Ирина Линдт: «Первая встреча с Золотухиным ничего не предвещала»

Ирина Линдт долго не могла решиться прийти в студию программы «Жена. История любви». Была ли она женой Валерия Золотухина, родив ему сына? Была ли женой, когда он жил вместе с официальной супругой? Была ли женой, когда проводила с ним последние минуты его жизни? На эти вопросы Ирина Линдт до сих пор ищет ответы. Сегодня она ищет их в студии вместе с Кирой Прошутинской. Перед смертью Валерий Золотухин завещал Ирине никогда ни перед кем не оправдываться, но она все-таки пытается это сделать.

Ирина Линдт:

— На самом деле это были не разговоры. Это была одна из последних фраз, которые он произнес в жизни. Когда уже был болен. Последний его монолог я записала в тетрадку. Отрывочные фразы. И одной из фраз было: «Никогда и ни перед кем не оправдывайся, кроме Бога». Я все время вспоминала эту фразу. И у меня создавалось впечатление, что как будто он все наперед знал, что предстоит. И как будто бы говорил это неспроста.

В программе Киры Прошутинской развенчивается образ молодой коварной разлучницы и создается новый образ — женщины, бывшей рядом с мужчиной, который на девять лет старше ее отца, женщины, которая 13 лет принимала непростого человека Валерия Золотухина таким, какой он был, женщины, которая не боролась с его женой, не выдвигала ультиматумов, а просто любила…

Ирина Линдт:

— На самом деле Валерий Сергеевич выдумал историю о том, что замкнулся на меня, когда услышал, как я пою. Он говорил, что жизнь надо сочинять. Это же правда, но если чуть-чуть прибавить — получится красивая история. Он часто ее рассказывал.

Но если человек любит, то он больше живет жизнью любимого, чем своей. В моем случае это было именно так. Если бы не такая любовь, если бы не мое свойство так любить, то я, наверное, гораздо большего добилась бы в жизни.

А вот история первой встречи из уст героини программы звучит несколько неожиданно:

— Я его даже не помнила как актера. Знала, что в театре работает Золотухин. Я слышала эту фамилию. Она известнейшая. Но я долгое время принимала за Золотухина Дальвина Щербакова. Потрясающего артиста, с роскошным тембром голоса. И только когда я его увидела визуально, у меня совместилась картинка с голосом — я поняла, что Золотухин другой. У меня даже реплика была: «Один известный артист на театр — и такой: маленький, страшненький и плюс ко всему нетрезвый». Так что первая встреча с ним ничего не предвещала.

Но даже и этой встречи могло и не быть. Ирина была незапланированным ребенком у своих родителей.

— Мама, когда узнала, что беременна, даже собиралась делать аборт. Когда она пришла в больницу и записалась на прием, то увидела на двери кабинета гинеколога стихотворение. Она его прочитала, развернулась и ушла. А там были строчки: «Послушай, а вдруг он будет гений — этот мальчик?»

Я эту историю узнала, когда мне было 25 лет. И мы с Валерием Сергеевичем репетировали в музее Высоцкого спектакль «Моцарт и Сальери», где я играла Моцарта. Я пришла на репетицию и рассказала эту историю. На что Валерий Сергеевич сказал: «Стоп. Я это стихотворение читал на поступлении в ГИТИС». И он принес стихотворение Дмитрия Кедрина, где эти строчки звучали так: «Послушай, а что ты скажешь, если он будет Моцарт, // Этот не живший мальчик, вытравленный тобой?» И я в этот момент в парике Моцарта…

А еще Ирина Линдт расскажет про свое детство, на какую жертву пришлось пойти ей вместе с сестрой Натальей для того, чтобы отправиться из Казахстана на учебу в Москву, как развивались ее отношения с Валерием Сергеевичем, и раскроет секрет своей фамилии.

— Моя фамилия немецкая. Папа был этническим немцем. Он родился в Казахстане. Бабушка из поволжских немцев. А дедушка во время Первой мировой иммигрировал в Россию. У бабушки была фамилия Лернгардт. А у дедушки — Линдт. Думаю, немецкого во мне столько же, сколько русского.