Лира ШУТОВА: «В народной песне наши корни»

Дочь известного композитора-песенника, лауреат международных, всесоюзных и всероссийских конкурсов, профессор не по должности — по диплому, член-корреспондент Петровской академии, кандидат наук... Список регалий Лиры ШУТОВОЙ можно продолжить.

Но хочется сказать о главном: Лира Ивановна 34 года преподаёт в Челябинской академии культуры и искусств. Своих студентов учит специальности, которая для российского вуза культуры должна быть в числе смыслообразующих, корневых, — «Руководитель народного хора».

Откуда «Порушка-Параня»

Народный хор, народные гулянья... У непосвящённых ассоциация такая: пёстрые, мозолящие глаз костюмы, громкоголосое, почти на крике пение, охи-вздохи под гармонь. Неужели это может быть профессией, которой хочется посвятить жизнь?

...В 1970 году, когда выпускница музыкального училища, дирижёр-хоровик Лира Шутова поехала в институт имени Гнесиных поступать на народное отделение, её педагоги-академисты выбор не особо одобрили: «На народное? Зачем?!»

— А мне очень хотелось, — улыбается Лира Ивановна. — Я успела поработать с самодеятельным хором Дворца культуры «Полёт» и поняла, что это моё.

Когда узнала, что в Гнесинке есть специальность «Руководитель народного хора», отправилась в Москву. Училась у прекрасных педагогов: народной артистки России Нины Мешко (она была руководителем Северного хора), известного фольклориста Вячеслава Щурова, который записал в Белгородской области песню «Ох уж ты, Порушка-Параня».

Мы учили её в курсовом ансамбле, потом рукописный вариант я привезла в Челябинск. В те годы огромный пласт народного творчества был закрыт.

Валера Ярушин сидел у меня на хоре, поэтому не случайно в репертуаре «Ариэля» появились народные песни: «Отдавали молоду», «На горе, на гороньке», «Порушка-Параня».

Курсом младше учились Надя Бабкина и весь первый состав «Русской песни», с которыми мы пели в одном хоре. С Людой Рюминой жили в одной комнате в общежитии, общались с Анной Литвиненко.

Толя Квасов, руководитель Государственного ансамбля песни и пляски донских казаков, тоже учился на нашем отделении. В моей группе была Елена Горячева, ныне главный хормейстер хора имени Пятницкого. Со многими мы дружим до сих пор.

Встали подковой

— Похоже, между академическим хором и народным разница огромная...

— Конечно, даже внешне. Академический хор строится в несколько рядов, перед хором стоит дирижёр, у исполнителей очень строгая одежда. У нас всё по-другому.

Костюмы яркие, стоим полукругом, в два ряда: первый ряд — женщины, второй — мужчины. Многие удивляются: «Как так? Дирижёр сидит в зале, а хор поёт сам?!» Без дирижёра очень сложно.

Всё нужно выучить безупречно. Но секреты всё же есть. Если поём а’capella, роль дирижёра, как правило, выполняют крайние в «подкове».

Если на первый план выходит солистка, она и запевает, и ведёт хор. Если есть инструментальное сопровождение, к примеру баянисты, то они встают, задают темп, характер, заряд эмоций.

— Громко петь, ярко блестеть — это и есть национальный колорит?

— В каждой местности свои традиции. Если брать профессиональные хоры (их в России 12), они делятся на три группы. Низкие по диапазону — это хор Пятницкого, Воронежский, наш любимый Уральский хор, где преобладает грудная манера пения.

К средней группе относятся Омский, Рязанский хоры. Высокие хоры — Волжский, Северный (единственный женский хор среди академических, с высоченными диапазонами), хор Всероссийского радио и Центрального телевидения, который должен исполнить песни разных регионов.

А у нас на Урале поют низкими голосами, пение мягкое, тонкое, серебристое: «Под окном черёмуха колышется...» Мы купаемся в этом богатстве, ездим в фольклорные экспедиции, собираем материал.

Какую песню ни возьми, всё выстрадано, пережито народом, пропущено через душу, сердце. Богатейший материал, много жанров. Не исключаю, что скоро появится целое направление народных песен.

— Неужели поют?

— Поют. Хотя многое, конечно, забыто, утеряно. Последний раз в фольклорную экспедицию ездила по русским сёлам Башкирии. Удивительно: русские народные песни мы записывали у мордвы.

Они и свою культуру берегут, и наши песни знают. Ведь раньше всё сопровождалось песней, красивыми обрядами — и тяжёлый труд, и свадьба. Башкиры тоже молодцы: своё, национальное поднимают и русское не рушат.

Очень радует, что в Екатеринбурге возродили фестиваль «Малахитовый узор». Надо сохранять национальные традиции. Ведь это наши корни.

Бис с первого номера

— В 50-е годы пела вся страна. Баянист был первым парнем на деревне. А кто сегодня ходит на ваши концерты?

— Мы выступаем при полных залах. Я говорю о хоре народной музыки «Песни Урала» Челябинской академии культуры и искусств, которым мы руководим совместно с профессором академии Игорем Алексеевичем Игнатьевым.

Три года назад наш хор объехал с концертами всю область — неделю провели на колёсах. Для студентов это был хороший урок. Вот рассказываю, а мурашки по телу даже сейчас...

Программа была посвящена Великой Отечественной войне. Когда хор начинал петь: «Вставай, страна огромная», зал вставал. Единение было таким мощным, что от избытка эмоций трудно было петь.

Мы переходили к песням «Я никогда России не предам» или «Кто вырос в России», «Наша родина — Урал» — люди плакали, ещё больше вдохновлялись.

Не надо много говорить о патриотизме, национальном сознании. Достаточно один раз почувствовать, и чувство останется в душе навсегда.

А концерты в органном зале! На этой великолепной академической сцене... 10 лет в филармонии был абонемент «А песня русская звучит».

Выступали четыре раза в год, у нас была своя публика: и пожилые люди, и молодые, и дети. Они ждали наших программ. Аплодисменты и бис начинались после первого номера.

Знаете, когда есть поддержка и уважение, когда академия даёт студентам возможность выступать, гастролировать — это здорово. Мы купаемся в любви, понимании, уважительном отношении.

И стараемся ответить тем же. В 2000 году поехали на первую всемирную хоровую олимпиаду в Австрии. Там были 350 хоровых коллективов из 64 стран. А мы взяли «серебро».

Когда ансамбль академии пел на сцене или когда мы в костюмах с контрабасом, баяном, балалайками выходили на улицу, люди смотрели с восхищением, оборачивались, все хотели с нами сфотографироваться. Мы думали: случится не одна авария.

Лучше об Урале никто не писал

Лира Ивановна — дочь известного уральского композитора Ивана Шутова. Его не стало 20 лет назад. 17 сентября ему исполнилось бы 82 года.

— Папе посчастливилось: он был признан при жизни, — говорит музыкант Лира Шутова. — Его песни украшали репертуар профессиональных исполнителей и коллективов — хор радио, Уральский и Оренбургский хоры, ансамбль песни и пляски железнодорожных войск России.

В фонде областного радио хранится много записей, сделанных замечательным дуэтом — Владимиром Курочкиным и Владимиром Поляковым. Его 18 песен вошли в золотой фонд Всероссийского радио. Знаменитую «Берёзоньку» я записала как народную песню ещё в 1974 году. Помните? (поёт):

Берёзонька, берёза,
О чём шумишь листвой?
Зачем росу, как слёзы,
Роняешь надо мной?

— «Перепёлку» в деревнях тоже пели как народную, — продолжает Лира Ивановна. — Песню «Широка ты степь» академический Уральский хор исполняет уже 45 лет.

Там такие слова: «Ой ты степь широкая моя, степь да степь — раздольные края. Все твои дороженьки-пути трудно солнцу за день обойти». Папиной песне «Люблю Урал» 60 лет.

Она 40 лет звучала как позывные областного радио и телевидения. Простая мелодия, но очень трогательная. Ни одна песня за вечер не была написана. Он говорил: «Мелодия приходит в любое время, везде».

Известную песню «Широка ты степь» вынашивал лет десять: не было хорошего текста. Однажды познакомился с пермским поэтом Владимиром Радкевичем, и союз получился на долгие годы.

Папа рассказывал: «В Доме творчества, например, играю мелодию, а он стоит у окна, слушает музыку, курит и кладёт один текст лучше другого!

Это талант». Эту песню до сих пор любят в Уральском хоре и говорят: «Чем больше поём, тем больше она в душу проникает, до каждой клеточки».

Без лукавства

— Много лет вы работаете в академии. Не жалеете?

— Что вы! Это мой выбор. Меня приглашали в Свердловск главным хормейстером Уральского хора. Съездила, попробовала, вернулась — не моё. Помню, когда приехала из Москвы и попала в институт культуры, была счастлива.

Хотя в училище культуры директор меня год ждал. «Как сыр в масле будет у нас кататься», — говорил он отцу. Но мне было интересно здесь.

Студентов мы набирали из академистов — руководителей народных хоров с высшим образованием тогда не было. К нам шли толпы. Конкурсы по 100 — 150 человек на место, на вступительных экзаменах по три дня сидели.

И нам приходилось их с академического пения перестраивать на другую манеру, нарабатывать её, пока не заняли свою нишу среди хоровиков... Четыре года назад я услышала самую высокую для меня оценку.

На «Весне студенческой» женская группа нашего хора пела песню «Под окном черёмуха колышется», в жюри сидела Элеонора Михальченко — известный музыкант-хоровик, мой педагог по училищу.

После выступления она подошла ко мне и сказала: «Какая удивительная культура звука, тонкость!» Услышать такие слова от академиста дорогого стоит.

И снова хочется вспомнить, как мы попали в органный зал. Ведь надо было сломить стереотип, доказать, что русский народный хор достоин этой сцены. Все привыкли: чем громче, тем народнее. Псевдонародное часто принимают за настоящее...

На презентацию в органном зале дали 20 минут. Помню, в зале сидели Каминский, рафинированный Толя Ханжин. Мы спели программу, Ханжин поблагодарил и сказал: «Удивительная культура звука». И нам дали эту сцену!

Иногда думаю: жизнь сложилась именно так, как хотелось. Наверное, это моя миссия — преподавать. Мои ученики работают в разных уголках России и даже за рубежом, некоторые стали коллегами, преподают на кафедре.

Недавно вот объявился Юра Емельянов, который уже несколько лет является ректором академии бельканто в Мадриде... Уже 34 года я работаю в стенах академии, каждый день с гордостью прохожу от парадного входа до своего класса, дышу воздухом, который стал для меня родным.

Поверьте, это не лукавство. У меня замечательная семья. Но даже в выходной меня тянет сюда. Академия — частица моей жизни.

Татьяна МАРЬИНА
Фото Виктора БАСКОВА