Молодой режиссер Олег Юмов предлагает челябинцам вспомнить «наше все»

Найти подход

В прошлом году Горький, нынче Пушкин – Челябинский театр драмы искренне пытается соответствовать званию «академический». Проштудировав «буревестника революции» и попутно русского драматурга под номером один, в театре взялись за «наше все», дабы напомнить народонаселению о предмете гордости перед всем миром. Тем более что электорат уже давно и искренне считает «всем своим» то, что спрятано в банковской ячейке, в крайнем случае - захоронено на черный день под матрасом.

Вспомнить «наше все» предлагает молодой режиссер Олег Юмов

- Это был мой выбор. У каждого режиссера есть свой круг пьес, который он для себя отмечает. Вообще мечтаю, когда стану маститым постановщиком, поставить «Евгения Онегина», - шутит собеседник. – Ну а «Повести Белкина» постоянно в работе: перечитываю, что-то отмечаю, делаю заметки, а потом оказалось, что я отметил достаточно много. Еще будучи студентом, я их заприметил. Думаю, почему их забыли? Ведь кроме старого советского фильма ничего больше нет, будучи студентом двух вузов, я их не встречал даже в студенческих этюдах, почему? Ведь это настоящие шекспировские страсти, и они близки современному читателю. В отличие от пьес Вампилова, которые, как мне кажется, остались в советском времени. А темы Пушкина актуальны и по сей день. Просто не надо делать музей на сцене и не надо никакого осовременивания, нужно найти подход, понять, как прозу сделать игровой, сохранив при этом пушкинский язык.

Про лузеров и правду

Найти подход не так-то просто. Тема маленького человека (первым, кстати, по хрестоматийным понятиям стал как раз станционный смотритель Самсон Вырин), которую так тщательно и давно исследовали и Пушкин с Гоголем, и Достоевский с Чеховым и прочие, звучит совершенно иначе. Теперь таких называют лузерами, а вместо сочувствия они вызывают презрение и насмешки. Сейчас любят победителей на белых мерседесах, победителей без страха и упрека, без макбетовских сомнений.

- Не согласен с вами, - спорит режиссер. - Акакий Акакиевич – вот это маленький человек, предел мечтаний которого - шинель. А Самсон Вырин – начальник станции, я не вижу в нем маленького человека, я вижу в нем прежде всего отца. И потом, почему кто-то должен быть выше других? Почему не держаться золотой середины? Вырин маленький только потому, что ниже Минского, гусара. Для меня важно, что жизнь без дочери для него теряет смысл. И мы не делаем его ущербным. Это человек, который потерял свое счастье, потому что только будучи лишенными чего-либо, мы понимаем, что потеряли и начинаем размышлять о смерти, мести, провидении, любви.

Тема мезальянса нынче вновь в моде, поскольку общество опять поделилось на бедных и богатых. Правда, теперь все стало проще, поскольку девичья честь, родительское благословение, молва – все отжившие понятия благополучно канули в Лету. И режиссер делает ставку на любовь, которая во все времена граничит с эгоизмом.

- Тема неравного брака была популярна и до Пушкина, но в «Станционном смотрителе» Пушкин вводит третий персонаж и конфликт изменяется. Минский не увозит Дуню насильно, все случилось по любви, согласию, и потом она возвращается к отцу в карете, запряженной шестеркой лошадей, как настоящая барыня. При встрече Минский говорит, что ее возвращение к отцу счастья никому не принесет – и это правда, - рассуждает Олег Юмов. - Это идеальный конфликт, когда у каждого своя правда. Не люблю, когда артисты со сцены начинают учить публику, это по меньшей мере глупо. Прав Самсон Вырин? Прав: они не получили родительского благословения. А с другой стороны - ради эгоизма, родительской привязанности калечить жизнь детей разве стоит? В этом основной конфликт Самсона Вырина. Он пытается смириться с тем, что происходит. Думаю, что это смирение все-таки приходит к нему.



Барышня, которая не вошла

Инсценировку Олег Юмов делал сам, включив в нее четыре рассказа и оставив за бортом «Барышню-крестьянку».

- Почему?

- Она стоит особняком, в ней есть некий наив, романтизм, даже водевильность. И она сюда не вписывалась, - объясняет автор инсценировки и режиссер. – Замысел такой: станционный смотритель рассказывает истории, услышанные им когда-то. Начинается с «Метели», потому что Марья

Гавриловна тоже убежала, как и его дочка Дуня. «Выстрел» - это тема мести, которая знакома и Вырину, поскольку он мечтает отомстить Минскому. «Гробовщик» задает тему смерти, об этом часто думают пожилые люди, тем более что герой – вдовец, одинок. И как сюда вплести «Барышню-крестьянку» - я никак не мог придумать. Можно, конечно, попробовать как утопию, некую мечту.

- У Сигарева есть пьеса «Метель» по мотивам одной повести Пушкина, а вы берете сразу четыре.

- Я уверен, что это ошибка – разрывать повести. Почему автор объединил их в цикл? Ведь не случайно, значит, они должны быть неразрывными… Мне кажется, что в противном случае Пушкин исчезнет.

- Как вам удалось перевести прозу в драматургию? Ведь для пьесы диалогов явно маловато.

- Принцип такой: рассказчик задает ситуацию, а персонажи ее разыгрывают. Нам пришлось дополнить пушкинские тексты, используем стихи и цитаты других авторов. Ну, например, Марья Гавриловна и Бурмин разыгрывают сцену на балконе из «Ромео и Джульетты»: они ведь тоже влюблены. А гробовщик цитирует пушкинский же «Пир во время чумы».



Ностальгия по гордости

Инсценировки в последнее время на челябинских подмостках происходя все чаще: этим периодически грешит Новый художественный театр, Камерный не упускает случая приобщиться к большой литературе, да и прочие. Олег Юмов признается, что литература его привлекает гораздо больше драматургии, что подтверждает и его режиссерский портфель, в котором уже имеются «Бег» Булгакова, «Игра в бисер» Гессе, «Так говорил Заратустра» Ницше, «Двойник» и «Бедные люди» Достоевского, «Сто лет одиночества» Маркеса, а еще Хемингуэй, Селинджер, Платонов и даже Акутагава - больше десятка наименований.

- Спасибо мастеру, Сергею Женовачу. Мне всегда нравилось искать тот ключ, который автор подобрал к читателю и который может открыть это произведение для зрителя.

- Это в поисках ключа вы выбрали такой нетрадиционный жанр спектакля - «ностальгия»?

- Ностальгия по утраченному языку, нравам, утраченной гордости за свою страну, если хотите. У современного человека нет времени для самого себя, информация лезет со всех сторон, нет времени ее отфильтровать, нет времени для близких, любви. Если хотя бы до кого-то дойдет эта фраза - «Как сильно билось русское сердце при слове Отечество», - это будет уже неплохо. А вообще жанр в данном случае понятие относительное, поскольку в спектакле используется четыре рассказа, каждый из которых должен быть выдержан в своем жанре. «Метель» - это поэтический спектакль, романтическая история. «Выстрел» - психологический триллер, самурайская сага, «Станционный смотритель» - драма, ну а «Гробовщик» - типичное фэнтези.

Без метросексуалов

Фантазии на тему званого вечера в компании мертвецов больше подходят для кино, да и жанр, честно говоря, тоже. Впрочем, это ничуть не смущает постановщика.

- Хочу сделать мертвецов счастливыми, красивыми и стильными, - раскрывает карты Юмов. – Они выходят на дефиле в оригинальных костюмах.

-?!

- Потому что там им живется лучше, чем в земной жизни, и живым приходится хуже, чем им (вот с этим трудно не согласиться по нынешним временам). Мертвецы не пугают, не злятся, не жаждут крови, напротив, они рады, что хоть кто-то вспомнил о них. И что же? Прохоров сначала их пригласил, а потом грубо оттолкнул. И ситуация описывается не как шутка со смертью, а с такой хорошей долей иронии.

Реализовывать режиссерские фантазии начали еще в прошлом сезоне, в феврале. Работа велась в несколько приемов – обычная практика приглашенных режиссеров. В этот раз решили попробовать этюдный метод.

- Я даю тему, направление, а актеры ее развивают в этюдах, показывают наработки, и затем мы отбираем подходящие. Так что многие дополнительные тексты подбирали сами артисты, - поясняет Олег. - У меня занято много молодых ребят, и мне нравится с ними работать. Предварительно что-то мне удалось посмотреть в театре, а потом мы немного поработали в застольном периоде над «Гулливером» - проектом, которому не суждено было состояться… Мне нравится то, что в вашей молодежи нет этого столичного метросексуализма. Дай бог, чтобы эти ребята сталкивались с хорошей драматургией и большими ролями – тогда у них будет возможность расти.

Более подробно режиссер не стал раскрывать свой замысел, тем более что как раз сегодня, 14 октября (а также 15 и 27 октября), желающие смогут увидеть конечный результат воочию. Как говорится, приятного просмотра.



Олег Юмов родом из села Ноехон, Республика Бурятия. Учился в Восточно- Сибирской академии культуры и искусств, затем в РАТИ-ГИТИС в мастерской Сергея Женовача. Дипломный спектакль - «Дом Бернарды Альбы» по пьесе Лорки в Красноярском театре имени Пушкина. В режиссерской копилке постановщика более 20 работ в театрах Красноярска, Москвы, Екатеринбурга, Улан-Удэ, Омска, Новосибирска, Улан-Батора. Номинант на премию «Золотая маска» за спектакли «Максар. Степь в крови» (2009 г.), «Возвращение» (2011г.).

14, 15, 27 октября в Челябинском театре драмы премьера спектакля «Станционный смотритель». В основе постановки – «Повести Белкина» А.С. Пушкина.