«Мама, эти дяди расстреляли наш домик»

Недавно я познакомилась с молодой семейной парой из Славянска. Светлана и Андрей прожили в зоне боевых действий около четырех месяцев и чудом вырвались из пекла. Надеялись отметить очередную годовщину свадьбы в Славянске, а встретили ее в Челябинске. Приехали с маленькой дочкой и бабушкой. По просьбе моих собеседников имена изменены…

Мы привыкли, что бахает и бахает…
— Вы, наверное, видели страшные картины?
— Слава богу, на моих глазах никого не убило. Самое страшное было, когда муж бежал на рынок и прямо за ним взорвался снаряд. Это было в последние дни пред тем, как мы уехали. Мы-то привыкли, что бахает и бахает. Но надо ведь и покушать купить. Мы, как и все, сделали запасы, но что-нибудь да закончится.
В тот момент мы на площадке гуляли с детками, и тут взорвался снаряд за соседним домом. Один чуть дальше, а второй рядом! Люди разбежались. Молодая пара выбегает из-за дома, испуганные такие! Оказалось, у них на глазах убило мужчину. Прямо возле подъезда, он не успел открыть дверь, ему секунды не хватило!
Конечно, и самолеты нас напугали. Не забуду, когда впервые услышали истребитель. Он так низко летал — на уровне деревьев. Окна открыты, жарко — и такой свист! Это был самый страшный момент, прямо сердце оборвалось, думали: все!
А тут еще в соцсетях панику сеют, гадости рассказывают, запугивают. Одни настраивают против ополчения, другие — против армии. Не разберешь, кто правду говорит, кому верить, а под конец такой бред начался! Я перестала смотреть все, кроме видео местных очевидцев. Однажды стали писать, что сегодня в 23 часа будут ходить по квартирам и убивать, грады развернули в сторону Славянска, и будет выжженная земля. И тогда у меня случилась истерика, я бегала за мужем из комнаты в комнату с криком: «Почему ты нас не увез? Это ты во всем виноват!» Был у меня такой срыв.
А когда мы уехали, в городе уже не было света и воды. В нашем микрорайоне Артема, на улице Бульварной, полностью обвалился подъезд, с первого до пятого этажа. Говорят, девочку 14-летнюю привалило плитой насмерть, пенсионеров ранило: бабушку и сына.

Им это в радость: пострелять, поубивать…
Мы и уезжали под взрывы, когда украинская армия вошла в Красный лиман. Там и ополченцев-то не было. Говорили, что людей построили на площади и сказали: «Если ополчение не сдастся — расстреляем всех!» И на следующий день мы решили уехать. Если в Красный лиман зашли, то и до нас недалеко…
А говорили разное: что по домам ходят, расстреливают, насилуют, убивают. Страшно было, много таких сообщений. Кто-то правду пишет, а кто-то и запугивает. Есть даже люди-провокаторы, которые специально пишут такое. Но то, что ходили по домам и искали ополчение, искали не местных — это было.
Конечно, жутко, тем более — люди с автоматами. Ладно срочники: они адекватные, но вот эти все — «Правый сектор», разные батальоны — вообще ненормальные люди. Им в радость пострелять, поубивать кого-то. А у нас столько блокпостов было, где стоял «Правый сектор» — они неадекватны.
— В чем это выражается?
— Дерганые все. Когда проезжаешь блокпост, где обычные солдаты, они проверяют документы, и если кто-то подозрительный, могут под капот заглянуть, в багажник посмотреть — и все: «Спасибо, до свиданья». Они и с населением нормально общались, кому-то даже сено помогали заготавливать, как нам рассказывали. Они помогли людям, многих оставшихся без крова кормили. А вот «Правый сектор», батальоны — они сами по себе, им никто не указ, они могут и автомат приставить ко лбу, совершенно свободно. Проверяют тебя — и автомат ко лбу, сколько таких случаев было!
Папа мой ездил на общественном транспорте, говорит: если захотят, могут заставить выйти всех, проверяют автомобиль и водителя. И папа всегда говорил: там одни наркоманы. Руки, автоматы трясутся, агрессивные такие. Видно же, что человек не просто боится, а ненормальный.
— Говорят, их специально подсаживают на наркотики, чтобы не сильно думали.
— Когда в Рубежном армия начала с ополчением воевать, были солдаты, которые отказались стрелять, так приехал «Правый сектор» и их расстрелял, хотя они кричали: «Мы свои!» Их не слушали. И не один такой случай был. Тех, кто переходил на сторону ополчения или просто отказывался стрелять, расстреливали свободно. Только я о трех подобных случаях слышала от очевидцев, когда расстреливали срочников по 20 — 30 человек.

Схватили — и ты в армии: служи!
Луганскую область обкопали полностью — не то что, границу, а даже дороги и трассы. И такие рвы понаделали — чтобы танк не проехал, ничего не прошло вообще. Знакомый агроном рассказывал: поехали поля проверять — пора собирать урожай. Раз нарвался на солдат, поманили автоматом: «А как нам туда-то добраться?» Но не тронули: «Иди, но ты нас не видел». А второй раз зашел в посадку, а там куча трупов, он оттуда ушел в шоке.
И непонятно, кто: в форме все. Но я не думаю, что это ополченцы (там, говорят, и добровольцев из России много). А вот армия украинская — да, они своих даже хоронить не хотели.
Знакомая звонит в шоке: только открыла магазин утром — забегает парень, кинул что-то на стол и убежал. А там бумажка с номером телефона и просьба: «Позвоните маме». Она звонит, а люди даже не знают, где сын: пропал и все! И в Славянске, и в Донецке были такие случаи, когда людей просто хватали — и все: ты в армии!
И на блокпостах, когда мы ехали, было страшно. Муж-то молодой — вдруг заберут?
— Наверное, и сейчас еще вспоминаете пережитое?
— Дня три назад задумалась. Муж смотрел по телевизору передачу про охоту, там охотники были в камуфляже, и дочь говорит: «Ой, мама, мама, эти дяди наш домик расстреляли». Боже! Я-то думала, что она не понимает, забудет, а она это все помнит! И чуть речь про Славянск, говорит: «Наш Славянск бомбят, бомбят». И я сижу и думаю: «Боже, вот я сижу, как будто ничего не было! А там-то как страшно было, особенно в последние дни, когда все стреляли сильнее и сильнее». В Интернете у нас даже своя группа образовалась, и обязательно кто-нибудь с улицы или из района зайдет и напишет: где стреляют, кто, из чего и куда. Хотя бы будешь знать, куда бежать.

Мне не хотелось уезжать…
— Как попали на Урал, долго добирались до России?
— Мы сначала пожили немного у родных, в Луганской области. Тоже ехали к ним под таким страхом! Куча блокпостов, а в Интернете сообщают, что убивают, забирают ценные вещи. Нам советовали ни в коем случае не ехать через Красный лиман, а пробираться в объезд, через села. Луганск тоже бомбили, но не так, как Славянск. А часто было и такое, что армия не сориентировалась, и свои друг друга постреляли.
Ехали мы около пяти-шести часов вместо привычных двух. Подъехали к домику на железнодорожном переезде, женщина рассказывает: «Вчера еду с работы на скутере, и по мне открыли огонь. Просто так!» Может, что не понравилось, может, не в ту сторону свернула. Там как раз «Правый сектор» стоял.
Что делать? Обратно не поедешь, там еще сильнее начали бомбить. Останавливаемся через пять-десять минут, чтобы не столько дорогу спросить, сколько обстановку. Где кто стоит, как можно объехать, потому что рисковать жизнью ребенка, да и своей не хочется.
Там же, в Луганской области, был случай: девушка подъехала, местный предприниматель, не в том месте остановилась. Так ее расстреляли. Потом молодую пару убили, тоже на машине: как-то не так остановились или не туда свернули. Их еще и забрать не разрешали, целый день пролежали на солнце, а жара-то у нас под 40 градусов. Страшно.
У них висит предупреждение: «Стой, стреляю», они и стреляют в упор, аргументируя это так: «А вдруг это нас убивать едут?» Если человек остановился не в том месте — значит, преднамеренно. А откуда девушка знала, где встать? Это еще мужчина может увидеть знак, а я бы тоже никогда в жизни не разобралась… Говорю мужу: «Езжай медленнее: мало ли, вдруг постреляют». Ребенка спрятала внизу, между сиденьями.
Мне не хотелось уезжать с Луганщины: там все родные. Думала: если умирать, так вместе… Но решились. А сюда четверо суток добирались: билетов не было. Сначала по Украине покатались: Ступинск, Харьков, потом поездом по России: Воронеж, Саратов, Челябинск. Машину оставили родным, чтобы могли уехать в случае чего. А там уже вертолеты начали летать, и очень низко, раз по пять на дню. С крестом. Видимо, раненых или трупы собирают. У одной женщины сердечный приступ случился: клубнику собирала, и вертолет низко-низко идет, прямо над головой. Она и упала в клубнику. У знакомой моей маленький сын впал в панику: полдня бегал и плакал, не могли успокоить. Ему папа до этого сказал: если один самолет летит — это нормально, а два — это война…