«Всегда работала как вол»

Строго говоря, челябинкой Александра Федоровна стала в 30 лет. А родилась и выросла в украинском городе Мелитополе. Здесь прошла ее молодость.

— Я уже забыла, сколько мне лет, а вы хотите, чтоб рассказала, какая жизнь была до войны и при немцах, — засмеялась долгожительница, когда корреспонденты «ВЧ» попросили ее провести «урок истории».

— Семья у нас была большая. Восемь детей. Но жили хорошо. Мама вела крепкое хозяйство. У нас и лошади, и коровы, и свиньи, и бараны были… — В воспоминаниях Александры Федоровны ни слова о тяготах и страданиях, хотя время было совсем не безмятежное. — Происходили всякие перевороты. Хлеб заставляли отдавать государству. В заморозки отец повез хлеб через реку — лошадь под лед провалилась. Стал он ее из воды вытаскивать. Лошадь спас, а сам заболел воспалением легких и умер. Мама одна с детьми осталась. Но и вдову раскулачивали, хлеб отбирали.

Получить образование Александре не удалось — грамоте выучила учительница, которую прислали из Екатеринбурга. Еще подростком устроили ее на завод, где и проработала до самой войны слесарем — замки делала.

Трагедия на мельнице

В начале войны завод эвакуировали, но Александра Федоровна осталась в родном городе.

— У меня на руках двое маленьких детей остались, мама и свекровь больная. Куда ж я поеду? — продолжает свой рассказ пенсионерка. — С первых дней войны бомбить нас стали. Помню, недалеко от нашего дома разорвалась бомба. У нас окна выбило. Я только успела детей к себе прижать, и нас прямо в угол взрывной волной отбросило. Но все живы остались.

А вскоре в город вошли советские танки — отступали. Осенью 1941-го Мелитополь заняли гитлеровцы.

— Это был ужас. Согнали всех евреев, что жили в городе, и маленьких, и больших, сказали им: «Берите самые лучшие вещи: будем вас отправлять в Палестину». Повели их к мельнице. Людей много: кто с тележкой, кто узлы несет, ребятишек за руку ведут. Мы следом бежим, смотрим, что же будет… — С тех трагических событий прошло больше 70 лет, но Александру Федоровну по-прежнему душат слезы.

Ночью в городе никто не спал. Еврейские семьи и наших военнопленных повели к противотанковому рву, который копали местные жители в начале войны.

— Мы тайком пробрались к этому месту, притаились. Видим: женщин и детей выстроили отдельно, дали им что-то понюхать, мужчин заставили лечь на дно рва. Потом их расстреливали, а пленных заставляли закапывать. Жалко всех, ох, как жалко, — плачет Александра Федоровна. — Три дня земля стонала…

Три года в оккупации

В городе к приходу немцев отнеслись по-разному. По словам нашей собеседницы, были и продажные, кто сразу переметнулся на сторону оккупантов, и те, кто решил, что при новой власти все дозволено.

— С нами по соседству жил парень, институт окончил, а пошел вместе с братом воровать у стариков золото, — вспоминает Александра Федоровна. — Но немцы порядок любили. Воришек поймали, привезли на базарную площадь — и в петлю. Парень тогда закричал: «Бейте фашистов!» А я стою и думаю: что ж ты-то не бил, что ж воровать у своих пошел?..

Были случаи, когда горожане сдавали оккупантам своих соотечественников — коммунистов, комсомольцев. Александра Горланова тоже была комсомолкой. Но ей повезло: никто не продал. Чтобы кормить детей, приходилось работать. Сначала санитаркой в госпитале у немцев, потом в сельской общине.

— Дали мне хромую лошадь, усадила я на телегу своих детей и поехала в деревню. Там нас поселили в свинарнике, дали картошки, муки, мяса, — рассказывает Александра Федоровна. — Работать приходилось от рассвета до заката — и подсолнухи резать, и косить, и пахать. А я все ждала, когда наш город освободят.

В 1943 году, когда в предместьях Мелитополя разгорелись ожесточенные бои, она вернулась домой. По дороге через переправу видела обагренную кровью реку.

— В городе у нас битва шла за винный завод. Он несколько раз переходил из рук в руки. То немцы его займут, напьются — наши их оттуда выбьют, наши захватят — тоже от спиртного не откажутся, — улыбается долгожительница.

Во время освобождения Мелитополя Александра Федоровна познакомилась с будущим мужем. Иван Алексеевич был начальником разведки в дивизии. Когда окончилась война, вернулся к своей невесте и в 1946-м увез ее к себе на родину, в Челябинск. Иван Алексеевич работал машинистом, Александра Федоровна устроилась в гладильный цех — утюжила постельное белье для пассажирских поездов.

— Мужа я давно похоронила. В память о нем оставались ордена и медали. Только украли их: забрались в дом и вынесли все, — вздыхает пенсионерка. — Мы тогда в Локомотивном поселке жили.

Когда здоровье стало подводить, сын Валерий перевез маму к себе, в многоэтажку на Северо-Западе.

«Мы еще станцуем на столетний юбилей»

В этом году в середине марта Александра Федоровна упала в квартире и слегла с переломом шейки бедра.

— Вызвали скорую, — рассказывает Валерий. — Но в больницу маму везти отказались, говорят — там только рентгеновский снимок сделают, оперировать никто не станет.

Как пояснил Виктор Салфетов, травматолог городской клинической поликлиники № 5, лечащий врач Александры Федоровны, операции по протезированию тазобедренных суставов крайне редко делают пожилым, а пациентам старше 80 лет и вовсе отказывают. Риск очень высок: не все люди в преклонном возрасте выдерживают наркоз, часто бывают осложнения.

— Мама очень страдала от боли, — говорит Валерий. — И мы решили сами ехать в больницу. Мой сын отвез нас на машине.

В областной клинической больнице № 3 осмотрели пациентку, собрали консилиум. Врачи не отваживались на операцию, ведь случай по сути уникальный. Решился травматолог-ортопед Николай Бубнов: «Будем оперировать».

— Никто не брался. А он взялся: «Давайте попробуем». Но сказал, что у него за всю жизнь не было пациентов такого возраста, — говорит Александра Федоровна.

— Доктор имел полное право отказаться, — комментирует Виктор Салфетов. — Риск огромный. Шансы — 50 на 50.

— Мы дали расписку. И 19 марта Николай Владимирович сделал маме операцию, — говорит Валерий. — Мы ему безмерно благодарны.

Правда, операцию пришлось перенести на один день. Александра Федоровна в больнице ни разу не была, к врачам обращалась редко — медицинская карточка у нее тонюсенькая. От волнения повысилось давление.

— Николай Владимирович так внимательно ко мне отнесся, все подбадривал: «Ходить будешь, бабуля!» — улыбается Александра Федоровна. — Это самый лучший доктор на свете!

Первая в ее жизни операция прошла успешно. Сейчас долгожительница уже встает и уверенно передвигается по квартире с помощью ходунков.

— Николай Владимирович мне сказал: «Обязательно пригласите меня на свой столетний юбилей. Мы еще с вами станцуем», — глаза моей собеседницы сияют.

— Александра Федоровна, что нужно делать, чтобы жить долго?

— Не знаю… Я просто работала много, как вол. И мама у меня дожила до 102 лет.

Фото Вячеслава НИКУЛИНА