Назад в светлое будущее

Немного предыстории

Дружеские отношения с КНДР челябинская филармония завязала еще год назад. Корейских гостей с нетерпением ждали у нас по осени, на фестивале «Синегорье», в последний момент пришел отказ – политики внесли свою лепту, но филармония не теряла надежду до последнего момента. Переговоры велись долго и сложно, напрямую ни один вопрос не решался, только через посольство. В феврале терпение и настойчивость руководителей было вознаграждено – приглашении и подтверждение того, что уральских гостей ждут в Пхеньяне.

- Два дня добирались, летели через Москву, потом в Пекин, потом уже Пхеньян, толком не спали. Был путь покороче, через Владивосток, но подтверждение пришло поздно, срочно надо было что-то решать с билетами, - рассказывает Владимир Карачинцев.



- Мы толком не знали, какие требования, какие номера потребуются, что нужно будет делать, сколько выступлений. Поэтому подготовились по максимуму, а решать пришлось уже на месте, - дополняет Светлана Лукина.

Впрочем, для «Урала» это так себе задачка.. В южной Корее их тоже ставили перед фактом: за ночь нужно было сделать номер для танцевального баттла – сделали! А уж танцевать на улицах, да на разных площадках – тут и вовсе привыкать не приходится. В общей сложности «уральцы» выдали целых восемь концертов.

За чайной церемонией вели беседу директор ансамбля танца «Урал» Владимир Карачинцев, главный балетмейстер Светлана Лукина. Наполняла чашки и дополняла рассказ пресс-секретарь Александра Третьякова. Впечатлений с собой привезли много, к тому же они оказались настолько сильными и необычными, что рассказ на три голоса прерывался только очередным вопросом. Говорили обо всем.

О фестивале

В фестивале принимали участие 26 коллективов из 20 стран, была очень большая делегация из Китая, 240 человек – огромный театр, китайский балет. Их пригласили в последний момент после визита Ким Чен Ира в Поднебесную. Из России было три коллектива: хор имени Пятницкого, казачий ансамбль «Ставрополье» и наш. У нас был один сольный концерт и совместные с хором Пятницкого, с иностранными коллективами и гала-концерт, всего восемь выступлений.

Челябинский ансамбль танца «Урал» побывал на гастроли в Корейской Народно-Демократической республике. Коллектив принял участие в фестивале «Апрельская весна», который традиционно проходит в середине апреля и приурочен ко дню рождения основателя и бывшего президента страны Ким Ир Сена. Россию на форуме искусств представляли Русский народный хор имени Пятницкого, казачий ансамбль «Ставрополье» и ансамбль танца «Урал».

Жили по графику: с утра репетиция, концерт, репетиция, концерт. Сложно было подстроиться. Сцены просто огромные, у нас аналогичные можно встретить разве что в Москве или Питере, в Челябинске таких нет. Для нашего ансамбля, который имеет очень маленькую репетиционную площадку, как минимум в три раза меньше той площадки, на которой пришлось работать, освоить большое пространство было сложно. Элементарно сил нужно больше, чтобы пробежать с одного конца площадки на другой. Конечно, затрат больше.



Хотелось бы, чтобы у нас, наконец, появилась репетиционная база, соответствующая мировому уровню. Сейчас у нас 100 кв м балетный класс, там могут репетировать одновременно максимум восемь пар, а у нас из 24. Дай бог к ШОСу что-то изменится, может новый балетный класс появится.

Позже мы узнали, что на каждом концерте присутствовало жюри, которое отсматривало все номера. Мы привезли сразу пять призов: золотой кубок, его вручили только пятерым коллективам-участникам, и еще четыре номера отметили призами: «Ямщики», «Юла», «Бабий бунт» и «Ухажеры».

О публике

На самом деле в разных странах по-разному воспринимают: темперамент разный, менталитет разный, соответственно, разное отношение к тому, что происходит. Сначала нас напрягло: номер закончился, публика раз, два, три – три раза хлопнула и затихла. У нас принято хлопать, пока артисты поклон не сделают и со сцены не уйдут. Мы подумали: может мы делаем что-то не то или не так? Но потом поняли, что традиция такая. Когда мы пришли на концерт во Дворец пионеров, на котором танцевали их дети, им точно также аплодировали – просто у них так принято сдерживать эмоции. В Китае вообще по команде аплодируют. Или могут совсем не хлопать. Потом заходят в кулисы: «О-оочень понравилось, о-ооочень!» Если в Европе ложками стучат и ногами топают от восторга, то здесь совсем иначе.



Больше всего публики нравились «Бабий бунт» и «Ухажеры». Номеров хороших было множество, но таких, где можно было улыбнуться и посмеяться ни в одном коллективе не было. Очень живая реакция была, как только старички-ухажеры появлялись на сцене, публика начинала хохотать. Для нас это было даже удивительно. А самая кульминация в «Бабьем бунте», когда казак выходит с лялькой. Нам потом сказали: «Это самый лучший момент». Так что мы порадовали корейский народ. А нас порадовали корейские зрители, которые не держат в руках смартфонов. И когда сзади нашего звукача оказался такой молодой человек с телефоном, было очень много шума - его чуть не выдворили из зала. Зато у нас: пришли детки, уткнулись в телефоны, им без разницы, где они и что творится. В Корее все дети воспитанные. Там, кстати, в прямом смысле культ детства, все лучшее детям.

Достопримечательности

Все развлечения пришлись на последние два дня, когда фестиваль уже закончился, и группы разъезжались, у нас появилась возможность. Показали нам музей Молодежи, парк аттракционов, музей, усыпальницу правителей. Часть мавзолея посвящена Ким Ир Сену, часть Ким Чен Иру. Видели бронированный вагон, машины, в которых ездили вожди, награды, костюмы. В музее есть особая «комната Слез», которую все корейцы непременно посещают. Если кто-то не плачет, это вызывает подозрения.

Были на концерте во Дворце пионеров, который вернул нас в детство. Дети выходят в галстуках, обязательно салют, спели, салют, уходят. Дворец потрясающий, в нем одновременно занимаются 1500 детей. Был построен в 1989 году, очень современный: прекрасные балетные классы, студии, гимнастические залы, бассейн, 2-х метровый трамплин, вышки 5, 7 и 10 метров. На экскурсии было множество иностранных журналистов, поскольку готовится международная встреча с Трампом. Это фантастика, в нашей стране ничего подобного нет. Наш Дворец Крупской в сравнении просто сарайчик. В Корее строят на перспективу, не на один день.



О жизни

В ходу собственная валюта – юани. Мороженое стоит две тысяч, а на наши, если перевести, рубль с небольшим. Продукты все очень дешевые и качественные, много для нас непривычных. В «Березке», магазине для иностранцев, там все более традиционное, продавцы разговаривают на русском.

Долго не могли узнать, какие средние зарплаты. Потом кто-то проговорился: получают немного, 50 евро, тратят в основном на продукты. При этом практически все услуги бесплатные: обучение бесплатное, плата за ЖКХ чисто символическая, копейки, медицина полностью бесплатная. Видели огромные больницы, новые, оснащенные новейшей аппаратурой, не так, как у нас в Ленинском районе, в здании, которое сто лет не ремонтировалось. В транспорте оплата тоже чисто символическая. На остановках очередь, люди ждут транспорт, но не толпятся. А вот в метро почему-то нет очередей, хотя в Пхеньяне работают порядка 20 станций. Нам показывали вагончик, который корейцы сами разработали и запустили в производство. На улицах чистота.



Приехали на родину, сразу в глаза бросается грязь, старые, облезшие троллейбусы, в Крыму такие ходят и у нас, в Челябинске, а в Корее совершенно чистенькие троллейбусы, хорошенькие автобусы, есть такси.

Рабочий день длится восемь часов. Очень много работают руками. Уборка, мытье, прополка газонов – все вручную, с утра на газонах как муравьи копошатся, мавзолей моют тоже вручную. Мы не видели, чтобы в гостиницах убирали пылесосом.

Тотальный контроль

Первый шок испытали на таможне, когда таможенник сказал: «Станьте в линию, подравняйтесь!» И мы встали. У них везде такой порядок. На остановках транспорта все также стоят в линию.

Первый вопрос на таможне: «Печатная продукция есть?» Все книжки, даже маленькие, декларировали. Проверяли абсолютно всю литературу, которую мы везли: буклеты, книги, всю печатную продукцию отнесли в какую-то комнату, уж не знаю, как они все это изучали, на предмет пропаганды.

Самостоятельно погулять практические не удалось. Гостиница находилась на острове, в город можно было дойти или доехать по мосту. Однажды днем мы все-таки вышли в город, погуляли по набережной, все было прекрасно, решили повторить прогулку вечером. Вышли из гостиницы, перешли по мосту, и вдруг, откуда не возьмись, появляется человек в военной форме и жестом показывает, что проход запрещен. Спорить не пришлось, развернулись и пошли обратно. Возможно, существует какой-то комендантский час для иностранцев, хотя нам об этом никто не сказал.



Аргумент у них железный: «Вдруг вы заблудитесь? – Да мы в каждой стране мира самостоятельно гуляем, не заблудимся. – Вы не знаете языка. - Предъявим карточку гостиницы, и нам покажут, как пройти. – Как вы будете гулять, если не знаете города?» То есть гулять можно только под надзором. Английский язык знают только гиды, обычные жители вряд ли. Знаем точно, что в обычных, народных магазинах по-английски не разговаривают. Знают два слова «доллар» и «евро».

Запрещено ходить в джинсах, тем более рваных, нам сделали исключение, разрешили, но только, если темных тонов джинсы. Одежда ярких тонов тоже запрещена, руки в карманах держать нельзя. Везде ходят колоннами: хоть в музей, хоть в транспорт.

Они и мы

Похоже, да, на Советский Союз. Мы еще застали советское время: дефицит, как нам говорили «временные трудности», очереди за колбасой.

Но все равно у нас не настолько это было сильно выражено. Да, мифы про Ленина были, книжки про него писали. И культ личности был, но в КНДР культ личности в квадрате, в кубе! Все идеологизированно настолько, что иногда сомневаешься, что можно так свято верить. Мы только прилетели, двое суток не спавши – надо возлагать венки. Пришли в музей Солнца, где лежат тела вождей – там люди плачут, понимаете? Реально! Поклоны статуям. В любом публичном месте стоит либо скульптура Ким Ир Сена, либо Ким Чен Ира, заходят люди – кланяются, выходят – опять поклон. Обязательно! Это даже как-то напрягает. У них даже летоисчесление другое, история государства началась с Ким Ир Сена, поэтому сейчас у них идет 107 год чучхе. А что было до него, они не знают, и знать не хотят. Это воспитывается с детства. Когда мы в Пекине приземлились, все прямо кричали «ура, свобода!»

Что говорят про Россию?

Ни-че-го. Полное молчание, своего мнения в таких вопросах не высказывают вообще. Также и в отношениях. Стучат в дверь, в номер никогда не зайдут. «Зайдите, через порог нехорошо общаться! – Нет, нельзя». Потом только, уже находясь в более узком кругу, нам признались, что «вы остаетесь нашими лучшими друзьями».
Очень любят и знают множество наших песен, причем от начала до конца, а не так, как у нас теперь – с трудом один куплет. Гиды нам пели русские песни, которых даже мы не знаем, не только «Подмосковные вечера», все революционные, военные, послевоенные, советские, кроме современных, поскольку они совсем немелодичные. Не только песни. Историю знают. У нашего хореографа фамилия Разин, мы спрашиваем гида: «Знаете, кто такой Степан Разин? – Конечно!» - все расскажут. Некоторые даже читали роман Горького «Мать». Знают тонкости русского языка, вплоть до «кто говорит «карандашев», тот не знает «падежов», хотя говорят с акцентом.


Фото Александры ТРЕТЬЯКОВОЙ.