Меню

«Человек, который знал все» — в Челябинске

19.09.2014 10:34 71 (11783)


Игорь Сахновский на книжном фестивале

Писатель Игорь Сахновский — личность, известная не только в узких литературных кругах, но и в самых массовых читательских окружностях. Сахновский — один из наиболее читаемых авторов: его произведения входят в шорт-листы, номинируются на самые престижные литературные премии. По словам Людмилы Улицкой,
у Сахновского «есть редкий дар описывать то, что не лежит на поверхности, но составляет летучую сущность происходящего». И этот дар привлекает к нему коллег, читателей и даже кинематографистов.

Неудивительно, что даже пронизывающий ветер не помешал истинным любителям чтения прийти 7 сентября на Кировку, где предстояла творческая встреча с любимым писателем, которая прошла в рамках книжного фестиваля «Челябинск читающий». Поклонники не упустили случая лично задать вопросы автору, а заодно получить автограф.

О фантастах
Первым в центр читательского интереса попал, пожалуй, самый популярный роман писателя — «Человек, который знал все». В 2007 году он вышел в свет, в 2008-м получил премию «Бронзовая улитка», интерес к книге подогрела и экранизация, сделанная Владимиром Мирзоевым год спустя.
— Премию «Бронзовая улитка» присуждал лично Борис Стругацкий в номинации «Лучший фантастический роман года». Я сильно удивился, но поехал в Петербург. Там все было очень пафосно, — рассказал Игорь Фэдович. — Фантасты — это люди совершенно сумасшедшие. Они как бы отдельно от всех. Нормальные писатели для них вообще никто. Я вышел, сказал: «Спасибо, ребята, очень приятно, но я не ваш. Я здесь засланный». Но все равно очень лестно, тем более что Стругацкий — большой классик. А потом так получилось, что в аэропорту мы общались с писателем-фантастом из Новосибирска Геннадием Прашкевичем. Мы с ним вместе улетали из Петербурга и полтора часа сидели в Пулково, разговаривали. На прощание он сказал: «Ну наконец хоть с нормальным человеком пообщался, а то у фантастов все разговоры о том, сколько ног у дракона».
Кстати, несмотря на «фантастическую» премию, сам автор уверяет, что в его романе нет никакой фантастики.
— Вы можете мне сказать, что я вам вру, но на самом деле этот роман не фантастический, а вполне реалистический, даже местами документальный. Там нет ни одного выдуманного персонажа. И в том числе этот человек, который обладал способностью получать ответы на любой вопрос, тоже не выдуманный, — отметил Игорь Фэдович.

О премиях с призраками
Вообще, премиальный список у Сахновского немаленький. В 2000-м был номинирован на премию имени Аполлона Григорьева, в 2002-м награжден международной литературной премией Fellowship Hawthornden International Writers Retreat (Великобритания). В 2003-м удостоен всероссийской премии «Русский Декамерон». В 2006-м попал в шорт-лист премии «Национальный бестселлер», а в 2007-м — в списки финалистов Национальной литературной премии «Большая книга» и премии «Русский Букер» сезона 2006 — 2007.
— Британская премия, пожалуй, самая необычная. Текст посылается на английском. Я вообще не очень хотел участвовать, потому что там надо было собрать полкило документов и страниц 30 на английском предоставить. Жюри — девять профессоров Эдинбургского университета — читают работы и выбирают победителя. Но самое главное даже не кто в жюри, а что за премия. Есть такая миссис Хайнц (вдова тех самых Хайнцев, чьи майонезы и кетчупы стоят на полках магазинов), — объясняет писатель. — Она миллиардерша, живет то в США, то в Лондоне. У нее куча недвижимости, в том числе средневековый замок, построенный в XV или XVI веке. Лет тридцать назад она отдала замок под эту премию, поскольку за границей считают, что литератор — это такое существо, которому все мешает, отвлекает от творчества. Вот — на тебе замок, садись и пиши. Абсолютно никакого телевизора, никаких газет, никакого Интернета. Компьютер она еще позволит. И вот призеров привозят в этот замок на месяц и относятся так, как будто Вальтер Скотт приехал. Что хочешь, то и пиши. Замок находится в 40 минутах езды от Эдинбурга и называется Готорнден. Совершенно замечательное место. Я, кстати, написал отдельный рассказ про него. А в этом замке еще и призраки водятся. В первый же день, как только мы туда приехали, менеджер замка, молодая женщина, прочитала нам лекцию о привидениях. Чего от них ждать, чего бояться, чего не бояться. В общем, я про все это написал в рассказе «Ненаглядный призрак».

 
«Себя я модным писателем не считаю. По моим наблюдениям, сегодня модно писать о том, как все плохо. Это такая новая конъюнктура, которая позволяет стряпать книжки наспех, полуграмотно, «никаким» языком».
 
О Набокове
«Острое чувство субботы» — книга о том, из какого жалкого и драгоценного вещества состоит каждый из нас. Восемь историй от первого лица, откровенные рассказы мужчин и женщин об их «маленьких» и неповторимых жизнях.
— Для меня очень важно то, что в этой книге нет вообще авторской речи, — признался автор. — Только рассказы от первого лица совершенно реальных людей. К примеру, «Мой муж продал «ЮКОС» — это рассказ женщины, чей муж действительно вел аукцион по продаже «ЮКОСА». Еще я очень горжусь рассказом о Набокове.
— А не было ли у вас писательской ревности к Набокову, когда работали над этим произведением? — задали провокационный вопрос читатели
— Я довольно долго в последнее время наблюдаю не просто нападки на Набокова, а жесткие оскорбления. Даже на уровне, допустим, «Литературной газеты» и людей, имеющих отношение к культуре, литературе и т. д. Я ничего не могу понять. А тут, вы, наверное, знаете, случилась такая вещь: вышла книга, оригинал «Лауры». Это неоконченный роман Набокова, который он написал только на треть и просил уничтожить. Жена не решилась, завещала сыну, а он несколько лет назад решил опубликовать. За дело взялся парижский журнал Revue des Deux Mondes — старейший журнал, куда еще Бальзак и Жорж Санд свои тексты приносили. Ко мне обратились из этого журнала с просьбой написать 800 слов о Набокове, потому что они готовили специализированный номер журнала в связи с выходом «Лауры». Пока я готовился написать это эссе, я перелистал русскоязычную критику на Набокова и ахнул. Я почувствовал, что, как ни странно, Набоков нуждается в защите. Но мне этого не хватило. Когда я делал книгу «Острое чувство субботы», я наткнулся на сюжет с Филиппой Рольф (шведская поэтесса — Авт.). Набоковы — очень закрытая парочка: оберегая крепость частной жизни, они никого к себе не пускали. Но эта странная женщина, шведка, проникла в семью Набоковых и две недели прожила с ними. Она относилась к Набокову очень плохо, при том, что проникла в дом под видом фанатки. Сохранилось много писем, поскольку они переписывались чуть ли не двадцать лет. Мне пришлось поднимать архивы из Лондонской библиотеки. На самом деле захватывающий материал и очень малоизвестный.и.

О кино
— Ваш роман «Человек, который знал все» экранизирован. Нет ли задумки еще один роман написать для кино?
— Литература не создается под кино. Это два разных вида искусства. Еще года полтора назад я бы ответил на ваш вопрос, что нет, не могу, я так не умею. Хотя мне много раз говорили, что у меня кинематографичные вещи, что читаешь и видишь это в кино. Но я не пишу, специально нацеливаясь на кино. «Человек, который знал все» создавался как книга, не как кино. Другое дело, что прошлым летом у меня случился такой неожиданный опыт, которого раньше не было: книгой заинтересовались кинематографисты и приобрели у меня права. Примерно год назад ко мне вдруг обратился довольно известный режиссер (я не буду называть его фамилии): «У меня есть сценарий на 10 страниц, точнее, синопсис. Но я не литератор и хотел бы, чтобы вы вместе со мной взялись написать сценарий». Я прочитал. Сюжет, на мой взгляд, действительно крутой, но я не пишу сценариев. Тогда он приехал в Москву, мы с ним два дня ходили по городу, сидели в разных местах, и он меня уломал. Знаете как? Он сказал: «А как вы смотрите на то, если мы будем писать это в Тоскане?» Тоскана — это мое любимое место в мире! Приехали в тосканскую деревню на девять домов и почти месяц писали вдвоем. Очень много смеялись, очень много ругались, но написали 75 эпизодов. Что из этого будет, я не знаю, потому что это сначала переведут на английский, а потом там будут решать лондонские продюсеры. В кино все решают продюсеры. Ты можешь быть хоть Достоевским, хоть Марселем Прустом, хоть господом богом, можешь написать абсолютно гениальный текст, но это еще ничего не значит. Есть человек — продюсер, у которого такой доллар в глазу. А здесь вопрос стоял не о долларе, а о 25 миллионах фунтов. Таков примерный бюджет фильма. Вот что этот продюсер скажет — то и будет. Но опыт получился интересный. Мне понравилось. Я теперь даже знаю, как пишут киносценарии.
Был и вопрос, на который Сахновский отвечать отказался — о планах. Впрочем, в этом он, как и другие творческие, но суеверные личности, не одинок, а посему поклонники его дружно простили и дружно потянулись за автографами и книжками.