ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС

Григорий БОЧАРОВ:
«ПЕТЬ ГРОМКО МОЖНО ШЕПОТОМ»

Когда Андрей Воскобойников исполнил «Элегию» Массне, один из членов жюри фестиваля «Весна студенческая», профессиональный певец, тихо сказал: «Этот парень не знает, каким сокровищем он обладает». Еще недавно, около года назад, лауреаты фестиваля Андрей Воскобойников и Алексей Обжорин как вокалисты были круглыми «нулевиками». А голос им поставил заслуженный артист России Григорий Бочаров. «Я могу научить петь любого, — сказал он, — просто так, из спортивного интереса…»

ДОСЬЕ «ВЧ»
Григорий Бочаров — заслуженный артист России. Кроме официального звания заслуженного получил и народное — «уральский Шаляпин». В молодости закончил ГИТИС (артист музыкальных театров), а теперь преподает сам — ставит голос студентам Челябинского педагогического университета. Великолепный шоумен, администратор высшей квалификации (имеет диплом Высших театральных курсов при Министерстве культуры России). Яркий рассказчик и коллекционер «соленых» анекдотов. 50 лет. Женат, есть сын.

Сергей СМИРНОВ
Фото автора

УРАЛЬСКИЙ ШАЛЯПИН

— Григорий, ты говорил, что в концертном зале лучше слышно певца, который поет тихо. Это правда или ты это так, для красного словца?

— Как-то перед концертом один мой знакомый, снисходительно поглядывая на публику из-за кулис, сказал: «Ну сегодня будем стены крушить!» «Стены крушить» — значит орать. А парадокс заключается в том, что если мастер поет тихо, то чем больше зал, тем голос звучит слышнее. Когда певец «включает форсаж», надсаживая связки, голос словно обволакивает его и не летит в зал. В таких случаях мы говорим, что певец своим голосом сам себя душит.

— Ты профессионал, фальшь чувствуешь тонко. А как реагирует публика?

— На уровне физиологии…

— Что?

— Если певец поет неправильно, в зале начинается шевеление, раздается покашливание — у людей непроизвольно напрягаются связки. Зрители начинают мучиться вместе с артистом…

— Публику, значит, не обманешь?

— Почему же, можно. Я знал одного тенора, который не мог взять верхнюю ноту. Тенор может грешить весь спектакль, но если он возьмет заключительную «верхушку», публика все простит. Так вот, этот певец в решающий момент бросал в зал шляпу: публика отвлекалась — жест был красивый — и не замечала «пенку».

— Самое главное для артиста — вокальные данные. Или я не прав?

— Давай отталкиваться от великих. Вот, например, Федор Шаляпин. В его время были певцы, которые могли спеть и громче, и ниже. Чем отличался Федор Иванович? Он строил партию по принципу «света и тени». Перед высокой нотой он пел так тихо, что после небольшой паузы верхняя нота звучала громоподобно!
Шаляпин был великим мастером. Он не думал, что вот-вот подойдет сложная нота. Он думал об образе.

— Ну хороших артистов нынче редко услышишь. Не каждому дано быть Шаляпиным. В армии про тех, кто занимается не своим делом, говорят так: «Попал не в ту роту!» У вас, наверное, тоже такое бывает: попал человек в театр, мучается сам, мучает зрителя, но уйти не может и не хочет…

— Есть и такие артисты. Я знал одного певца, который покрывался холодным потом, когда до «фа» оставалось десять тактов. Бедняга считал такты, как космонавт секунды перед стартом: «Девять…шесть…четыре…один…» И — опять не взял!

ГЛАЗА… НА СВЯЗКАХ

— Режиссеры часто говорят вокалистам: «У вас глаза на связках»… Почему?

— Намекают на отсутствие серого вещества. Певец часто думает только о звучании голоса, не задумываясь об образе.

— В театре, наверное, считают, что в зависимости от тембра голоса певец обладает какими-то характерными качествами…

— Тенор — это бабник или герой-любовник. Бас — пьяница.

— А баритон?

— И бабник, и пьяница. Это, конечно, шутка, но доля правды в этой шутке есть.

— Тенор и, скажем, бас различаются физическим сложением?

— У тенора обычно сложение «голова — плечи», у баса шея длинная.

— Я слышал, что певец должен быть толстым — воздушный столб, мол, должен иметь солидную опору.

— Чушь полная. Все это идет от распущенности, непрофессионализма. Большой живот можно простить только таким гениям, как Паваротти. Юноша, который впервые пришел в оперный театр и увидел шестидесятилетнюю Снегурочку или маленького и толстого Хосе, никогда в этот театр уже не вернется.
Борис Александрович Покровский, бывший режиссер Большого театра, считал, что в искусстве нет ничего более прекрасного, чем опера, и нет ничего более ужасного, чем плохая опера. Я думаю, в каждом областном центре театр совсем не обязательно должен держать свою оперную труппу. Нужно иметь оркестр, хор и актеров для второстепенных ролей. Хорошие певцы — товар штучный. На Западе формируют труппы из звезд, которые имеют все — и вокальные данные, и актерское мастерство, и внешний вид. Они выступают с гастролями в провинции, проведя репетиции с местным оркестром и вспомогательными составами.

— Искусство связано с огромным нервным напряжением. Некоторые актеры говорят, что они выходят на сцену с содранной кожей. Во время выступления им необходим эмоциональный накал.

— Не знаю, как там у драматических актеров, но что касается оперных певцов, то у них успех примерно на 90 процентов зависит от устойчивой психики. Если певец, как говорят у нас, дал «киксу» и начинает затем бурно переживать, он мгновенно обрастает кучей комплексов. Через некоторое время все — как певец он уже похоронен. Не надо относиться к неудачам как к трагедии. Великий тенор Паваротти однажды дал «петуха» и спокойно извинился перед публикой: «Простите, я сегодня не в голосе!»

— Пение — тяжкий труд?

— За спектакль тот же Паваротти теряет несколько килограммов. Нагрузки колоссальные. Это притом, что Паваротти столь виртуозно владеет голосом, что может петь вопреки всем законам. Оперный певец должен владеть технологией пения: не каждый штангист тяжелого веса может поднять легкую балерину — здесь особая сноровка нужна.

ЭТО МОЖЕТ КАЖДЫЙ

— Ты можешь научить петь любого человека?

— Любого. Я могу поставить голос, заставить звучать его громко, включить акустику… Я благодарен руководству Челябинского педагогического университета, что мне предоставили возможность работать с людьми, которые хотя и не обладают талантом, но очень хотят научиться петь.

— Давай все-таки уточним. Сможешь научить даже самого безнадежного?

— Без проблем. Хочешь, тебя научу?

— Нет уж, спасибо, мне это не нужно. Ты работаешь с участниками ансамбля JAZZ-HOTEL, а ведь этот ансамбль — уже не любители…

— Ансамбль под управлением Светланы Андрияновой становился лауреатом многочисленных конкурсов, в том числе дважды побеждал на международном конкурсе среди профессионалов в Болгарии. Что касается любителей, то на различных студенческих фестивалях наши танцоры, выражаясь спортивной терминологией, идут с соперниками «ноздря в ноздрю», а вот вокалисты — на голову выше всех.

— Правда, что однажды на охоте ты провалился на снегоходе в болото, завяз в снегу, чуть не замерз и товарищи нашли тебя по голосу, когда ты запел?

— Это красивая байка, не более. Честно говоря, мне было совсем не до песен. Думал, что меня найдут мертвым и похоронят в новом фраке, который по случаю купил накануне. Слава Богу, друзья не бросили… Забавный случай был на охоте с одним из моих знакомых. Здоровый мужик, весом примерно килограммов 140, ранил лося. Лось стал за ним вокруг дерева бегать. Охотник так заорал, что зверь бросился прочь. С тех пор мужик страшно боится увидеть лося даже издалека. У него, мягко говоря, начинаются спазмы желудка…

— С каких пор у тебя прорезался такой шикарный бас?

— В юности, когда я пел в хоре мальчиков, у меня был писклявый голос. В музыкальном училище думали, что я тенор. Позже оказалось, что у меня бас. Я считаю, что голос формируется после тридцати лет. А низкий голос еще позже — к сорока.

— В 1995 году по НТВ о тебе показывали передачу в рубрике «Музыкальная кунсткамера». С тех пор о тебе мало слышно. Что, сдали в архив?

— Сейчас выступаю с концертами, веду шоу — нужно как-то кормиться. У рынка есть и обратная сторона… Иногда хочется выступить с оркестром. Мне говорят: «Плати деньги! Нет — ищи…» Зачем я буду искать деньги? Достаточно того, что я свой голос нашел. Больно видеть, как за деньги с известным и уважаемым оркестром выступают солистка художественной самодеятельности или какой-нибудь коммерсант, решивший покрасоваться перед друзьями.

***

Популярность певца зависит от того, как часто он мелькает на телевидении. У иного и голоса нет, но постоянно входит в первую десятку лучших исполнителей. Про таких говорят: «В него «вставили» деньги!» Жаль, что таких, как Бочаров, никто не поддерживает… Впрочем, что толку жаловаться?
…Я надел наушники и целый час слушал записи Григория Бочарова. Наслаждаясь исполнением «Ноктюрна» Бабаджаняна, подумал, что тысячу раз был прав Григорий, когда сказал:
— Не главное — петь громко. Главное — петь красиво!