ДЕВИЧНИК «ВЧ»

«Мой сын-подросток совсем отбился от рук. Ни с кем не считается, грубит, поздно домой приходит, — делится своей проблемой читательница «Девичника». — Прямо не знаю, что делать. Я понимаю, домашние дети редко добиваются больших успехов в жизни. Но и нервы мои уже на пределе. Когда уж он повзрослеет?..» Конфликт между отцами и взрослеющими детьми существовал всегда. Разгорается он, как правило, неожиданно, повергая в отчаяние родителей. Между тем вопрос «Когда он повзрослеет?» заставил нас задуматься. Сегодня журналистки «Вечерки» высказывают свои соображения на этот счет.

Рубрику ведет Татьяна Строганова
www.qpi.ru/stroganova

КОГДА ВЗРОСЛЕЮТ НАШИ ДЕТИ?

Светлана СИМАКОВА, редактор отдела культуры:
— Они взрослеют так внезапно, даже не знаешь — радоваться или тревожиться. До сих пор перед глазами картина. Америка. Мы стоим у автобуса, вещи погружены, вдруг мой сын вцепляется в мои плечи и бледными губами произносит: «Мама, не волнуйся, все будет хорошо». Мы оба с трудом сдерживаем слезы. Сын уезжает в университет, в другой штат. А я уже знаю, что через два месяца уеду в Россию, и нас будет разделять океан. Через год — другое расставание. Сын сжимает меня в объятиях в аэропорту Екатеринбурга, и я чувствую в нем такое спокойствие и уверенность, что они передаются мне. Мы прощаемся без судорог и слез. Я знаю, что все у него будет хорошо. Мои дети рано повзрослели. Они научились самостоятельности у юных американцев — надеяться только на себя, принимать самые сложные решения без подсказок. Они умеют работать и зарабатывать. А потому финансовую помощь родителей принимают не как должное, а скорее, как кредит. И я не стараюсь их в этом переубедить.

Светлана ШЛЫКОВА, редактор отдела образования:
— Я очень люблю по утрам пить в постели кофе. Когда сыну было четыре года, специально купили электрочайник, чтобы мой маленький мужчина мог сам готовить мне этот чудодейственный напиток и радовать мамочку. Чадо делало это не просто с удовольствием, а с восторгом. Сейчас «у нас» переходный возраст. Кофе мне варят — свежемолотый, в турке, как положено. Правда, просить приходится долго, но я не ропщу (мужа-то еще дольше уговариваю на это дело)… К чему это я все? Да просто каждый день наши дети взрослеют! Позавчера ребенок сварил вам кофе или налепил пельменей (не беда, что вместо десяти получился один большой и слипшийся). Вчера подал руку, когда выходили из машины, а сегодня спросил, почему в нашей стране такие дурацкие законы. Это все признаки роста, измеряющегося не в сантиметрах.
Или еще пример. В шесть лет сын мечтал купить мне автомобиль — с первой зарплаты, конечно же. Теперь не мечтает. Не потому, что машина уже есть. Просто вырос, наверное. Вот так и взрослеют наши дети.

Татьяна МАРЬИНА, корреспондент отдела культуры:
— Взрослый ребенок — это здорово. Со своей дочерью мы знакомы уже 19 лет. Любовь окрепла, возмужала. Чувствуем друг друга с полувзгляда, никаких слов не надо. Но что-то неуловимо, неотвратимо меняется. Наверное, роли. Кто мама, кто дочка — не поймешь… Все больше я нуждаюсь в ее опеке, советах, любви. Все острее чувствую грядущее расставание. Все равно придет день, когда семья, работа, может, география, заберут ее у меня целиком. Душой готовлюсь, на все согласна заранее и не боюсь ее ошибок, которых трудно избежать. Очень надеюсь, что «расставание» обернется для моего ребеночка началом новой самостоятельной жизни (лучше, чтобы счастливой). Для этого я ее и растила.

Наталья ФИРСАНОВА, редактор отдела социальных проблем:
— Когда моя дочка была совсем маленькой, мне хотелось, чтобы она дольше оставалась уморительной забавной крошкой. Чисто материнский эгоизм. Чувствуешь себя такой важной и значительной. Малышка не может тебе возразить, а потому полностью зависима от тебя. К счастью, я вскоре поняла: ребенок — это не твое второе «я», а самостоятельная личность. Сейчас дочь стала моей интересной собеседницей и подружкой. Проблемы взросления? Они есть. И будут. Предпочитаю их решать по мере поступления, а не прогнозировать грядущие трудности того же переходного возраста. Правда, иногда замечаю у дочери свои, родные «заморочки», которые мешают мне в жизни. Пытаюсь корректировать.

Татьяна СТРОГАНОВА, главный редактор:
— Главное в нашем родительском деле — научиться выговаривать слово «нет». А когда ребенок предпочитает нашему обществу компанию сверстников — это нормально. Зачастую мы так сильно увлекаемся ограждением своего ребенка от дурных влияний, что впору его защищать от нашей защиты. Взять хотя бы все эти малоубедительные сказки об аистах и капустах… Дети не прощают обмана. Они потом непременно нам за это отомстят. Я за то, чтоб чада наши взрослели рано, чтоб рано становились самостоятельными, ответственными. Это, собственно, и есть синонимы взросления. А от разочарований и ошибок их все равно не уберечь. Во всяком случае, никому это еще не удавалось.
Вопрос, вынесенный в заголовок «Девичника», я решила адресовать непосредственно своей дочери. Получила молниеносный и совершенно неожиданный ответ: «Дети взрослеют в 22 года». Что ж, поживем — увидим. Благо ждать осталось совсем недолго.

 

КОММЕНТАРИЙ

Дедовское средство

Наш постоянный консультант знает, почему дети так любят играть на нервах родителей. Психотерапевт медицинского центра «Парацельс» Андрей БАБИН сам стал взрослым только в сорок лет. Хотя прививку взрослой жизни, как и все мы, получил рано.

— «Уж полночь близится, а Германа все нет…» Не сложилось, не срослось. А хочется, как у всех: детского крика, тянущихся к тебе ручонок. Вот и заводят себе для тихой радости женщины носика-курносика от проезжего молодца. Если дочка родится — вообще жизнь удалась. Крутишься, ночей не спишь, во всем себе отказываешь, а по большому счету в дочке смысл и продолжение себя видишь. Она подрастает и там, где возможно, слушается маму, идя на компромисс со своим «я сама» и модно-стадным максимализмом. И противоречий нет — они уже подружки. Одна молодится, другая по-взрослому рассуждает, вроде как вровень в ногу идут. Вот уже вместе жениха для дочки ищут, чтоб обеих устраивал. А полночь близится… И мама готова взорваться от обиды на жизнь, на себя, на дочку. И дочка готова взорваться. И уже слышны копытца заезжего молодца…
Хороша сказочка? Конец еще печальней. Когда на приеме я пробую растянуть, разорвать почти порочную пуповину, связывающую мать и дочь, резать приходится по живому. Душа от боли немеет. Это все равно, что русалке ноги из хвоста кроить. Всегда себе вопрос задаю: а надо ли? И до сих пор нет ответа. Но заглянем в будущее — а там уж две «мамки» внучке жениха ищут...
Для родителей мы не взрослеем никогда. По-прежнему они проверяют, что мы надели, что поели. Эти бесконечные советы… Сами, бедные, из последних сил выбиваются, но все равно учат и любят, любят и учат, заставляя нас чувствовать невольную вину. Я согласен вместе со всеми бывшими детьми пропеть: «Родительский дом — начало начал. Ты в жизни моей надежный причал». Причал? Да. Но не приход.
Когда же мы взрослеем на самом деле? По всей видимости… никогда. И крайности в виде отречения от предков, которые «забодали уже», здесь неуместны. Жизнь — игра, в которой страсти бушуют всамделишные. Где-то мы дети, где-то взрослые. А потому, когда родители диктовать начинают, диктуйте и вы: дескать, мы сами с усами. Когда же они обращаются на равных, здесь уже можно по-деловому, с минимумом эмоций общаться. А когда вы за компанию дурачитесь — вот она, та счастливая детская пора, по поводу которой ностальгируют оба. Ежели обе эти стороны церемонно-снисходительно топчутся на мечте, как Бобчинский и Добчинский, — это вариант тупиковый.
Есть такое понятие — «маменькин сынок». Наверное, этот диагноз пожизненный. Дочки, сыночки мамины… Бороться с подобными последствиями воспитания можно, только вряд ли преуспеешь. Главное — осознавать, что ты из их числа. Когда понимаешь, в чем твоя слабость, как будто с ней борешься. Я, к слову сказать, повзрослел поздно. Годам к сорока. Это случилось, когда перестал жить с оглядкой: что подумают, что скажут? Когда начал брать ответственность за поступки на себя.
Все мы знаем, что дети любят играть на нервах. Исследуют последнюю грань, нащупывают критический предел, доводят нас порой таким образом до белого каления, кипения, до крайности. Но вот парадокс — именно так они взрослеют, делая нам больно.
Наши дети прививку взрослой жизни начинают получать рано. Покуривают, подглядывают, знакомятся со вкусом спиртного. И к этому нужно относиться терпимо. Как с ветрянкой — лучше в детстве переболеть. Вообще часто возникает вопрос: до какой степени детям нужно давать свободу? Здесь уместно привести японскую схему. Японцы — действительно великие мастера воспитания. В этой стране культ детей. Думаю, самураи такие сильные и мужественные потому, что с ними с детства церемонно обращались. Не снисходительно. Уважительно.
Итак, до пяти лет с ребенком общайся, как с царем. С пяти до десяти — как с ровней. С 10 до 15 — как со слугой, а после 15 — снова на равных. Что же касается степени свободы, то определяется она реальной опасностью для жизни. Когда вам кажется, что поведение взрослеющего ребенка таит угрозу, можно поставить жесткий ультиматум или… врезать. Впрочем, делать это надо достаточно редко. Один раз в полгода — ультиматум. А вот лупить можно чаще. Старое дедовское средство, как показывает опыт веков, срабатывает безотказно.

КОЛЛАЖ ЛЮДМИЛЫ МАНУРИНОЙ