Меню

Бродячий цирк

14.03.2014 12:59 20 (11732)




Удивительная вещь, но один мой знакомый, отправившийся по программе работы студентов в США, вместо заявленной специальности работника пищевой отрасли (читай — посудомойки) попал в… бродячий цирк!

У этих артистов нет выходных или больничных, их жизнь — сплошные гастроли по городам Америки. Они редко заводят семьи или рожают детей, а усталость и боль от ушибов скрывают за широкими улыбками и ярким гримом.

— Андрей, привет. Расскажи, как так получилось, что ты вместо кухни отправился под купол шатра?
— Привет-привет. Трудно сказать. Когда я летел, все думал, что буду картошку чистить и бутыли с маслом таскать. В бумагах было указано: «работник пищевой отрасли», но меня предупредили, что я буду выполнять роль обычного посудомойщика. Вроде все было хорошо, пока мы не прилетели в Новый Орлеан. Там нас не встретил автобус, гид — вообще никто. Кроме меня в группе было еще три человека, все русские, из разных городов. В итоге мы кое-как созвонились с работодателем, и он объяснил нам, куда добраться. Естественно, мы понятия не имели — куда и как ехать, да и он, как выяснилось, не очень-то представлял. А все потому, что они были на гастролях в этом городе. Когда же мы прибыли на назначенное место, то просто офигели: шатры, фургоны, клетки, куча людей — и во главе всего этого наш работодатель, господин Фридрих Бительман. Он был рад нас видеть — накормил, напоил и ввел в курс дела. Скажу сразу, что двое из нашей группы тут же улетели в Россию, а мы с Олегом решили остаться. А все потому, что наша работа заключалась не в чистке картошки — у нас вообще, строго говоря, не было определенной роли. Мы оказались разнорабочими в бродячем цирке, который собирался гастролировать по всему югу и востоку Америки.

— И чем вы там занимались в основном?
— Всем (смеется)! В труппе было двадцать семь человек, не включая нас, — а это достаточно много. У каждого артиста были свои роли, но кроме этого все занимались всем. Мы с Олегом начинали с уборки за животными. Это что-то… Знаешь, сколько в день какает медведь? Вот тот-то и оно — с ума сойдешь все это убирать и мыть. На кухне тоже пришлось поработать — и помогать, и еду готовить. Здорово то, что труппа была сплоченной и каждый помогал друг другу. Я даже удивился, как нас радушно приняли. Спустя пару месяцев мы уже были не просто разнорабочими — я вот, например, начал участвовать в представлениях, а Олег занялся «маркетингом», как он это называл: купил себе нормальную камеру и фотографировал детей с артистами и животными, рисовал программки и афиши.

— Ого! Расскажи-ка, как ты выступал? В чем твоя роль заключалась?

— Жонглер. Просто случилось так, что когда мы приехали в Аризону, город Джексонвилл, там шли проливные дожди. А наш жонглер Арчи (Артур, вообще-то, но он просил, чтобы его называли так) очень сильно простыл и слег с огромной температурой. Номер с мячиками был уже анонсирован на афишах, так что директор этого балагана спросил, кто умеет жонглировать. А я еще в детском доме научился это делать, так что вызвался попробовать. Он посмотрел на меня тогда, и сказал: пробовать не надо, надо чтобы получилось. Ну, пришлось помучиться два дня до выступлений, зато теперь смело можно говорить о том, что у меня есть свой собственный цирковой номер.

— Знаешь, говорят, что в бродячих цирках бьют животных, чтобы они слушались, — это правда?
— Слухи, что в цирках животных бьют плеткой или током, — полная ерунда. Если их запугать, то работать они точно не будут. Их нельзя обижать. Когда ребенок нахулиганит, что вы делаете? Правильно, воспитываете, не избивать же его. Тут то же самое: кнутом и пряником. Сначала нужно поругать, если провинился, а когда выполнит свою работу — похвалить. Вообще, в цирке отношение к животным очень трепетное, и меня поначалу это очень удивило. В дрессуре животных есть свои секреты. Правда, раскрывать их дрессировщики не торопятся, даже остальным членам труппы. За все время, проведенное там (а это чуть больше чем полгода), я узнал лишь парочку советов: необходимо найти общий язык, чтобы четвероногий начал доверять и почувствовал хозяина, постоянно общаться и одно из самых важных — сбалансированно кормить.

— А что скажешь об организации шоу? Понятно, что это совсем не du Soleil и даже не наш челябинский цирк, но в целом много народу приходит смотреть выступления? Сколько вы давали представлений в одном городе?

— Больше пяти дней труппа нигде не задерживалась. За это время мы давали обычно четыре представления, единственный выходной был в день прибытия, да и то нужно было расположиться, поставить шатер, с животными опять же разобраться — короче, кучу всего сделать. Ну и репетировать, конечно. Уже когда начал выступать, я понял, что это ох как нелегко!

А что касается народа — в любом, даже самом захолустном городишке, где мы останавливались, на представлениях творилось черт-те что, даже аншлагом назвать не получается. Люди толпами шли посмотреть на бродячих артистов, кругом животные в клетках, медведи, обезьяны, пудели, кошки, попугаи. После представления все бегут фотографироваться с силачами и эквилибристами, дети просят забрать их с собой — смех да и только, куда там челябинскому цирку до такой популярности (смеется). Если честно, это из-за романтики все. Да-да, не смейтесь. Бродячий цирк — это такое сгущение разных легенд, мифов, интересных фактов и событий, случаев. И все это знают, все хотят прикоснуться к этому бродячему образу жизни, когда ты никому и ничего не должен. Даже американцы, любящие стабильность и спокойствие, не могут себе в этом отказать. Кстати, наверное, именно поэтому самих американцев в труппе было мало — в основном англичане, французы, ирландцы даже, поляки, и мы, два русича.

— Слушаю тебя, и кажется, что ты побывал в труппе Лартена Крепсли (персонаж книг Даррена Шэна «Cirque du Freak: The Vampire's Assistant». — Авт.). Насколько циркачи суеверный народ? Не замечал за ними странностей — вроде превращения в волка в полнолуние?
— Бродячие артисты — народ особый, носители знаний, накопленных за многие годы тренировок и обмена опытом. Ну а кроме всего прочего — да, они до жути суеверны. Плеваться через плечо и стучать по дереву у них уже настолько вошло в привычку, что они даже не замечают этого. Конечно, когда ты не застрахован, рядом нет толкового врача, зато есть шанс уронить на голову стокилограммовую гирю, поневоле станешь верить приметам. Кстати, никогда не называйте таких людей циркачами — они очень этого не любят.

— А как же тогда называть?
— Цирковые артисты.

— И как ты обрисуешь в двух словах эти полгода? Есть желание вернуться?
— В двух словах — очень здорово! А что касается возвращения… Что ж, доучусь, последний год остался, и думаю снова возвращаться в Америку. Понимаешь, я же детдомовский, семьи нет, девушки нет — а там меня ждут, благо у всех телефоны теперь с выходом в Интернет, так что я поддерживаю с труппой связь. И они сказали, что будут рады меня там видеть.

Вот так вот. Оказывается, что еще сохранились в мире люди, которые не могут без «дороги странствий». Которые всю жизнь проводят на колесах, растят и воспитывают в фургонах мишек и обезьянок. И это здорово, что хоть кому-то в этом мире не чужд ветер романтики!


Фото из личного архива Андрея ГРАЧЕВА