Год театра на старт! Первой премьерой наступившего года в Челябинске станет опера

Наша филармония – явление уникальное. Столько разных интересных, нестандарных проектов, пожалуй, не осилит ни одно другое южноуральское учреждение культуры: концерты, литературно-музыкальные и музыкально-драматические программы, мюзиклы, спектакли, оперы, наконец. При этом на сегодняшний день филармония - единственная, кто ставит произведения современных, да еще и челябинских авторов.

Грядущая премьера как раз из этого разряда: композитор, автор либретто, исполнители – челябинцы, ну разве что автор литературной основы не земляк, а соотечественник, зато какой! Чехов Антон Павлович! Три его рассказа легли в основу нового шедевра, либретто и музыку написала Елена Поплянова, а оркестр «Классика» и Камерный хор взялись донести ее сочинение до зрителя.



Оперная клоунада

В витиеватых филармонических переходах, дожидаясь рандеву с главными виновниками грядущего события, в знойной брюнетке не сразу узнаю Елену Михайловну.

- Это мой сценический образ, - поясняет Елена Поплянова, усаживаясь напротив окна в просторном кабинете руководителя «Классики», гостеприимно разливающего огненную воду из фыркающего чайника. – Мы все исполняем в спектакле свои роли. Вот режиссер мне выдал партитуру: после первой песни я ем конфеты, после второй смеюсь – а-ха-ха! – демонстрирует гомерический хохот. – После третьей, простите, сморкаюсь, - смеется уже от себя.

 - Да уж, - Адик Абдурахманов сочувствующе кивает головой.

 - Вам тоже досталась роль? – переключаюсь на хозяина кабинета, руководителя «Классики».

 - Честно, если бы не Поплянова, никогда бы не согласился на такое, - Адик Абдурахманов на удивление категоричен. –

Слишком много функций приходится выполнять одномоментно, а это сложно. Нельзя ничего упустить, партитура прозрачная: опоздаешь - значит, какой-то инструмент не вступит. Но поскольку мы с Еленой Михайловной знакомы давно, с института, я согласился поддержать этот эксперимент, - и демонстрирует шляпу Арлекина с бубенчиками, которую ему подготовили костюмеры.

К слову, играть роль придется и Ольге Селезневой, руководителю Камерного хора. Словом, никто не останется на сцене без нового имиджа.

 Поясним: «Смерть чиновника» - не совсем обычная опера. Традиционно музыканты находятся в оркестровой яме, Поплянова посадила их на сцену, а хор сделала одним из действующих персонажей. Плюс к этому - чеховские персонажи, которых набралось немало. К тому же их команду решили усилить вымышленными героями, в числе которых Черный Пьеро, Пьеретта и сам Господь Бог! По жанру все это действо окрестили клоунадой. Выполнить задуманное взялась режиссер из Питера Сусанна Цирюк, уже известная челябинской публике по постановкам в той же филармонии.



От печки
- История началась 30 с лишним лет назад, - возвращается к исходной точке Елена Михайловна. – В то время мы с Адиком еще учились в консерватории еще в Ленинграде. Тогда я очень подружилась с режиссерами-оперниками, кстати, на этом факультете училась и постановщик нашего спектакля Сусанна Цирюк, но на курс помладше. Мы же дружили с группой, которой руководил Ян Фрид, - смотрит из-под очков выжидающе. – Да, тот самый, который снял все эти замечательные музыкальные фильмы - «Собака на сене», «Летучая мышь» и прочие. Я ходила на все показы, и мне очень хотелось что-то написать, чтобы ребята могли поставить. Для этого нужно было сочинить небольшое произведение. Выбор был: Зощенко или Чехов? Поскольку Чехова я люблю больше, то остановились на его рассказах «Смерть чиновника» и «Хамелеон».

Опера получилась компактная, на 30 минут, но с постановкой на режиссерском курсе что-то не заладилось. И в 1986 году я пошла показать ее ни много, ни мало Борису Покровскому, - опять проверяет мою реакцию, получив подтверждение: - Да, лучшему оперному режиссеру, который ставил в Большом театре, у которого был свой Камерный музыкальный театр в Москве. Он каждый год приезжал с театром на гастроли в Питер. Мы ходили на все спектакли. Я была в полном восторге от его артистов, которые могли петь в любом положении. К примеру, герою делают массаж, а он поет, однажды певица исполняла арию, стоя на голове, представляете? Пели при этом великолепно. Кстати, вот этот прием, когда оркестр находится на сцене и становится полноправным действующим лицом, я увидела как раз у него в театре.

Я пришла во Дворец культуры, где они выступали, спрашиваю: «Где найти Бориса Александровича?» Обошла весь дворец, захожу в зрительный зал, там какой-то старичок провода поправляет. Я к нему, он выпрямляется, - поднимает руки над головой, - становится в два раза выше: «Я вас слушаю. – Я оперу написала. – Приходите в девять утра ко мне в гостиницу». Прихожу, открывается дверь: «Извините…». Ну, думаю, все отменяется, не хочется ему с утра кого-то слушать. А он извинялся за инструмент. Я обрадовалась, прыгнула за фортепиано и пожалела – половина клавиш не играет, я отбарабанила, как могла, сижу, жду вердикта. А покровский вдруг говорит: «Очень хорошо. Это надо ставить». И дал мне телефон своих помощников.

 - И что же, поставили? – заинтригованная, жду ответа.

 - Не получилось, - пожимает хрупкими плечами Елена Михайловна. – Музыки на полчаса, 15 действующих лиц, ну как это показывать?

 Мы все втроем дружно выдерживаем паузу, подливаем горячего чаю перед продолжением истории.



 Цирковой принцип

Консерваторию юный композитор благополучно закончила, приехала в Челябинск, завела семью, родила двух детей.

 - Не до оперы было до 2017 года, - продолжает рассказ Поплянова. – А в 2017-м случился отчетный концерт челябинского Союза композиторов. У всех премьеры, а у меня не оказалось, и я предложила Камерному хору исполнить одну картину из этой оперы, принесла ноты. «А мы споем», - решила руководитель хора Ольга Селезнева. «А мы сыграем», - подключились хористы. И мы начали репетировать. Это было замечательное время: режиссера не было, экспериментировали как могли, хохотали страшно! Причем не только мы, но и публика в зале. После концерта стали спрашивать: «Когда увидим всю оперу?»

 - Я, кстати, знал эту 30-летнюю историю, - подхватывает Адик Аскарович. – Когда увидел на концерте сцену, как горят у ребят глаза, как им нравится, я понял, что может получиться очень интересный спектакль.

 - Вот и Алексей Николаевич (А.Пелымский, директор филармонии. – Авт.) сказал: «Надо ставить», - инициатива опять у автора. - А что ставить? Музыки на 30 минут. Взяла третий рассказ «Толстый и тонкий», поменяла сюжетную канву, добавила вымышленных персонажей: торговку, трактирщицу, дворника, он же Бог, написала партитуру. Первоначально опера задумывалась для большого симфонического оркестра, но поскольку в филармонии пока такого нет, а привлекать музыкантов со стороны не хотелось, партитура получилась несколько ущербная.

 - Почему же ущербная? – возмущается дирижер. – Просто необычная: струнные, флейта, кларнет, туба и ударные. Такой состав придает музыке комическое звучание, что вполне уместно.

 - Это правда, - соглашается автор. – Потом, какой в провинции может быть оркестр? Кто в нем играет? Пожарные, отставные военные – духовики, скрипачи. Все сходится.

 - Чья была идея поставить оперу-клоунаду?

 - Это предложила режиссер Сусанна Цирюк. И мне кажется, вполне обоснованно. Филармония все-таки не театр, сцена не приспособлена для театральных постановок, у нас даже занавеса нет. Оркестр и хор находятся на сцене, элементарно не хватает места. Имеет ли смысл делать традиционную постановку? Единственный выход – работать с трюками, по типу как работают артисты в цирке. Поэтому у нас на сцене все клоуны. К тому же, клоунада, фантасмагория – все это очень близко чеховскому языку.



Маленький человек в центре внимания

 Несмотря на ограниченность сценического пространства, действие развивается достаточно активно. Главный герой Червяков мечется из театра на улицу, на привокзальную площадь, в генеральскую приемную.

 - Мы его загоняли, - признается автор. – И ему кажется, что он уже умер, мерещится, что мальчишка стал ангелом, а дворник – Богом. В конце концов, кто такой дворник? Человек, который чистит землю. Но ведь и бог выполняет ту же миссию.

 - Но у Чехова герой действительно умирает…

 - А мы оставляем финал открытым. Может Червяков умер, может нет, а может - перенесся в другой мир? Пусть каждый думает, как ему больше нравится.

 - Во времена Чехова маленький человек, возможно, вызывал сочувствие. Сейчас таких называют лузерами, общество от них отворачивается.

 - Маленький человек – не тот, кто занимает маленькую должность, получает маленькую зарплату, а тот, у кого душа мелкая. Тот, кто цепляется всеми способами за свое благополучие и подстраивается, как хамелеон. Таких людишек, которые приноравливаются, приспосабливаются меньше не стало. Они – никто, после себя ничего не оставляют в этой жизни. О них речь.

 - В спектакле есть вымышленные персонажи – Пьеро, Пьеретта. Какую роль они выполняют?

 - Этих персонажей ввел режиссер. Сначала публика как бы приходит в кабаре. Этот жанр появился во Франции, в России такие театры тоже существовали как раз в начале XX века. Поскольку действие происходит в то же время, мы решили совместить. Пьеро и Пьеретта становятся связующим звеном между кабаре и оперой, в спектакле они выражают внутренний голос персонажа, пластически дорисовывают за героя то, что нельзя произносить вслух.
Что же нельзя произносить вслух, как это поймут зрители, умрет ли Червяков или нет – узнаем на премьере.