В челябинских театрах стартовал новый сезон

Сексуальный бунт

…хоть и запоздало, разразился в академической драме. Четверть века назад эта бомба могла бы разнести в клочья тихую провинциальную жизнь, сейчас чуть поколебала болотистую гладь.

 Впрочем, режиссер и не озадачивался подрывной работой, его цели мирные – привлечь зрителя в огромный зал театра драмы, и надо сказать, что в общем и целом с задачей он справился. Любимый публикой жанр комедии, яркие костюмы, мальчики в женском платье, «клубничка», мужской стриптиз (лучший номер программы!), словом, все удовольствия за весьма скромную сумму. И при этом академический статус незапятнан– комедия написана не то, что классиком, архиклассиком, самим Аристофаном, праотцом комедии, как таковой.



В свое время сей поэт-затейник рассказал забавную историю о том, как древнегреческие женщины остановили войну между Афинами и Спартой, отказав мужчинам в сексе. История столь же анекдотичная, сколь и актуальная по нынешним, не слишком мирным временам. Осовременивать ситуацию не стали, а вот древнегреческий слог перевели на литературный русский с помощью Вадима Жука, автора многочисленных сценариев и капустников, дабы избавиться от ненужных историзмов и античной пошлости с одной стороны и усилить моральное воздействие на современного зрителя с другой. Ради чего даже финал переписали – убили мужа той самой Лисистраты, которая так ратовала за мир, в результате трансформировали комедию в трагифарс.

Благими намерениями… Вместо логичного аристофановского резюме «женщины правят миром» (в прямом и переносном смыслах) вымостили банальную догму «война – это плохо», которую нынешним образованным зрителям, в отличие от античных плебеев, решили заново доказать. Опасения понятны – современная публика предпочитает в театре развлекаться, чтобы забыть о проблемах, а постановщик забыл, что проблему можно высмеять, что собственно и предлагал античный товарищ. Хлесткий капустник с пародиями на медийных лиц тенью прошмыгнул на заднем плане. Но… побоялись, ограничившись пародией на забытого беднягу-Брежнева, вычурно выделявшегося на фоне остальных размытых образов.

Впрочем, «вкус и цвет» большинству товарищей понравится, вот только артистам и артисткам неплохо бы над речью поработать – выше 10 ряда словесные перлы долетают с трудом, а соло главной героини, как в плохой опере – громко и на одних гласных: «а-о-у-ы-и!»

Ударим Пастернаком по гопникам

Открытие сезона – стихийное бедствие, культурная лавина, которая накрывает с головой, так что дышать приходится через раз. Премьеры, выставки, фестивали, снова премьеры… В обойму попала «Галатея Собакина», в которой, кстати, наглядно предстают последствия ударной культурной волны. Несмотря на античный акцент в названии, опус вполне современный, поставленный в «Манекене».

Темно, холодно, на сцене черные клочья (сожженные книги или просто мусор?), люди в черном кого-то пытаются поймать и кого-то боятся (ну или делают вид). Это «просветители», которые отлавливают «быдло», чтобы его окультурить. Бьют по гопоте Пушкиным, Бродским с Пастернаком, для ее же блага. Потому как есть еще попы-«инквизиторы», которые обращают в веру заточенным крестом и до крови. Однажды Аркадий переусердствовал с «Зеркалом» Тарковского, в результате гопник Саня … Нет, Тарковского он так и не прочувствовал, просто мутировал: отрастил волосы, груди и стал девочкой Эвелиной. Да нет, Собакин, это Виктор, друг Аркадия, просветитель-неудачник, который решил, что Эвелина – его Галатея. Да нет, не влюбился! Влюбляться нельзя – посадят в клетку и отправят в зоопарк. Собакину нужна Эвелина, чтобы стать заместителем министра просвещения. Влюбился в Эвелину Санин друг Вася, которого посадили в клетку. Если кому-то что-то непонятно прочитайте еще раз. И чем все закончилось? Эвелина сбежала от Собакина. И…? А дальше каждый может придумать все, что угодно и сделать вывод, какой ему понравится!



 Что за прелесть современные пьески! Безбрежный простор для фантазии, никаких ограничений, указателей, свобода полная. Режиссер из твари дрожащей перед пиететом автора превращается в демиурга. Если сумеет, конечно. Местный постановщик, командированный от Молодежного театра, пока освоил только иллюстративный способ работы с текстом, но выписал себе в союзники «наше все» молодежки – гениального Антона Сластникова. Благодаря художнику спектакль обрел не просто форму, но целый мир, получил не просто атмосферу - космос. Актеры «Манекена» наполнили пространство и зрителя эмоциями, ну а смысл режиссер отдал на откуп публике: каждый видит и понимает свое (очень удобно и ни к чему не обязывает). Ну или не понимает. Как сказала одна из зрительниц после просмотра: «Я ничего не поняла, но было классно».

Так о чем спектакль? Для пристрастного зрителя о любви. О том, что ни просветителям, ни гопникам она не нужна (как и любовь к искусству, кстати). Из многочисленных ускользающих, оборванных тем любовная история выделилась благодаря молодым артистам, в первую очередь Станиславу Хомкову. Изображать влюбленного легко, быть искренним в любви на сцене дано немногим. У него получилось. Зритель увидел-таки персонаж, которому в безбрежном море недо и пере-человеков можно и нужно сочувствовать, а иначе зачем ходить в театр?

Выбросить джокера

Театр кукол всерьез взялся за взрослого зрителя – последняя премьера «Аналогия» исключительно для него. Несколько пугал автор – Мрожек, потому что для одних это непонятно кто и страшно, другим страшно от того, что знают его слабость к театру абсурда. Приманку театр подготовил отличную – все неожиданное, а тем более неизвестное и даже страшное притягивает, как магнит.



 Парад-алле героев все переворачивает с ног на голову. Оказывается, не так уж страшно, зато жутко смешно, а самое главное понятно, узнаваемо, но при этом фантазийно. Петух – японский император в кимоно, при нем три жены-европейки (вот вам, кстати, обещанный абсурд): романтическая блондинка-лебедь, демоническая брюнетка-вамп и замотанная домохозяйка-клуша. Семейное благополучие нарушает Лис-искуситель, типичный метросексуал. Сцена обольщения каждой – настоящий виртуозный номер, прерываемый петушиными проходками с ночной вазой и гомерическим хохотом зрителей. В общем, третьим, точнее пятым лишним становится Петух, от которого остаются пух да перья. Лис стал хозяином, но сделало ли это обитательниц курятника счастливее? Вот в чем вопрос. Разрешения которого, зритель банально ожидает во втором акте.

Увы и ах! После антракта на сцене разворачивается совсем другая история, начинается другой спектакль: нудный, длинный, утомительный. Моноспектакли – безумно трудный и не самый любимый у публики жанр, но у кукольного театра есть джокер – те самые куклы, благодаря которым невозможное становится возможным. Странно, что режиссер, так стройно выстроивший историю в первом акте, и имеющий на руках все козыри, оказался столь беспомощным во втором. Битый час на сцене не происходит ничего: статичная кукла (это в театре кукол-то!) и актер, который при всех безусловных талантах не смог удержать зрителей от скуки и зевоты. Вполне возможно, что у режиссера была какая-то светлая идея объединения двух пьес в единое целое, но она осталась загадкой для публики, погасив благоприятные впечатления от первого акта и оставив публику в недоумении. Авантюра не удалась, за попытку спасибо.