Солдатские письма — весточки из прошлого

Страшная война неожиданно ворвалась в дом каждой советской семьи. Молодые парни и взрослые мужчины уходили на фронт защищать Родину от немецких захватчиков. Они храбро сражались и погибали, принося в жертву ради мира на земле свою жизнь, отвагу и нередко молодость. Евгений Плешачков стал одним из тех ребят, кто мог бы прожить долгую и интересную жизнь, создать семью, родить и воспитать детей, стать первоклассным специалистом и добиться успеха на производстве, но война распорядилась по-другому. Он родился 8 декабря 1922 года в Челябинске и был самым старшим ребенком в семье. Евгений был любящим сыном и заботливым старшим братом. Вместе с отцом увлекался охотой и рыбалкой, с удовольствием собирал грибы и ягоды, любил с ватагой ребятни бродить по лесу, купаться в реке, чутко и с любовью опекал малышню. Все поручения родителей он выполнял с большой ответственностью. Учился в железнодорожной школе № 2 и накануне войны окончил десять классов.

Планировал продолжить учебу, но в военном училище не прошел медкомиссию: зрение подвело. Поступил работать на ЧТЗ, но в декабре 1942 года, несмотря на то что на заводе на молодого и перспективного специалиста была «бронь», Евгений все же ушел на фронт добровольцем и попал служить в пулеметный взвод Гвардейского воздушно-десантного полка. До февраля 1943 года он проходил учебу, изучал материальную часть станкового пулемета и свое личное оружие ППШ. Учебка располагалась в Московской области, в городе Раменском. Все ребята жили в землянках, учились, писали письма родным и с нетерпением ждали ответа из дома. Вот что в своих письмах рассказывал своим близким Евгений Плешачков:

«Здравствуйте, дорогие мама, папа, Нина, Михаил, Вера!

Я сейчас нахожусь в городе Раменское Московской области в 40 км от г. Москва. Нахожусь в Гвардейском полку. Обмундирование получил, все новенькое: шинель, сапоги, гимнастерку, брюки, шапку. Старое все сдал. Живем в землянках собственного производства, но в них тепло, провели электричество, сейчас у нас в землянке светло. Живу хорошо. Писать пока больше нечего.

Пока до свиданья!»

«…я живу пока хорошо, кормят нас ничего, 900 грамм хлеба, три раза обед, встаем мы в 6 часов, отбой в 11 часов. В городе еще не бывал, ходили со строем, а один еще не ходил. На базаре здесь продукты дороже, а вещи – дешевка, можно хорошую вещь купить по дешевке. Живем мы в Сосновом бору, или просто в лесу в 2 км от города Раменское в землянках. От Москвы тоже не очень далеко, всего 40 километров, но ее еще и в глаза не видел».

«Мы живем в землянке, и народ у нас веселый, скучать некогда, время свободного мало, занимаемся, готовимся к боям с немецкими фашистами. Скоро, наверно, придется с ними встретиться, ну а как встретимся, так посчитаемся за все, что они творят на нашей советской земле. Ребята все наши вместе, и живем мы дружно».

«Скоро пойдем бить немецких гадов, сейчас я хорошо изучил материальную часть станкового пулемета и свое личное оружие ППШ или, как говорится, «папашу», из этого «папаши» при хорошем и умелом обращении можно творить дела. Из него я еще не стрелял, но скоро попробую».

Читая письма, можно заметить, как менялось настроение Евгения, пока он проходил учебу, особенно это заметно по тому, как он заканчивал свое письмо:

«Ну пока, до свиданья! Желаю счастья в вашей жизни и работе. Передавайте привет всем родным и знакомым. Остаюсь жив и здоров, чего и вам желаю. Будем надеяться, что все вернемся домой целыми и невредимыми, вот тогда мы уже погуляем…»

Но чем ближе был конец обучения и встреча с врагом, тем серьезнее становился тон письма. Не зная, что ждет впереди, в каждом письме Евгений прощается с родными, как в последний раз.

«Получили ножи, патроны, сегодня, наверное, получим теплое белье и ватные брюки с телогрейками. Не сегодня-завтра уезжаем защищать родину, хватит, видно, пожили, поучились в тылу, пора и на фронт. Едем на серьезное дело, и не знаю, вернусь я домой или нет. Папа, обо мне не беспокойтесь и успокойте маму, чтобы она не скучала и не волновалась. Если погибну, то за великое дело, за освобождение своей родины от немецких гадов. Куда и на какое направление едем, никто этого не знает… Ну пока, до свиданья! Крепко жму вашу руку и крепко целую вас всех. Прощайте!»

5 февраля 1943 года Евгению Плешачкову присвоили звание сержанта и направили на фронт в район Старой Руссы, что в Подмосковье. Фронтовая жизнь резко отличалась от жизни в учебке. Приходилось подолгу добираться до линии фронта: где-то ехали на машине, а где-то десятки, а то и сотни километров шли пешком. Еды не хватало, а порой и вовсе не было по нескольку дней.

«Здравствуй, дорогой папа!

Сейчас нахожусь в селе Жуково, отсюда я написал письмо и маме. Отсюда мы пойдем пешком прямо до линии фронта, а до нее 90-100, и прямо в бой. Если встретимся, то многое расскажу. Теперь живем так: сегодня густо, а завтра пусто. Когда ехали на машинах, мы четверо суток не получали продуктов, ну тут нам пришлось очень туго, жили тем, что где-нибудь кто из ребят сбомбит или «проявит красноармейскую смекалку». Вчера добрались до своей части, поели как следует, а сегодня еще продуктов не подвезли и еще не завтракали. В общем, мы теперь живем на птичьих правах. Ну да об этом и писать не стоило бы, да тебе я написал, маме об этом ничего не говори.

Ну пока, до свиданья. Крепко-крепко жму твою руку и целую тебя. Прощайте».

«Здравствуйте дорогие мама, папа, Нина, Михаил, Вера!!!

Шлю вам свой красноармейский привет и желаю всего лучшего в вашей жизни. Писать я вам давненько не писал, т. к. не было подходящего случая, да и писать негде, деревни здесь уже не те, мирного населения во всей деревне семьи три-четыре, а все остальные помещения всегда занимаем мы, военные, занимаем все: и избы, и бани, и сараи, а кому не хватит помещения, тот на улице. Сейчас я пишу вам из деревни (убрано цензурой) области, и до фронта всего километров 40. идем пешком третий день, прошли километров около 70. Устаешь, когда идешь, это жуткое дело, да самое главное, это насчет жратвы туговато, не хватает. Вот мы пошли получили продуктов на двое суток, а идем третьи сутки, а на третий день продуктов еще не получили и не знаю, когда и получим, так что идем с пустыми желудками. А так ходить, вы сами знаете, трудно, еще нужно везти и пулеметы. Мама, часы я свои, хотя и не хотел, да потом махнул на это рукой, взял и променял в одной деревне. Дали мне за них всех 2 кг сухарей, 1,5 хлеба до крупы кг 1,5, ну и грамм 300 белого хлеба, а белого хлеба как я давно не пробовал, так поел с удовольствием. Продукты здесь очень дорогие. В общем, если буду жив, то наживем новые часы, а коли нет, так и часы мне не нужны. Пока эти дни поедим хотя нормально, ох и хотелось бы побывать дома, хотя бы на денек, соскучился здорово, покушал бы по-домашнему, дома выбирал: то – хочу, этого – нет, а сейчас хотя бы что дали - все бы поел, да и все, что дают, едим. Кушаем мы четверо вместе: лейтенант, помкомвзвода, ком. отделения и я, варим все вместе и едим из одного котелка, так дружнее как-то и лучше».

«Сейчас мы находимся в 25 км от передовой линии фронта. Живем в лесу в шалашах из еловых ветвей. Холодно – это, конечно, бесспорно, но вы не беспокойтесь, уже привык ко всему: и к холоду, и к голоду. Было время, по два и больше дней не получали продуктов, но сейчас живем ничего, кормят ничего, но хлеба нет, а сухарей дают мало, бывает по два в сутки. Но и к этому привык, и как будто ничего. В боях еще не был, но не сегодня-завтра пойдем в бой, что будет дальше, не знаю, вернусь домой или нет, а вернуться отсюда будет очень трудно, мы идем на такое дело, что и ранят, так будет крышка, если от меня не будет писем подолгу, то это весьма возможно, но вы не беспокойтесь, жив буду - все равно напишу, а погибну - сообщат или ребята напишут».

«Кормят нас неважно: два раза в день котелок супу на двоих, а второго вообще нет и сухарей 500 гр, но дают когда норму, а когда нет, но это еще ничего, на самом фронте, говорят, еще хуже. Погода здесь очень скверная: сейчас снег мокрый, на дорогах лужи, а как провалишься в снегу, так по колено, а в валенках ноги сырые всегда».

______________

15 и 18 марта 1943 года Евгений участвовал в двух боях. Из первого вышел целым и невредимым, а вот во втором, около деревни Васильевка, что в 16 километрах от Старой Руссы, его тяжело ранило из пулемета в голову. Ранение повлияло на ноги – они почти отнялись, пальцы ничего не чувствовали. Полгода Евгений лечился в разных госпиталях, перенес три операции по извлечению из головы осколков кости черепа. Долгое лечение тяготило молодого и отважного бойца. Ему хотелось поскорее вернуться на фронт. «Надоело мне таскаться по госпиталям, очень скучное дело болеть, на фронте и то веселей, - писал в письме к сестре Евгений. - К нам в госпиталь приехали раненые ребята из-под Орла, Брянска, ну рассказывают, что там они крепко всыпали немцам, так удирали, что их и догнать было невозможно. Наши сейчас жмут гадов на всех фронтах, а я здесь лежу в госпитале и прохлаждаюсь, обидно становится даже». А еще он, конечно же, тосковал по дому и походам с отцом на охоту: «Скоро откроется осенняя охота, а мне стрельнуть по уткам не придется, ну да стрельну за это по немецким гадам», - говорил отцу в своем очередном письме Евгений. После выздоровления медицинская комиссия признала его годным к нестроевой службе. Евгения снова направили на учебу, только на этот раз в школу санинструкторов в Вышний Волчок. Эту школу он окончил с отличием и был удостоен нагрудного знака «Отличник санитарной службы».

В следующем письме Евгений сообщил родным о награде. «Здравствуйте, дорогие мама, папа, Нина и Михаил!!! Шлю я вам свой пламенный красноармейский привет и желаю вам всего лучшего в вашей жизни и работе. Сообщаю вам, что живу я хорошо, самочувствие мое нормальное, учусь на отлично. Вчера на торжественном собрании всей школы пять человек были награждены нагрудным знаком «Отличник санитарной службы» начальником сануправления СЗФ генерал-майором. Ну и конечно, в том числе и я. Так что дела у меня, как видите, идут хорошо. Сегодня празднуем свой великий праздник, и наша армия встречает его большими победами. Поздравляю вас с праздником и желаю вам провести его как можно лучше.

07.11.1943».

Ему присвоили звание старшего сержанта медицинской службы и направили защищать Родину на Ленинградский фронт. И снова в письмах появляется тревога и прощания, как в последний раз.

«Здравствуйте, дорогие мама, папа, Нина и Михаил!!!

Шлю я вам свой красноармейский привет и желаю вам всего хорошего в вашей жизни и работе. Сообщаю вам, что я жив и здоров, живу пока ничего, но нахожусь уже на другом месте. Со старого места уехал 27 января. Шесть дней ехал на поезде, был в Тихвине и Ленинграде, а через весь Ленинград прошли пешком, видел со стороны на ходу Петропавловскую крепость. Сейчас я пишу вам письмо из одной деревни уже дальше Ленинграда, здесь мы сутки отдыхаем и завтра, наверно, вступаем в бой, если буду жив, то, может быть, буду и даже в Эстонии. А может быть, я напишу вам это свое последнее письмо. А бой будет это, конечно, не игрушечный, а самый ожесточенный. Если погибну, не поминайте меня худым словом, все, что было у нас с вами плохого, забудьте навсегда, а оставьте в своей памяти обо мне только все хорошее, если это возможно. Пока писать больше нечего. Прощайте, мои дорогие.

Крепко-крепко целую вас всех!

Передайте привет от меня всем родным и знакомым!

А пока все!

Прощайте!

06.02.1944 г.

Ваш сын Евгений Плешачков»

Последнее письмо от любимого сына и брата пришло в семью Плешачковых, датированное 20 февраля 1944 года. А 26 февраля Евгений погиб. За мужество, отвагу и находчивость старший сержант Плешачков Евгений Александрович был посмертно удостоен правительственной награды — ордена Отечественной войны II степени. В выписке из наградного листа говорится:

«26.02.1944 года в бою под населенным пунктом Паншино старший сержант Плешачков Евгений Александрович, будучи раненным, принял командование взводом после того, как был убит командир взвода. Он увлек за собой весь личный состав взвода на отражение вражеской атаки. С возгласом «За Родину вперед!» товарищ Плешачков Е.А. бросился на наседавших немцев и лично уничтожил 8 солдат противника. Взвод, возглавляемый старшим сержантом Плешачковым Евгением Александровичем, выполнил поставленную задачу. В этом же бою Плешачков Е.А. героически погиб».

Ему был только 21 год. Он верил в победу и свое скорое возвращение домой, хотел наверстать отнятые годы.

«Ты пишешь, что работы много и на охоту тебе пришлось сходить совсем мало, но ничего, мы с тобой наверстаем все это после войны, когда я вернусь домой с победой, а наша победа не за горами, скоро разобьем всех гадов».

«Так что ты давай уже охоться без меня, а я буду скоро снова драться с немецкими гадами».

«Деревни здесь почти все целые, это партизанский край, они немцам сжечь деревни не дали, а где не было партизан, так и деревни сожжены. Псков от меня сейчас недалеко, скоро все равно он будет наш советский город, освободим его во что бы то ни стало».

Вот только война распорядилась судьбой молодого парня иначе. Племянникам не суждено было посидеть на коленях своего дяди-героя и из первых уст узнать о том, как было там, на фронте. Они знакомы с ним лишь по оставшимся на память фотографиям, письмам, наградам и воспоминаниям родителей, бабушки и дедушки.