С Днем Победы!

08.05.2014 11:10 34 (11746)

Ради нас побеждали солдаты.

В бой на восход солнца

Завтра Семен Егорович Долгов наденет белую сорочку, повяжет солидный галстук и возьмет со спинки стула черный пиджак, тяжелый от орденов и медалей. И прежде чем его неспешно надеть, задумается на минуту. И перед его мысленным взором оживут бесконечные пути-дороги военных лет. Невозможно забыть пережитое. Но ветеран еще, как говорится, в строю. И в свои 95 лет собирается пойти на парад Победы.

Славный свой юбилей Семен Егорович отметил 10 апреля. И по-прежнему бодр и свеж ветеран, хватает сил заниматься садом. А в День Победы почему бы не поделиться воспоминаниями, пусть отрывочными, но ведь каждая деталь теперь важна, скрепленная десятилетиями.

Не попасть на три войны

В 1939 году Семена Долгова тетка привезла сюда, в Челябинск, из Самарской области. С Поволжья, очумевшего от голода, тогда бежали куда глаза глядят. К тому времени трое братьев и мать умерли. Остался Сеня один с двумя младшими братьями на руках. В Челябинске устроился на работу в холодноштамповый цех на ЧТЗ.

— Работал на трех станках, фрезировал, — говорит ветеран, — как юла крутился возле них. А 1 августа появилось объявление. «Кто желает добровольно на Халхин-Гол? Записывайтесь!» В том числе и я записался. Много было желающих. Помню ребят: Корякин, Квасов, Калугин, Кокшаров.

Через две недели, 14 августа, нас пригласили в старый Дворец культуры ЧТЗ. Там ночевали. Утром весь район с духовым оркестром провожал нас до вокзала. Нам тоже в дорогу дали гармошку, балалайку. Проспект Ленина раньше был улицей Спартака. А улица Свободы носила имя Ленина. Пришли на вокзал, сразу в товарные вагоны стали грузиться. До Шершней довезли. Там искупали нас и сразу отправили на Дальний Восток. Доехали до Раздольного, за Уссурийск — сразу война кончилась.

Острая фаза столкновений к тому времени прошла. Но никто ничего толком не знал.

— Мы оказались в лесу, — продолжает Семен Егорович. — Нас предупреждали все время: «Не вздумайте высунуться на поляну. Японцы могут увидеть». Трое суток шли до Барабашского укрепрайона. А оттуда — в Красный Утес. Там через реку паромом перебросили на другой берег. Поставили палатки. Распределили на учебу по воинским специальностям. Я записался связистом, и меня отправили в полковую школу.

Группу связистов досрочно выпустили с учебы, в том числе и Семена Долгова — на финскую войну готовили. Пока собирались (уж очень большие расстояния), скоротечная кровопролитная финская кампания уже закончилась.

— С Красного Утеса нас перебросили в Погранпетровку, — рассказывает Семен Егорович. — Оттуда всего два с половиной километра до границы. Сами строили казарму, столовую, конюшню. Практически мы стали пограничниками. Ходили в дозор по двое. Один смотрит на японско-китайскую сторону, другой — на советскую. Перебежчиков было много.

Наступил 1941 год, июнь. Готовили нас отправить на Запад. Держали под Красным Утесом полмесяца. Даже валенки выдали и полушубки. А потом приказ: «Срочно дальневосточников вернуть по своим частям». Мы 18 километров пошли пешком. Ни куска хлеба. Поймали птичку не больше голубя на 15 человек. Вернулись в часть.

Сражение днем и ночью

28 июля 1945 года часть Семена Долгова перебросили в знаменитый в Гродековский укрепрайон, где проходили ожесточенные бои с японцами.

— Там на озере Ханка и мой сын служил тоже, — кстати замечает ветеран.

А тогда в этом месте к китайской границе всю ночь шли машины, танки, тягачи с орудиями. Передвигались в темноте скрытно, не включая фар, соблюдая правила светомаскировки. Но бойцы фонариками светили себе под ноги — искали путь. Полтора километра вел Долгов свой взвод. Случайно задержался — понадобилось вытащить попавший камешек из обуви. И вдруг старший сержант, кому поручил вести взвод, наступил на мину. Оказалось, кругом минные поля.

В первом часу японцы подняли тревогу. Начался ночной бой, в котором погибло немало наших солдат. Но японцев выбили. Даже взяли несколько человек пленных.

Светало. На Дальнем Востоке раньше восходит солнце. На дороге промеж сопок встретился генерал. «Ребята, жмите вперед, будете японский мармелад кушать!» Бойцы смеялись, продолжая путь среди сопок, где за каждым бугорком мог оказаться вражеский дот. О коварстве японцев знали не понаслышке.

Утром показался китайский город Дунин, что придало воодушевления измученным частям.

Комсорг Семен Долгов обратился к командиру:

— Товарищ комбат, мы можем еще километров 15 — 20 проскочить!

— Убьют вас! Куда вы лезете!

— Ну, убьют — похороните.

Стали пробиваться в Дунин. Зацепились на краю города. Вроде было тихо. Противник вроде бы смирился, что мы здесь разместились. Доложил обстановку командиру по связи. И тут открыли по позициям ураганный пулеметный огонь. Прятались кто в ближайшее озеро, кто в бурьян. Но уже успели подойти передовые части. Был тяжелый бой. В сопках японцы столько дотов понаделали. В общем, неделю мы не спали. А когда пошли дальше, вдоль дороги валялись трупы лошадей. Много было раскидано тел убитых японцев. Негде было сесть. Было страшно. Но шли вперед. После этих боев мы перебрались в Северную Корею. Мне поручили 3 августа 1945 года, в День Победы, съездить в китайский город Ян Цзы с поручением. Вышло, что две машины сломались. Пошел пешком 20 километров. В армии я спортом занимался, легкой атлетикой. Не боялся ни расстояний, ни недобитых японцев.

Закончил войну в звании старшего сержанта. Командовал нашим взводом племянник маршала Советского Союза Конева. Он часто говорил: «Долгов, меня здесь не будет. Командование принимай на себя!»

Семен Егорович награжден, в частности, медалью «За отвагу». Это его первая награда, одна из самых уважаемых. За что? За быстрое обеспечение связи командующего первым Дальневосточным фронтом. Связь-то проложил. Но через полчаса она прекратилась. Обычное дело на войне. Пошел по линии искать обрыв и упал в пропасть. А про то, как выбрался и выжил, — другая история.

Шли солдаты на Восток, чтобы был у всех восход солнца.

Сергей ТАРАН

«Война — тяжелый труд»

Ветеран Великой Отечественной Виктор Шальтис прошел фронтовыми дорогами от Орла до прусской Кулдиги. Участвовал в битве на Курской дуге, в снятии блокады Ленинграда, освобождал Белоруссию, Латвию. Его парадный пиджак невероятно тяжелый от множества медалей, в том числе «За отвагу». После войны более 60 лет трудился на заводе «Станкомаш», 30 лет посвятил патриотическому воспитанию школьников, многие годы работал в совете ветеранов.

…Накануне Дня Победы корреспонденты «Вечерки» побывали в гостях у фронтовика. Виктор Владимирович встретил нас при полном параде. Правда, передвигается с трудом, на костылях: ветерану уже за 90.

— Ноги совсем отказали. Ходить не могу, разве что по квартире немного, — посетовал он.

Виктор Владимирович — инвалид II группы, в справке медико-социальной экспертизы ему прописаны средства реабилитации.

— Вот костыли купил за свой счет. Но от них уже руки болят. А инвалидную коляску жду, только не дождусь никак. В июне будет ровно год, как обращались в соцзащиту, — расстраивается ветеран. — Была бы коляска, поехал бы на дачу свежим воздухом подышать, а так ведь из дома не выйдешь. До того обидно: Крым не успели присоединить, и там уже инвалидов колясками обеспечивают. А у нас об инвалидах Великой Отечественной забыли…

Военную форму Виктор Шальтис надел в декабре 1942-го. До этого работал слесарем на челябинском заводе «Станкомаш», куда в 1940 году пришел работать 16-летним мальчишкой.

— Привезли нас под Касторную, между Курском и Орлом, к весне переместились к деревне Архангельское. В оврагах вырыли землянки, устроились. Поначалу все спокойно было, — вспоминает Виктор Владимирович. — В первые дни июня 1943-го немцы перешли в наступление. Накануне вечером нас предупредили: никому не раздеваться, в любой момент могут поднять по тревоге. И в самом деле, в четыре утра меня разбудил сержант: «Иди воздушный бой смотреть». Я вышел, а неба не видно: одни самолеты, и наши, и немецкие. Мы — винтовки в руки и немецких парашютистов ловить.

Таким запомнил Шальтис свое боевое крещение. А вскоре новый бой, в котором Виктор потерял лучшего друга. Едва бойцы расположились в деревне, как немцы начали бомбить.

— Я успел лечь, а мой друг Наумов из Миасса хотел бежать. Его осколком шарахнуло, он упал. Кричу ему: «Колька! Колька!» Подошел ближе, смотрю: кровь ручьем, — рассказывает наш собеседник. — Мы его в окоп оттащили, накрыли плащ-палаткой…

Там же, под Орлом, посреди пшеничного поля получил первое тяжелое ранение наш герой: осколком насквозь пробило плечо. Он нашел силы дойти до медсанбата.

— Мне налили стакан водки и говорят: на операционный стол. Я попытался сопротивляться. Но выхода не было. Пришлось довериться врачам, — продолжает Виктор Владимирович. — Глянул я: а рана-то большая, руку насквозь продырявило.

Глубокая отметина осталась навсегда, и старая рана с каждым годом болит все сильнее. После лечения молодой боец еще с трудом поднимал руку. Но времени на оздоровление не было. Из госпиталя в Саранске его прямиком на Калининский фронт.

— Война — это очень тяжелая работа, — объясняет ветеран. — Знаете, когда особенно тяжело? В межсезонье. Дожди, холод. В траншеях вода. Ботинки насквозь мокрые. Днем еще можно было отоспаться в лисьей норе. Это когда в траншее прорываешь лаз вбок и вниз. Если мина в метре от траншеи упала, тебя контузит, но не убьет. А по ночам мы глаз не смыкали, били беспрерывно из пулеметов и автоматов, чтобы немцы в темноте к нам не подползли.

Со своей дивизией Виктор Шальтис освобождал Белоруссию, Латвию, дошел до Пруссии. После очередного ранения попал в полковую разведку, ходил за «языками».

— Вот кино посмотришь — кажется, так легко «языка» брать. А ничего подобного, — делится своим первым разведопытом ветеран. — Надели на нас маскхалаты. Подползаем к колючей проволоке. Начали в ней проход делать. Ночь, слышно, как немцы кричат: «Але, але!» А я впервые в разведке, спрашиваю у лейтенанта: «Чего они кричат?» Оказывается, перекликаются, чтобы не утащили. Тут ракеты нас осветили, пулеметные очереди со всех сторон. А мы с товарищем новички, лежим, голову прижали. Когда все стихло, оглянулись — старших нет. Только следы на снегу. Так нашли нашу группу. Командир нас отругал: если бы немец вас увидел, взял бы за шиворот и «языки» были бы у него.

День Победы Виктор Владимирович встретил в отдельном батальоне связи в Пруссии.

— Там оставалась недобитой Курляндская группировка. Мы готовились к наступлению, натягивали кабель, — восстанавливает он события того незабываемого дня. — Ночью я был на линии. Вдруг звонок: сматывай кабель. Ну, думаю, сейчас, наверно, на новое место повезут. Смотал кабель, пришел в штаб. Нас всех собрали и говорят: война окончилась! В воздух ракеты полетели. А там и немцы капитулировать начали.

— Виктор Владимирович, сейчас столько фильмов о войне. Как отличить в них правду от фантазий?

— Я вам так скажу: если наш брат Иван идет в бой в обмотках, грязный, немытый — это подлинник. А если в сапогах, отглаженных гимнастерках с отложными воротничками — это кино.

…После войны Виктор Владимирович вернулся на свой родной завод, где отработал больше 60 лет. Проводил большую работу по патриотическому воспитанию школьников. В школе познакомился со своей женой. Алевтина Федоровна приехала по распределению из Горького, преподавала французский и английский языки. Вместе они уже 61 год. Воспитали двух сыновей, внуков и правнуков.

Победитель в Великой Отечественной войне, к сожалению, не сможет выйти на улицу в День Победы, вместе с молодыми челябинцами порадоваться великому празднику, посмотреть салют. Почти год он ждет и до сих пор не может получить инвалидную коляску.

Наталья ФИРСАНОВА