Меню

ГОРОДСКИЕ ИСТОРИИ

05.05.2006 00:00 81 (10469)
Иосиф ЛЕМЕШЕК делится воспоминаниями о челябинском ученом Александре Морозове...
ГОРОДСКИЕ ИСТОРИИ


Девятый выпуск «Городских историй» продолжает юбилейный проект «ВЧ». В сентябре 2006 года Челябинску исполнится 270 лет. Рассказ о старинных особняках, улицах и площадях города продолжает краевед Александр МОИСЕЕВ. А наш постоянный читатель Иосиф ЛЕМЕШЕК делится воспоминаниями о челябинском ученом Александре Морозове.
«Вечерка» приглашает всех желающих принять участие в читательском конкурсе, посвященном юбилею родного города. Вы можете рассказать о славных горожанах, важных событиях и традициях Челябинска. Присылайте свои истории по адресу: 454080, Свердловский проспект, 60, 6-й этаж, приемная «ВЧ».
Самые интересные рассказы будут опубликованы на страницах нашей газеты. А победитель конкурса в сентябре получит замечательный приз — ТЕЛЕВИЗОР AKAI.

УГЛЫ ЧЕЛЯБЫ

ЗАГАДКИ ОСОБНЯКА В СТИЛЕ МОДЕРН
К зданиям времен «зауральского Чикаго» относится особняк Бреслина, в котором ныне располагается Камерный театр. Построил его Аврум Беркович Бреслин — личность приметная среди, назовем их по-современному, новочелябинцев тех лет. По справочнику 1909 года имя Бреслина мелькает в финансовой и общественной жизни города. Он являлся представителем Челябинской хлебной биржи в так называемом Восточном порайонном комитете, входил в биржевой комитет, был председателем общества взаимного кредита, старшиной городского общественного собрания и председателем правления синагоги.
Короче говоря, Аврум Беркович был состоятельным и уважаемым человеком. Особняк, о котором сегодня речь, он построил как доходный дом. Здесь сдавались квартиры, размещались типография и переплетная мастерская, которыми ведала его супруга Л.Б. Бреслина.
А наиболее приметным «квартирантом» красивого особняка являлась редакция газеты «Голос Приуралья», издателем которой был сам Бреслин. Здесь она и печаталась, а кроме того, причиняла издателю много неприятностей. Зубастые в ней подбирались газетчики, под стать редакторам. Поэтому частенько газета выходила с плешинами — цензорскими купюрами. Частенько штрафовалась за «шпильки» в адрес как местных, так и более высоких властей.
Первый редактор газеты В.А. Весновский год отсидел за публикацию «Наказа крестьян Челябинского уезда депутатам Государственной Думы». Крамольным показался власть предержащим этот наказ. Весновский был также автором более 20 путеводителей по Уралу, а в 1909 году издал первую книгу о городе — «Весь Челябинск и его окрестности». В последних строках «Хронологической летописи г. Челябинска» говорится об открытии новой тюрьмы в нашем городе. Запись эта помечена датой 9 ноября 1908 года. Похоже, автор летописи не смог присутствовать на презентации своей книги. Как раз в это время он был среди тех, кто эту новую тюрьму обживал.
Преемник Весновского в редакторском кресле П.М. Злоказов тоже добром не кончил, был изгнан за те же провинности. После Злоказова редактором стал А.Г. Туркин, родственник городского головы П.Ф. Туркина. Александр Гаврилович более известен сегодня как первый профессиональный писатель Челябинска, да и всего Южного Урала. Его постигла судьба предшественников. Царские власти наказывали, как и первых редакторов, а в 17-м большевики вообще прикрыли газету как старорежимную. Ирония судьбы. Еще в 1904 году Туркин добивался разрешения на издание газеты в Челябинске и получил отказ как лицо неблагонадежное. Неблагонадежным его сочла и новая власть. Обиженный, он не принял советы, сотрудничал с белыми. Ушел с войсками Колчака в Сибирь, где умер от тифа.
Из советских «квартирантов» особняк Бреслина дольше всех занимал Театр юных зрителей. После переезда ТЮЗа в бывший Народный дом, здание в стиле модерн занял Камерный театр.
Когда проводили ремонт и реставрацию особняка, в подвале наткнулись на засыпанный подземный ход. Он вел к площади Ярославского, в прошлом Соборной. О Христорождественском соборе, воздвигнутом на этой площади, мы рассказывали в одном из первых выпусков «Городских историй». Возник вопрос: к чему понадобилось председателю правления синагоги прокладывать подземный ход к христианскому храму? Диверсия по указке сионистов? Конечно, нет. Аврум Беркович дураком не был. Так зачем же?

Август 1909 года. В центре — первый редактор «Голоса Приуралья» Виктор Весновский.Досужие на версии краеведы сразу вспомнили легенду. Как известно, Миасская долина весьма и весьма золотоносна. Недаром ее причисляют к «златотекущему рифейскому потоку», о котором упоминал отец истории Геродот. В прошлом веке долину именовали «уральским Клондайком», особенно в верховьях реки. И челябинскую округу озарила золотая слава. Память о ней до наших времен живет в названии Золотой горы. Правда, сейчас эта гора больше известна ужасами сталинской эпохи. Здесь захоронены жертвы репрессий.
А легенда такова. Пришел будто бы в городскую думу состоятельный господин и попросил в аренду Соборную-Торговую площадь. Предлагал хорошие деньги за аренду. Но ему отказали. Ведь это главная в городе площадь, и главный храм на ней. Что за блажь пала в голову воротиле? А будто бы он хотел золото здесь добывать. Вот и появились толкователи: а не был ли тот богач Бреслиным? Может, потому и поставил он здесь свой особняк, когда отказали ему в аренде? А потом из подвала особняка прорыл ход к золотым жилам? Никаких доказательств правдивости подобных предположений, конечно же, нет.
А Камерный театр по-прежнему квартирует в особняке Бреслина. Его проекты необычны. К примеру, звонкий театральный фестиваль «Камерата». Пожалуй, архитектурный стиль здания — модерн — очень даже соответствует новациям театра. Сегодня особняк смотрится несколько иначе. Небольшой пустырь рядом с ним заполнился новоделом в том же стиле модерн. У особняка Бреслина появился пристрой, выходящий большей частью окон на улицу Карла Маркса. Старинное здание и новострой создали органичный угловой архитектурный ансамбль.

Александр МОИСЕЕВ.


НАША ПАМЯТЬ

…И НИ СЛОВА О ВОЙНЕ

В конце 50-х судьба столкнула меня с известным и замечательным челябинцем — доктором технических наук Александром Николаевичем Морозовым. Он тогда работал на кафедре черной металлургии Челябинского политехнического института (ныне ЮУрГУ). Это был ученый с всероссийским именем, председатель областного правления НТО черной металлургии (НТО — научно-техническое общество). Оно было создано при областном комитете профсоюзов работников черной металлургии, где я работал сначала ученым секретарем, а затем заместителем председателя правления.
Александр Николаевич приехал к нам из Ленинграда, где учился и еще до войны получил звание кандидата технических наук. Во время Великой Отечественной войны он попал в плен, бежал, воевал в партизанском отряде. Но только после разоблачения культа личности Сталина на ХХ съезде КПСС заслуги Морозова наконец были оценены орденом «Красного Знамени».
А в Челябинске и области Александр Николаевич пользовался большим авторитетом среди специалистов сталеплавильного производства. Решительный и деятельный, он организовал издание через НТО профильного журнала «Металлург». Мы выпустили три номера журнала, который потом прикрыло областное начальство. Потому что Александр Николаевич был противником рекордных выплавок стали. Слово «стахановец» вызывало у него ироническую улыбку. И вот почему. Он доказывал, что рекордные плавки нарушают ритм работы цеха, а в конечном итоге и завода. Такие плавки больше, чем обычно, требуют тепловой энергии, руды, шихты, различных присадок, увеличивают износ оборудования. А на цех ведь планировалось точное количество названных компонентов. Где взять больше? Они, компоненты, забираются у других печей, и те не могут выполнить норму, которая тоже рассчитана на каждую печь, на каждую смену.
Об этом Александр Николаевич не только писал в журнале, но открыто говорил на различных совещаниях, доказывал пагубность увлечения рекордами. Это, естественно, вызывало большое недовольство обкома партии. Хотя я думаю, все прекрасно понимали, что производство страдало от рекордов.
А еще Морозов был очень требовательным человеком. И это знали его подчиненные. Но при этом он никогда никого не унижал. Напротив, доверял сотрудникам. Даже молодым. К нему тянулись. У него многому можно было научиться.
И друзей у Александра Николаевича при всей его занятости было немало. В дружеском кругу его знали как хорошего рассказчика, любителя пошутить. Он считался мастером рассказывать веселые истории. Многие были из его личной жизни, и только об участии в войне он никогда не распространялся. Я как-то спросил его, почему. Он ответил коротко: «Было очень тяжело».
И все. Зато с удовольствием тут же рассказал о встрече с американскими металлургами в Москве. Он был в составе советской делегации. На совещаниях американцы вели себя непринужденно, шутили, смеялись, что в то время для нас было диковинкой. Во главе нашей делегации стоял металлург-академик Самарин. И вот в конце совместной работы глава американской делегации предложил Самарину посоревноваться, кто больше выпьет водки. Условия соревнования были такими: выпивший должен сам, без поддержки, дойти до автомобиля и сесть в него. У Самарина было что-то неладное с печенью, и он взамен себя предложил Александра Николаевича. Морозов легко согласился и одержал победу. Доказал «стойкость» советских ученых. Александр Николаевич рассказывал, что до автомобиля он дошел, ступая очень твердо. А как только влез в авто, плюхнулся на сиденье и расслабился. Американец же сначала тоже шел твердо, как солдат на параде. Но за несколько шагов до финиша вдруг повалился и, если бы его не подхватили, крепко ударился бы лицом о мостовую. Американцы безоговорочно присудили победу русскому металлургу и даже подарили какой-то шутливый приз.
Думаю, что студенты тоже любили Морозова. Он не очень-то обращал внимание на подглядывание в книги и шпаргалки на экзаменах. Он ценил не зубрежку, а то, как его подопечные соображали, как понимали материал. Важнейшим же считал умение студентов работать с источниками информации — книгами, журналами, статьями, рефератами и так далее. Хвалил, когда студент быстро находил нужный материал. И ко мне часто приходили студенты из его потока за отчетами металлургических заводов, статьями начальников ЦЗЛ (центрально-заводских лабораторий заводов). Они охотно пользовались этими материалами, особенно аспиранты, работающие над кандидатскими диссертациями. Теория и практика шли рядом.
Увидел я в «Вечерке» эту рубрику и захотел рассказать об Александре Николаевиче Морозове. Такие люди — редкость. О них надо помнить. Жалею только, что большая часть его жизни прошла не перед моими глазами. Жалею, что не осталось у меня его фотографии. О таком человеке надо бы писать книгу.

Иосиф ЛЕМЕШЕК.

Подготовила Светлана СИМАКОВА.