерять «Лысую певицу». Если бы не решились шагнуть за рамки.

- Вначале мы амбициозно поставили спектакль на большой сцене, и он провалился, - призналась режиссер Юлия Гусева. - Зрители бросали номерки в лица гардеробщикам, возмущались: «Верните нам деньги!»

- Это был не провал. Просто скандал, - поправил пластификатор Андрей Иодловский.

- Спектакль был все время под угрозой выкидыша, - развела руками режиссер. – Мы перенесли его на малую площадку.

- И это уже рождение 2016 года, - заметил Владимир Азимов.

- Наша ошибка была в том, что, взявшись за этот жанр, мы почти с ним не были знакомы, - подытожил Андрей Иодловский. – Не учли, что нужно выходить за рамки. У нас все кипело. А за рамки выходило мало. Поэтому и спектакль провалился.

f9vE5rWxHt4.jpg

Самокритика самокритикой, но вот занятный факт: озерский эксперимент в чем-то повторил судьбу первой постановки «Лысой певицы». Представленная в 1950 году в парижском «Театре полуночников», пьеса не имела успеха. До тех пор, пока знаменитые писатели и критики не поддержали ее. Стало быть, и «Нашему дому» благоволит муза абсурда.