Кто поедет к Табакову?

В выходные в Челябинском Доме актера наблюдалась странная картина: толпа подростков, которые что-то шептали себе под нос, размахивали руками и при этом ходили на цыпочках. Мамы и даже папы сжимали кулаки и озабоченно смотрели на заветную дверь, которая, как волшебная дверца в каморке папы Карло, могла открыть их чадам путь в мечту: именно за этой дверью проходил кастинг в школу «великого и ужасного» Олега Павловича Табакова!

Поверь в мечту

В папке администратора около 50 анкет. Желающих поучиться у Табакова оказалось немало по всей стране: в Челябинск приехали попытать счастья из Свердловской области, Перми, Ставрополья, Забайкальского края, Калмыкии, Башкирии. Маша Баурдян со своей мамой трое суток добирались на поезде из Читы!

— Это моя мечта, я очень хочу поступить! — краснеет девчушка. — Давно хотела попробоваться, но, к сожалению, к нам с прослушиванием не приезжали. И Челябинск оказался самым ближним городом, где проходит отбор, мне пришлось добираться трое суток. Но это не важно!

— Говорят, что в школе Табакова настоящая каторга, надо работать до седьмого пота, никому спуску не дают. Не пугает?

— Если тебе нравится то, чем ты занимаешься, если это делает тебя счастливой, то какая же это каторга?

— Маш, а если вдруг не пройдешь, что делать будешь?

— Буду снова готовиться, ни за что не откажусь, — Маша упрямо мотнула хвостиками. — Если человек при первой же неудаче готов отказаться от своей мечты, значит, она ненастоящая, неправильная!

Вдруг из холла доносятся звуки скрипки, и я спешу на зов грустной мелодии: на удивление на скрипке играет парнишка.

— А это тебе зачем? Там вроде петь надо, — пытаю музыканта.

— Надо показать все, на что способен, — улыбается Никита Пирожков. — А скрипка еще и настроение создает замечательное.

Театральная дискриминация

— Проходите, — строгая девушка для начала приглашает журналистов. В памяти всплывают школьные годы: как будто сама пришла на экзамен. Комиссия небольшая, всего два человека — администратор и непосредственно экзаменатор. И оба совсем не страшные.

— Кастинг у подростков проводить гораздо сложнее, чем у студентов, — признается актер театра Табакова, а заодно и педагог его школы Виталий Егоров. — 14 — 16 лет — сложный возраст. Ребята еще растут и быстро меняются, особенно мальчишки. Ты принимаешь одного человека, а через пару лет он совсем другой. И потом, с 18-летними по-другому разговариваешь.

— А главный принцип отбора какой? Со взрослыми понятно — по амплуа, а с подростками?

— Чтобы человек был интересен, сразу обращал на себя внимание. Иногда приходит совсем неподготовленный, читает одно четверостишие, и уже все ясно. Понимаете, какое дело: внешность бывает обманчива. Конечно, это для артиста очень важно, но бывает, выходит на сцену — не заметишь, а рот откроет — и весь зал покорит. Та же Инна Михайловна Чурикова.

— Сколько набираете? Как всегда, предпочтение мальчикам?

— На курсе должно быть 24 человека в конечном результате. Девочек всегда берут меньше. Ну а как? В любой классической пьесе, как правило, три-четыре барышни, остальные-то роли мужские.

В поисках харизмы

Занятное дело — экзамен на артиста, конечно, когда со стороны на него смотришь. Первой в заветную комнатку зашла Маша из Читы (как всегда: как приоритеты получать — мужчинам, а как трудное дело начинать — женщинам).

— «На Земле безжалостно маленькой

Жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую»… — полетели строчки Рождественского.

— Маш, а давай теперь то же самое, только весело, — предлагает Егоров, и Маша сразу откликается — голос становится звонкий.

— А теперь секретно, — снова прерывает ее экзаменатор.

— «…Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие», — шепчет девочка.

— Ну, теперь прозу, — и Маша сразу становится Маней с Украины: «хгэ» с придыханием и руки в боки. Мы тихонько прыскаем в кулак, а экзаменаторы уже зовут следующего.

— Споем? — с ходу сбивает с толку блондинистого парнишку Виталий Егоров, но оказалось, что мальчишка не так уж прост.

— «Start spreading the news, I'm leaving today. I want to be a part of it — New York, New York», — весьма приличный вокал и прононс.

— Еще! — требует комиссия.

— Над землей летели лебеди солнечным днем, — мы переглядываемся: это давно никто не поет, откуда этот мальчик знает?! — Что с тобой, моя любимая? — взметнулся ввысь чистый голос, аж мурашки по коже. Может, ему впору на эстраду?

Ленивым не место

— Ну и как? — улучив небольшой перерывчик в работе комиссии, пытаю Егорова.

— Мы отсмотрели меньше половины, но человека три меня удивили, вот только что очень хороший мальчик был, хотелось бы, чтобы он поехал в Москву, — признался Виталий Михайлович.

Оказалось, что окончательное решение будет приниматься в Москве, результат можно будет увидеть на сайте школы. Счастливчики отправятся на очный тур в Москву, и дай бог, будут там учиться.

— Порядки у нас строгие — полный пансион. Первый месяц для приезжих карантин, в город они выходят только с воспитателем. Потом, когда пройдет посвящение в студенты, ребята получат студенческие билеты, смогут уходить из общежития, но под расписку.

— А как же местные, москвичи? Наверное, их большинство?

— Ничего подобного, два-три человека на курсе. И они тоже живут в пансионе и домой уходят только на выходные.

— Отсев большой?

— По-разному. На третьем курсе из 24 человек осталось только 12.

— За что отчисляете?

— Чаще всего за… лень. Бывают очень талантливые ребята, но ничего не делают, не работают, не растут, таких и отчисляем. И кстати, чаще как раз москвичей.

— Олег Павлович ведет какой-нибудь курс?

— Нет, он художественный руководитель. Но он знает всех учеников, приходит на экзамены и прекрасно знает, кто что делает и как развивается.