Меню

В Челябинске живет потомок Пушкина?

29.11.2018 15:50 - автор Александр Патритеев
«Ах, обмануть меня не трудно! Я сам обманываться рад!» Вновь повторяю эти строчки (в которых и самоирония, и попытка оправдаться, и надежда, и безысходная тоска - в общем, «наше всё») при одной мысли о том, что, возможно, уже целый год нахожусь на короткой ноге с живущим в Челябинске потомком Александра Сергеевича Пушкина и даже сделал с ним несколько статей. Но до сих пор об этом и не ведал. Просто потому, что в наших беседах мы доселе еще не сворачивали на незарастающую народную тропу. Или на неведомые дорожки? А тут вдруг взяли и свернули. Что отчасти говорит если не о правдивости, то хотя бы о правдоподобности истории, поведанной мне девяностолетним ветераном ЧТЗ, экологом по зову души Леонидом Ерошковым.
В Челябинске живет потомок  Пушкина?


Давешняя наша встреча с Леонидом Васильевичем началась так же, как, собственно, и прежние, - с его звонка: «У меня есть еще тема: как нам сохранить наши реки и озера». Я ответил: «Приеду. Южный Урал – край трех тысяч озер, как-никак…» И вот уже спустя час-полтора мой собеседник сидит за рабочим столом в своем домашнем кабинетике, я – рядом на пуфе, подставив поближе диктофон.

  «Еще с войны там бегали волки-людоеды»

 - В последнее время в России стали мелеть реки и озера. Судоходные реки перестают быть таковыми, - начинает Леонид Васильевич. – Мы потеряли достаточной большой объем водного транспорта, перевозки резко уменьшились. Тогда как в нашей стране они самые дешевые: в России водных артерий больше, чем где-либо в мире. Но сохранение водного ресурса важно не только для транспорта, но и для экологии в целом. Чтобы сохранить водоемы, нужно организовывать защитные зоны. Защитная зона – это определенное расстояние вокруг водоема, где нельзя производить сельскохозяйственные работы. Эта зона должна исключительно быть засажена кустарниками и деревьями. Не допускается также любое строительство, особенно дач или иного жилья.

 - Сколько нужно времени, чтобы водоем восстановился?

- Для восстановления водоемов и озеленения защитных зон требуется два-три десятилетия. Приведу в пример Смоленскую область. В детстве я знал все речки, озера и даже небольшие ручьи в окрестностях нашего хутора. Но с тех пор как в 1942 году нашу семью эвакуировали, я не был там вплоть до 1974 года. Приехав в родные края, нашу речку и ручей просто не узнал: все заросло лесами, кустарниками. Еще с войны там бегали волки-людоеды. Когда мы с сыном пришли в деревню, местные спросили, как мы добирались. Услышав, что пешком, сказали: «Нельзя ходить вдвоем, только группами и вооруженными». Волки нападали на женщин и детей.

  «Моя мать в детстве дружила с племянницами Пушкина»

  - Леонид Васильевич, а сейчас как там?

  - В те времена соседние села были уже полностью разрушены, а наше село еще держалось, в него даже переселялись. Потом брат прислал письмо, что и наша центральная деревня вся разбежалась. И все заросло. И реки прибавили воды почти в два раза. Не стали пахать, не стали заниматься сенокосом. А какие там были села! Рядом имение Пржевальского, имение Николая II. Наш районный центр Поречье, сейчас город Демидов, неподалеку село Михайловское Псковской области. Моя мать из Михайловского, в детстве дружила с племянницами Пушкина. А моя бабушка по матери – дочь Александра Сергеевича…

- Вы серьезно? – спрашиваю, не веря ушам своим. – Еще раз. Бабушка…

- Мама моей мамы – незаконнорожденная дочка Пушкина Александра Сергеевича.

  - Это правда? – глупые вопросы сыплются из меня один за другим. Разбирает смех. А Леонид Васильевич смеется вместе со мной, но затем спокойно так добавляет:

- А куда деваться? Правда. Моя семья по материнской линии родом из села Михайловского. Александр Сергеевич и Арина Родионовна, как известно, постоянно там зимовали. Он там писал, когда был холостой. Семья моего прадеда и семья Пушкина дружили. И моя бабушка – внебрачная дочь Александра Сергеевича, это еще до Натальи Гончаровой было.
«Зачем он черную привез?!»

  - Значит, он не изменял. Уже хорошо, - облегченно вздыхаю.

  - Да, ухаживал за моей прабабушкой. Вот не знаю, как ее звали. А дочь, то есть мою бабушку, звали Степанида. Мой сват, полковник в отставке, дотошный человек, скрупулезно просчитал, сколько было в то время Пушкину, а сколько – моей бабушке, и все совпадает. Александру Сергеевичу было тогда 24 - 26 лет. Я бабушку свою видел. Она эфиопка. На генетическом уровне передалось.

  - А фотографии нет? – прищуриваюсь, начиная что-то подозревать.

  - Нет! – видя мое лицо, разражается смехом Леонид Васильевич. - Мама была тоже темная, лицо, как у африканочки.

  - Давайте попробуем восстановить хронологию…

  - Мой дед Василий Зайцев, имевший фабрику по пошиву мундиров для офицеров царской армии, был женат на моей бабушке Степаниде – незаконнорожденной дочери Александра Сергеевича Пушкина. Степанида родила семерых детей, в том числе и мою маму Акулину Васильевну. Есть фотографии моей мамы с моим отцом. Когда отец на ней женился и привез ее из Псковской области в Смоленскую, деревенские не понимали: «Зачем он черную привез?!» Она смуглая, даже на черно-белой фотографии видно. Я родился в 1929 году…

 «Пушкин с Урала приехал»

 - И вы потомок Пушкина?

 - Да немножко там, - отмахивается Леонид Ерошков. – Но есть доказательство: у меня череп эфиопа. Хотя я не такой смуглый, как мама, но у меня прозвище здесь было Цыган. А когда приезжал в Москву или в Ленинград в командировки, то в проектном институте женщины говорили: «Опять Пушкин с Урала приехал!» А я и не думал, что похож. Но вот когда был молодым парнем, с девушками мог говорить только стихами…

 - Сейчас не пишете стихов?

 - Нет, не пишу. Но, работая на ЧТЗ, писал много прозы. Все время прибегал ко мне замдиректора по снабжению: «Леонид Васильевич, напиши письмо, чтоб нам материалы поставили» (шутит?).

 - Леонид Васильевич, вот теперь понимаю, откуда у вас живой интерес к разным сферам жизни, - замечаю (шучу?). – Пушкин тоже был многогранной личностью, в том числе и ученым.

- Я хотел быть агрономом, но стал танкостроителем. Так судьба распорядилась, - пожимает плечами «потомок поэта» и приглашает на кухню отведать чаю.

 За чаем, как ни странно, о Пушкине не говорим. Говорим о насущном - о мусорных контейнерах, коих «вчера» на площадке за домом Леонида Васильевича (в Ленинском районе, по улице Трубников, 33) было четыре, но старых, а «сегодня» стоит современный, пластиковый, но один. Вчера контейнеры были старые, но четыре. Сегодня один, но пластиковый.

- Леонид Васильевич, вы рассказывали кому-то эту историю про родство с Пушкиным?
- Нет, только своим...

 P. S. Будем рассуждать логически. С одной стороны, в рассказе челябинца Леонида Ерошкова уже при первом, самом поверхностном рассмотрении обнаруживаются нестыковки. Например, кажется, что из хронологии выпало по крайней мере одно звено, одно поколение. Если мама Леонида Васильевича родилась в 1898 году, сколько же лет на тот момент было роженице, «дочери» Александра Сергеевича Пушкина, родившейся, по подсчетам свата, в середине 20-х годов ХIХ в Михайловском. Одно звено здесь явно утрачено. Во-вторых, дефицит доказательств. Хотя приведенных аргументов вполне может быть достаточно для обычной семейной легенды, коих немало хранится в бабушкиных сундуках и передается по наследству. Наконец, образно говоря, все мы, носители российской культуры, русского языка, можем считать себя «потомками» Пушкина как первоисточника.

 С другой стороны, у меня нет оснований не верить Леониду Васильевичу, который в свои почти девяносто лет уже не раз в ходе наших бесед проявлял удивительную прозорливость и ясность мысли, формулируя рационализаторские предложения глобального, планетарного масштаба - известное свойство гения. Как и умение (в порядке вещей) быть на равных с сильными мира сего. Вот, к примеру, совсем недавно Леонид Ерошков составил от имени губернатора Челябинской области стратегию по улучшению экологической ситуации в регионе, как полагается, с перечнем мер и списком ответственных исполнителей, а потом взял да и зарегистрировал бумагу во входящих областного министерства экологии. Иными словами, ай да Ерошков, ай да…


Жизнь челябинца Леонида Ерошкова всегда как бы имела двойное дно: на поверхности – заядлый технарь, отдавший много лет ЧТЗ, профессионал своего дела. За «подкладкой» - эколог, геолог-теоретик, мыслитель планетарного масштаба. Родился в 1929 году в Смоленской области. В 1941-м семья попала под оккупацию, а с поражением гитлеровцев под Москвой в числе других беженцев была отправлена на Урал, в Челябинск.


Фото автора

Поделиться

 

 



Разместить рекламу и объявление в газете «Вечерний Челябинск»


in_other