Нерукотворный памятник Емельяну
6 октября 1987 года скала Копань решением Челябинского облисполкома была отнесена к особо охраняемым природным территориям, к памятникам природы регионального значения. Гранитный отрог возвышается над хвойными и широколиственными лесами западного склона Урала.
Название «Копань», бесспорно, произошло от слов «копать», «копь». В народе за скалой закрепилось название Пугачева копань.
3 июня 1774 года в окрестностях Сатки (о точном месте историки и краеведы до сих пор ведут споры) произошло кровопролитное сражение «армии» Емельяна Пугачева и изюмских гусар подполковника Ивана Ивановича Михельсона. «Крестьянский царь» в очередной раз потерпел неудачу, в этом бою был ранен его верный сподвижник Салават Юлаев, Пугачево войско изрядно потрепали. Но не разбили.
С остатками своей «армии» Емельян Иванович отступил по Старой Казанской дороге. В то время она использовалась как скотопрогонный тракт, шла южнее Златоустовской дороги и как бы отходила от нее «в бок». Пугачев знал, что следом за ним идут правительственные войска, которые явно превосходят по силе, и, избегая столкновения с ними, вроде как повернул на Зюраткуль. Сразу оговоримся, что вероятность ночевки войска Емельяна Пугачева на берегу высокогорного уральского озера, откуда дальше он двинул на Златоустовский завод, — всего лишь предположение. Народное предание, не имеющее под собой документального подтверждения.
Также абсолютно голословна и история с Пугачевой копанью. Но народная молва, а следом за ней некоторые краеведы, историки и писатели утверждают, что все-таки оно так и было.
Из скалы замостили дорогу
Из болот у нынешнего поселка Магнитка берет начало родник Пьяный ключик (вода в нем якобы пьянит и бьет в голову). Пил из этого родника и Емельян Иванович, останавливаясь возле него «на роздых». А когда напился, почувствовал себя Ильей Муромцем, хмельная удаль ударила в голову, и без особых усилий Пугачев своротил под корень скалу у Большой Сатки.
Известный саткинский краевед Михаил Коростелев в статьях «По местам Емельяна Пугачева» (1973) и «Укрепления Емельяна Пугачева» (1973) описал рождение Пугачевой копани:
«К другому памятнику относится «Пугачева копань» в 18 км от Сатки. Как гласит предание, по старой горной дороге, которая в прежнее время через Казаны и Уреньгинский хребет связывала Саткинский завод с зауральскими станицами, отходили отряды Пугачева. Пройдя Магнитский взлобок, отряды уперлись в препятствие, прекратившее путь для продвижения. Поднявшийся высокий уровень воды в Большой Сатке, ее обрывистые берега, быстрое течение исключили какую-либо возможность провести отряды бродом, переправить груженый обоз и тяжелые пушки. А там, где проходила узкая дорожка под отвесной скалой, катилась стремительная вода и с большой силой ударяла в камень. Отряды оказались в тяжелом положении.
Что делать? Нужно искать выход. И он был найден. Смекалистые пугачевские полководцы подорвали нависшую над рекой скалу, завалили затопленное место дороги, и там, где был водоворот, образовалась каменная насыпь. Ее разровняли, по ней прошел обоз, перевезли пушки, прошли конные и пешие отряды. Как только перебрался последний человек, скала вторично была взорвана, и рухнувшие тяжелые каменные глыбы уничтожили проезд. Части Михельсона были задержаны. И по этому случаю люди назвали взорванную скалу Пугачева копань. Скала и сегодня существует, только ее больше срезали и построили на этом месте автомобильную дорогу».
Вторят краеведу не менее известный саткинский историк Георгий Нестеров и автор топонимического словаря «От Парижа до Берлина по карте Челябинской области» Николай Шувалов. А в трилогии «Каменный пояс» русский советский писатель Евгений Федоров не только описал эпизод с гранитной скалой, но и дал красочную картинку ночевки на берегу Зюраткуля:
«Над лесным миром поднялась черная туча, погасила звезды, пахнуло вихрем. Загремел гром, блеснули молнии. В горах и чащобах началась гроза. От громкого гула содрогались скалы, буря кружила леса, зеленым заревом озарялись бездны. Чудилось, не буря гремит, не горные падуны ревут в теснинах, — рокочет, плещется и содрогается седой Урал-Камень, великий народный гнев».