Гильда КАЗАРЦЕВА: «Ночью снятся музыкальные кошмары»

Она не слишком любит говорить о собственной биографии, по крайней мере той части, которая, как ей кажется, не имеет отношения к любимой работе.

— Не нужно это писать. Это никому не интересно, — не раз восклицала моя собеседница. Зато о творчестве говорит с упоением. Хотя с течением времени отношение даже к любимой работе изменяется, делается менее горячим, что ли. Чего не скажешь о моей героине — это человек бесконечно влюбленный в свое дело.

Если бы в нашем городе пришлось выбирать самый музыкальный театр, то, за исключением оперного, который вне конкуренции, пожалуй, пальму первенства следовало бы вручить коллективу кукольников. Вот уж где поют с особым вдохновением: и на спектаклях, и на фестивалях, и на капустниках! А «виной» тому местный завмуз — Гильда Казарцева, которая ко всему прочему и музыку к театральным постановкам пишет с успехом. Конечно, работа в театре профессионального композитора не такая уж большая редкость, но чтобы завмуз сочинял увертюры — такого поискать.

Гильда Казарцева закончила Омское музыкальное училище по специальности «хормейстер». Повышала квалификацию на дирижерских и вокальных курсах профессора Новосибирской консерватории Бориса Певзнера. Заведующей музыкальной частью ЧГОТК работает с декабря 1991 года.

Автор музыки к 21 спектаклю, в том числе: «Ушастые храбрецы», «Три медведя», «Сказ о Кощее и Бабе-Яге», «Спящая красавица», «Кто он, в черном шлеме?», «Морозко», «Волшебная хлопушка», «Королева Зубная Щетка», «Иван-дурак», «История любви», «История болезни» и других.

Родом из детства

— Я просто никогда не могла быть кем-то другим, — категорично отвечает на мой вопрос о выборе профессии Гильда Васильевна. — Я всегда знала, что буду только музыкантом! С первого раза, как только я услышала звуки рояля. Случилось это, когда мне было года четыре. У нас на даче, когда мы жили в Сибири, стоял большой рояль, музицировал на нем папа. Вообще, он был настоящий самородок — сам научился играть на кларнете, балалайке, фортепиано, у нас дома часто звучала музыка.

Неудивительно, что и сама Гильда — своеобразный музыкальный полиглот. Помимо «родного» фортепиано, прекрасно играет на гитаре, что в свое время позволило ей быть активной участницей бардовских клубов, при необходимости может и на баяне с аккордеоном что-нибудь продемонстрировать или на ударных. А вот училась наша героиня на дирижерско-хоровом отделении Омского музыкального училища.

— Как же вас в театр занесло?

— Случайно. Уже будучи в Челябинске, я попала в бардовский клуб политехнического института «Макушка». В то время еще в студенческом театре «Манекен» Юрий Бобков решил поставить «Мамашу Кураж» и предложил нам написать зонги. Музыку сочинял Николай Якимов, а мы создали маленький импровизированный оркестрик, который должен был ее исполнять. Правда, наша идея так и осталась на уровне идеи. Позже Коля устроился завмузом в кукольном театре и периодически обращался ко мне. Я работала с хорами Шнитке, которые звучали в спектакле «Большой Фауст». Потом Коля уехал в Питер, а меня пригласили на его место. В будущем году будет 20 лет, как я в этом театре.

Театр — мое место

Актеры кукольного театра постоянно участвуют в различных певческих конкурсах России. В 2004 году после победы в конкурсе «Поют актеры драматических театров» челябинский коллектив вошел в пятерку лучших среди 160 городов России. На фестивале капустников «Веселая коза» музыкальные номера из Челябинска неизменно вызывали повышенный интерес. В 2006 году наши актеры даже получили приглашение от Калягина, чтобы выступить в Москве.

— Да ну что вы, я делаю то, что могу, — машет на меня рукой Казарцева, когда я вменяю ей это в заслугу. — Наши актеры обладают просто бешеной работоспособностью, а без этого ничего бы не вышло. И это не моя заслуга, это заслуга театра.

За время работы завмуз выработала собственную методику, говорят, у нее даже безголосые поют. Кстати, с помощью своей технологии Гильда Васильевна расширила и собственный диапазон.

— Все время была сопрано, а тут потребовался альт, низких женских голосов всегда не хватает, позанималась — и теперь могу хоть сопрано, хоть альтом петь, — смеется Гильда.

Объяснять, как профессиональному музыканту работать с актерами (непрофессионалами в сфере музыки) и добиваться подобных результатов, наверное, нет смысла. Достаточно сказать, что это безумно сложно, но при наличии обоюдного желания, как показывает опыт Казарцевой, можно. К тому же у Гильды Васильевны оказался еще и потрясающий педагогический талант.

— С огромным удовольствием работала простым учителем пения в общеобразовательной школе, был в моей биографии такой факт. Потом около шести лет преподавала в театральной школе. Многие ребята теперь продолжают учебу или работают в столице. Очень приятно было увидеть на спектакле Хазанова «Ужин с дураком» бывшую студентку Алину Сергееву. Ребята периодически забегают в театр, когда приезжают домой.

— А если бы вам предложили выбирать: школа или театр?

— Нет, такого выбора никогда быть не могло. Мое место — это театр.

Двадцать с хвостиком

Ради театра, кстати, Гильда и стала композитором. В юности, правда, героиня баловалась музыкальным сочинительством — в бардовской среде. Но одно дело отдельная песня и совершенно другое — целая музыкальная партитура для спектакля. Благословил ее на композиторское ремесло режиссер Людвиг Устинов, который работал в кукольном театре в 90-х.

— Он тогда решил поставить музыкальный спектакль по сказке «Принцесса-кошка». И вот на худсовете Устинов во всеуслышание объявляет: «А музыку к спектаклю напишет Гильда Казарцева». Я чуть не умерла со страху! Не понимала, как я это смогу?! Потом, когда испуг прошел, начала потихоньку с увертюры, ну и... написала. Очень мне помогла в этом отношении работа с эстонским режиссером Рейном Агуром. Он умел потрясающе объяснить, что он от тебя хочет. С ним мы отработали два спектакля — «Спящая красавица» и «Красная шапочка».

Сейчас на счету Казарцевой уже 21 авторская партитура к спектаклям, в том числе: «Ушастые храбрецы», «Три медведя», «Сказ о Кощее и Бабе-Яге», «Кто он, в черном шлеме?», «Морозко», «Волшебная хлопушка», «Королева Зубная Щетка» и другие.

— Музыка по ночам не снится?

— Еще как! Даже кошмары бывают. Как-то приехала домой, поставила варить вермишель. В этот момент меня посетила муза, и пока я записывала мелодию, вермишель сгорела. С досады легла спать голодной. И снится мне сон, что моя музыка — это перепевка известной песни Преснякова «Я не ангел». В ужасе просыпаюсь, прилетаю в театр, играю девчонкам и со страхом спрашиваю: «Это вам ничего не напоминает?» Они пожимают плечами, только тогда успокоилась.

— Вы спринтер в работе? Быстро сочиняете?

— В принципе да. Много времени занимает подготовительный период. Я долго вникаю в пьесу, изучаю роли, актерские возможности, очень люблю дождаться начала репетиций, чтобы почувствовать атмосферу спектакля, уловить его общую ноту, настроение. А потом как-то все само собой получается.

Одной из знаковых постановок для театра стал спектакль «История любви» (на фото), работу челябинских кукольников даже показали по телеканалу «Культура» и номинировали на театральную премию «Золотая маска». Еще одна заметная удача — «История болезни», постановка получила две премии: Гран-при фестиваля «Рязанские смотрины» и Гран-при смотра «Большой Урал».

— Сейчас работаем над новым спектаклем «Три пингвина». Мучаюсь страшно! —качает головой Гильда. — Но это правильно. Муки творчества должны присутствовать. В творчестве никогда нельзя быть однозначно уверенным. К тому же я себя композитором никогда не считала.

Второпях об остальном

— Гильда Васильевна! — дверь распахивается и в кабинет вплывает огромный букет цветов, за которым почти не видно главрежа. Следом еще два добровольца вносят многочисленные цветы и подарки. — Поздравляем! — реплика в сторону юбиляра. — Надеюсь, вы уже закончили? — это в мой адрес, и наконец, завершающая фраза: «Мы вас ждем!!!»

Намек понят, к тому же из-за букетов мне совсем не видно мою собеседницу. Так и не успели мы поговорить о том, почему Гильда Васильевна так и не стала врачом, чем она лечит своих артистов, как она вяжет крючком и какое готовит фирменное блюдо.

— Последние два вопроса, — умоляю уже на бегу. — Гильда — откуда такое красивое имя?

— Немецкое, так звали мою маму, она была немка, а отец — эстонец. Но себя я считаю русским человеком. Абсолютно! И по темпераменту, и по духу. И мне это очень нравится. Я обожаю русскую литературу и философию. Не представляю, что бы я без них делала, если бы жила в Германии.

— О чем мечтает юбиляр?

— Я ни о чем не жалею. Честно. А мечтаю... — на секунду Гильда останавливается, задумавшись. — О творческом долголетии в любимом театре!