Борис Дубровский в интервью ГТРК «Южный Урал»

Вячеслав Афанасьев: Здравствуйте, Борис Александрович.

Борис Дубровский: Здравствуйте.

Вячеслав Афанасьев: Мы попросили о встрече с вами, для того чтобы поговорить о Стратегии-2020. Документ сверхсерьезный, как говорил Ленин, архиважный. Знаете, за последнюю неделю появилось очень много комментариев в духе «слишком высокие планки, слишком требовательно подходите к экономике, к чиновникам, к управляющему аппарату Челябинской области – и в результате все это окажется такой легкой фантастикой, желаемым». Насколько реальной является Стратегия-2020?

Борис Дубровский: Во-первых, «слишком требовательно к чиновникам»… Народ это осуждает? Вряд ли…

Вячеслав Афанасьев: Это говорили не только люди из народа.

Борис Дубровский: Не только, да?

Вячеслав Афанасьев: Жаловались.

Борис Дубровский: Не только и не столько, наверное. Это сразу комментарий по этому поводу. И второй момент – достижим ли этот результат. Наверное, я не очень четко всегда и, собственно, в Стратегии не очень четко изложен порядок. Когда мы сначала говорим о валовом региональном продукте, называем эту цифру, и она поражает. И дальше люди сидят и размышляют, достижима она или нет. Если двигаться снизу вот в этом списке, то я думаю, что мы могли бы приглядеться к тому, что там сказано. Например, «поднять производительность труда в 1,7 раза». Это что, недостижимый результат что ли? Известная вещь: в западных странах, в развитых странах производительность труда в разы больше, чем у нас. В разы. То есть там это достигнуто, почему мы достичь не можем? По ряду причин. Они все известны, я сейчас не буду углубляться, все причины известны. В принципе, результат уже достигнут, что нам мешает его достичь? Только отсутствие, может быть, желания и отсутствие неких навыков в этом вопросе. Отсутствие неких навыков. Мы должны эти навыки приобрести, вместе реализовать эту задачу, которая реализована в других территориях, в других странах. Она реализована, я утверждаю это. Совершенно компетентно утверждаю.

Второй момент. Кстати, для реализации этой же самой задачи необходимы сегодня инвестиции, для того чтобы создать новые рабочие места – совершенные, современные, где человек реально сможет работать более эффективно. Это связанные вещи, и поэтому надо привлечь эти инвестиции. В капитал основные средства привлечь на уровне в два раза большем, чем сейчас. Причем, когда мы говорим: сегодняшняя цифра и та, итоговая – этот масштаб нам кажется очень серьезным. Но это же шесть лет, это шесть лет работы. 

Вот 200 в этом году, 220-240 – в следующем, потом… Это шесть лет работы, шесть лет. Я уверен, что если мы создадим правильный инвестиционный климат, нормальный и здоровый инвестиционный климат, то эти инвестиции будут в области. И тогда уже эта последняя цифра, с которой начинаем… «В два раза мы поднимем валовой региональный продукт». И все, кто знает, что есть такой региональный продукт и что вообще такое работа и продукт, начинают рассуждать: а как такое возможно? Вот я там работаю, я металлург, сижу… Или я что-то выращиваю. Как же в два раза я подниму? Мы же говорим о том, что появятся новые производства, появятся новые подходы к этим вещам. 

Я, вообще говоря, размышляю о структурных изменениях. В принципе, опять возвращаемся к теме дать человеку возможность присмотреться, что он может сделать. Что он может сделать, какой продукт реально соответствует рынку. Не думаю, что сейчас в Челябинской области нужно в два раза поднимать производство стали или чего-то того, что у нас уже достигнуто. Потому что этот рынок очень слабый. Надо поднимать производства, у которых есть рынок… Это не мой вопрос, это вопрос к тем, кто занимается этим бизнесом, кто видит эти возможности. Моя задача, задача правительства – создать им эти условия. Чтобы он пришел с инвестициями, чтобы он создал совершенно новые рабочие места, чтобы он начал производить продукт, которые рынком востребован. Востребован. А то, что человек может работать с эффективностью в два раза большей, чем сейчас мы себе демонстрируем, повторюсь, это для меня совершенно очевидные вещи. Я по своей прошлой работе поднимал, вот наша производительность труда, вот производительность труда… Не знаю, на ум мне приходит POSCO (прим. второй крупнейший в мире производитель стали по рыночной стоимости). Давайте поспорим, сравним. Там совершенно другие показатели, хотя люди работают не более интенсивно.

Вячеслав Афанасьев: Борис Александрович, Вы сейчас очень верно заметили, что сама по себе цифра – увеличение в 1,7 раза звучит угрожающе: как так, как этого можно добиться? Но если ее поделить на шесть лет, то получается не так уже страшно. Получается, что у вас в голове уже есть какие-то показатели, например, по концу 2014 года. Которые будут говорить, что мы к этой цели идем. Вот эти показатели, они как звучат? Как нам, жителям Челябинской области, понимать, что да, мы идем туда с той скоростью, которая заложена в Стратегии-2020?

Борис Дубровский: Я хотел бы, чтобы 2014 год показал динамику 5 процентов. Будет уже выше, чем мы ожидаем по стране: там 1,4 – всякие есть прогнозы. Почему 5? Не потому, что я так хочу, а потому что мы видим, что у нас динамика сейчас такая – чуть больше, чем в целом по стране. Все-таки металлурги, металлурги наши шевелятся, базовые наши отрасли шевелятся. Но в силу политической обстановки, в силу того, что та же самая Украина не является поставщиком этого материала на наши рынки. Появился внутренний спрос, который мы сейчас активно используем. Это разовый эффект, которым надо воспользоваться, не просидеть его. Я понимаю, что люди воспользуются, я знаю, что люди там работают компетентные. Они в этом вопросе компетентны, они это рынок очень быстро займут, они уже его заняли. И мы видим эту динамику у металлургов.

Что касается того, сможем ли мы ожидать чего-то нового в 2014 году и связывать это со Стратегией… Это будет не очень честно говорить так нашему зрителю, потому что мы сейчас только формируем те мероприятия, с помощью которых мы будем достигать экономические показатели в 2016, 2017, 18, 19-м и 2020 году. Мы сейчас находимся только в стадии формирования этих мероприятий. Все очень активны, я об этом постоянно говорю. И министерства работают, и я время от времени снимаю информацию о том, где они находятся. То есть проводим такие базовые совещания, езжу по территориям, разговариваю с главами и вижу, как меняется… Реально вижу, с чего начиналось и где мы сейчас. Сейчас мы пытаемся говорить о стратегии, говорить на одном языке. 

Но только это все-таки формирование мероприятий. И если нам это удастся сделать – какое-то движение положительное, которое мы ожидаем по 2014 году, то только за счет того, что наведем какой-то внутренний порядок. Не то что мы уже выработали мероприятия по достижению стратегических инициатив. Это уже 2015-й год. Нам сейчас нужно принять эти решения, сформировать портфель проектов, которые мы можем обеспечить финансированием, заложить это финансирование в бюджет на трехлетний цикл и двигаться в этом направлении в следующем году. И тогда уже снимать некие срезы: мы в тренде или не в тренде.

Вячеслав Афанасьев: Вернусь опять же к критике, не к критике, наверное, а к возражениям, которые существуют по Стратегии-2020. Огромное количество экспертов на основе прошлых лет говорят, что есть некоторые сферы, в которых нельзя радикально переломить ситуацию. Как пример – дорожное хозяйство.

Борис Дубровский: А что переломить? Переломить ситуацию состояния дорог или переломить ситуацию того, как мы этим вопросом занимаемся? То есть сначала надо все-таки переломить ситуацию в том, как мы этим вопросом занимаемся. Раскрыть некую конкурентную среду, чтобы к нам пришли новые исполнители, чтобы пришли с новыми технологиями, чтобы они конкурировали за заказ более предметно, более явно. И тогда, я думаю, мы многое что увидим. И тогда это отразится в том числе и на качестве дорожных работ. Необходимо даже задуматься о самой контрактации этих работ. Если мы до сих пор все еще находимся в стадии контрактации работ, когда уже скоро надо работы заканчивать, а мы все еще контрактуемся. Кто здесь нам мешает быть более эффективными? Почему мы в феврале не можем торговаться или в марте? То есть сейчас я эти вопросы задаю себе, задаю своим специалистам…

Вячеслав Афанасьев: А ответы-то звучат?

Борис Дубровский: Звучат, но они носят такой… Все объясняют, почему нельзя сделать так или так. Я же ожидаю другого: скажи, что надо сделать, чтобы добиться этого результата, а не почему ты не можешь это сделать. Это разные подходы совершенно. Это надо в голове развернуть для себя эту задачу. Быть сосредоточенным на том, чтобы добиться результата. Не на том, чтобы объяснить, почему ты не можешь это сделать. И тратить именно на это силы – объяснять, почему не могу.

Вячеслав Афанасьев: Мы в Челябинской области очень много делаем, чтобы привлечь инвесторов. Вы говорите, что один из мощных драйверов развития экономики, в том числе и по Стратегии-2020. Но возникает вопрос: каналы общения открыты в обе стороны? Мы слышим инвестора сегодня? И что инвестору хочется от экономики Челябинской области, от власти?

Борис Дубровский: Я думаю, что не все каналы открыты, не во всех направлениях. Есть вопросы, есть куда развиваться. Что надо инвестору? Инвестору надо внимание. Инвестор — это же человек какой-то. Есть некий бенефициар, который решение принимает. Он его принимает по определенным своим принципам. Есть общий принцип, а есть… То есть надо это, это и это. Есть или нет? Зачем пытаться искать инвестора, который выращивает финиковые пальмы. Это совершенно бессмысленно, так как нет природных ресурсов, чтобы финиковые пальмы выращивать. Я пытаюсь пояснить свою мысль. А дальше он начинает работать совершенно адресно. То есть он понимает, что он здесь защищен будет, его здесь ждут, он здесь нужен. Это, казалось бы, такие бытовые рассуждения, но он же именно ими руководствуется. А дальше возникает противоречие время от времени. Сейчас не про область говорю, а в принципе. Если чиновник, который принимает решение, находится в общении с этим инвестором потенциальным, понимает угрозу, что если он придет, а мой бизнес, который я контролирую, попадает под конкуренцию — сегодня мне хорошо, а завтра будет не очень – что мы можем ожидать? Будет ли такой инвестор допущен в регион или не будет? Вот суть, наверное, многих проблем. То есть у чиновника не должно быть бизнеса.

Вячеслав Афанасьев: Неожиданно, но, по сути, верно.

Борис Дубровский: Тогда многое что меняется. Это непременное условие, просто не всегда оно выполняется или выполняется в явном виде. Или всегда существует некая аффилированность или… Она может быть явной или неявной, очевидной или неочевидной. Но это желание закрыть свой бизнес от конкуренции, оно зачастую не дает развиваться этому направлению. Потому что зачем мне конкуренция? Зачем мне конкуренция, если я сегодня… То, что позволяет мне быть эффективным.

Вячеслав Афанасьев: Борис Александрович, удивительно, но Вы сейчас практически ответили на следующий вопрос, который я считал немного философским, но он очень четко звучит в каждом вашем выступлении, поэтому не могу не задать. Каждый раз, когда Вы говорите о Стратегии-2020, об экономическом процветании Челябинской области, Вы уходите в такие неэкономические понятия, как человек, общество, человеческий потенциал. Значение каждого отдельного гражданина Челябинской области в том, чтобы экономика была благополучной. Вот вы сейчас конкретный пример привели: у чиновника не должно быть бизнеса. Если у чиновника не будет бизнеса, то это подтолкнет инвестиционное, скажем так, благополучие Челябинской области. Просто, но, к сожалению, так система и работает. Но о человеке вообще. Насколько это действительно важный сегодня элемент развития Челябинской области?

Борис Дубровский: Весь этот потенциал, который есть у Челябинской области, о котором мы говорим: географическое положение, разные природные ресурсы – все, что я в последнее время излагаю, – наши площадки, наши компетенции… Зачастую это просто потенциал. Пока человек не начинает воздействовать на этот потенциал, он не превращается в ресурс. Человек обработал землю – это пашня уже. А так это земля, это ресурс, она может быть очень хорошей, чернозем, потенциально интересная. Но только когда к нему руки приложили, сейчас у нас руки – это технологии, но руки приложили, тогда это ресурс. А до этого это только потенциал. Поэтому в любом случае только через человека эти вещи могут быть решены. Ничего другого… По крайней мере, я по-другому не понимаю эти вещи. Я не могу понять, что существует другая возможность реализовать какой-то потенциал. Другой возможности я не знаю. Если кто-то подскажет, я буду очень благодарен и на этом сосредоточусь. Мне кажется, что только человек сможет сделать то, что, кстати говоря, ему и надо для своих потребностей. И каждый раз так. Любой ресурс сейчас возьмем – и понимаем, что он будет превращаться в ресурс, если человек приложит к нему руки, по-хорошему – руки. Тогда только возникает вот этот общественный продукт, о котором мы говорим, который лежит в основе цели Стратегии. Хоти это, это и вот это хотим. Надо заработать на это ресурсы. Вот они эти ресурсы, их надо вовлечь в оборот таким образом. Каким образом другим? Вот эти фантазии, что нам из центра пришлют сюда деньги и мы на эти деньги заживем… Это фантазии.

Вячеслав Афанасьев: Вы уже несколько месяцев руководите Челябинской областью, поэтому естественно после этого ответа задать вам вопрос: как Вы оцениваете ресурс Челябинской области? Каков ее потенциал?

Борис Дубровский: Я тут совершенно искренен: очень высоко. Мне кажется, что… Я уже неоднократно это говорил и еще раз скажу. Очень серьезное наше преимущество – мы никогда… Челябинская область все время занималась тем, что работала, создавала совершенно определенный общественный продукт. Мы не участвовали в создании никаких пузырей финансовых. Мы всегда работали, трудились более-менее эффективно, но работали, создавали конкретный общественный продукт. Я уже как-то об этом говорил, размышляя об этом, мы, может, со стороны казались примитивно мыслящими людьми – вся цивилизация ушла вперед, рост промышленного производства. Это, кстати, немцев обвиняли очень много: зачем вы занимаетесь машиностроением, ведь надо заниматься услугами, развивать вот это, пятое, десятое. То есть все эти красивые новые вещи. Когда все свернулось, одни только немцы, в принципе, тянут всю Европу. 

Потому что у них оказался тот продукт, реальное производство, они сохранили эти компетенции. Это одна из таких частей в России: мы действительно реально занимаемся реальной экономикой. Мы очень сейчас конкурентны можем быть в этом. Мы ничего другого не умеем, но ничего другого сейчас и не надо. Надо работать, делать то, что мы умеем, делать еще лучше и строить новые производства. Их нужно организовывать, найти свое место в этом новом рынке, который сейчас формируется в России. Импортозамещение и новые продукты, потребность в которых возникнет сейчас у мировой экономики.