ЕСТЬ ПОВОД

Сокровища мастера

Сегодня день рождения известного челябинского художника Сергея Черкашина. Дата вовсе не круглая, праздничными мероприятиями
не обремененная. Как раз это и послужило поводом заглянуть
в мастерскую, где художник проводит большую часть своего жизненного времени.

Татьяна МАРЬИНА
Фото Сергея ВАСИЛЬЕВА

В его мастерской тепло и уютно. С мороза показалось, что «виновата» чашка горячего кофе. Но стоило попривыкнуть, оглядеться вокруг, забылись и вкусный аромат, и стужа за окном. Теплом повеяло от картин, лежащих тут и там рисунков, от неспешного, на улыбке, разговора, от красивых, всеми забытых слов: «Перстами сахар можно взять»...
Мастерская художника — это целый мир. В мире Черкашина — множество книг по искусству, хорошо подобранная художественная литература, поэзия. На стенах, среди знакомых по выставкам и каталогам картин, висят работы, подаренные друзьями-художниками Качаловым, Латфулиным, красивый гобелен жены — Нины Черкашиной. А как хороши его пейзажи — печалью щемящие рассветы-закаты, бескрайние дали. И неожиданно много автопортретов. Они сделаны в разное время, но есть в них общее. Автор не ищет похожести, главное — состояние души, психологизм.
На столе приготовленная для росписи фарфоровая тарелка, какие-то чертежи, проекты интерьеров. Наверное, среди них и «Онегин» — проект большого магазина мужской одежды в центре Челябинска, который Сергей Леонидович оформил в прошлом году. В другой комнате, заставленной холстами, пространство перегородило огромное живописное полотно, установленное на мольберте. Что-то подобное я видела в филармонии. Оказалось, пятнадцать лет назад в проекте филармонического интерьера предполагались два больших панно с античными сюжетами. Затяжная реконструкция планы изменила — холст остался не востребован. Наверное, не надолго. По словам Черкашина, о панно помнят и со временем оно займет достойное место, как и задумано.
Не знаю, сколько времени я разглядывала сокровища талантливого мастера. Кофе, конечно, безнадежно остыл. Зато поняла важное: художник Черкашин умеет все и рисует то, что его волнует.
Он и сам не знает, почему так дружен с Пушкиным. Знакомый образ возникает каждый день, хотя бы на клочке бумаги, в черновике-эскизе, блокноте. Почему-то почти всегда грустный, печальный. Или ироничный.
— Жизнь — она всякая, — говорит Сергей Леонидович. — Когда плохо, как все оптимисты, я говорю, что будет еще хуже. Это жить помогает, радоваться сегодняшнему дню. Я же Водолей — знак воздуха. Ирония, праздничность тоже бывают. Когда хочется что-то подарить, стараешься: и на фарфоровой тарелке, и на сырной доске нарисуешь.
— А почему так много рисунков?
— Рисунок — самый оперативный способ выражения мыслей. Рисовать можно чем угодно и на чем угодно — пером, карандашом, даже шариковой ручкой. Я порисовал и на фарфоре, и ножом на глине, которая потом обжигается, на керамике. Живопись маслом — более длительный процесс. Надо холст натянуть, загрунтовать, все подготовить. Хотя технология, конечно, позволяет и за день что-то сделать... Все обычно говорят, что художники пишут. И меня этому учили. Но мне больше нравится слово «рисую». Я рисую и на холсте, и темперой, и маслом.
— Любое происшествие, бытовое событие может стать произведением искусства?
— Конечно. От сегодняшнего дня невозможно отречься, но можно подумать и о прошлом, о художнике Микеланджело, например, об Индии, о греках. Может возникнуть диалог с искусством прежних времен или, наоборот, со своим коллегой, товарищем. Даже картофелина, если ее приподнять на котурны, становится искусством...