Меню

«Золотое» детство Галины

08.04.2015 12:28 27 (11838)


Неожиданное возвращение отца, пропавшего без вести, переписка с раненым красноармейцем, выступления на сцене, вкусные оладьи из мороженой картошки… Светлые эпизоды трудного военного времени сохранились в памяти Галины Михайловны Казаковой.

 
 
 
Ошибка в извещении
Она родилась в 1934 году в Челябинске. Отец, Михаил Алексеевич Бучной, работал на ЧЭГРЭСе на улице Российской. Семья жила недалеко от электростанции. Перед войной переехали на Ленинский прииск в Миассе. Всего несколько месяцев проработал Михаил Алексеевич электриком на золотом прииске. Вскоре его призвали в Красную армию.
— Хорошо помню, как провожали папу на фронт, — рассказывает Галина Михайловна. — Мы зашли в столовую и купили моченую вишню.

А потом пришло извещение о том, что Михаил Алексеевич Бучной пропал без вести. Какова же была радость всей семьи, когда однажды глубокой ночью на пороге дома появился отец. Оказалось, что он выходил из окружения, получил ранение и попал в госпиталь в Свердловске. После выписки у него были только сутки, чтобы увидеться с родными.
— Отец приехал в Миасс поздно вечером. Доехать до поселка уже не было никакой возможности, — вспоминает наша собеседница. — И он пошел пешком — а прииск находится довольного далеко от города. Всего лишь день папа был с нами, и мы снова проводили его на фронт.

Домой Михаил Алексеевич вернулся в 1945 году, через несколько месяцев после Победы. Дошел до Германии, его медаль «За взятие Берлина» дочь бережно хранит по сей день. После войны фронтовик работал на энергообъектах Урала. И выйдя не пенсию, не сидел без дела — трудился на ЧМК, был наставником молодых рабочих (о чем писали в заводской газете 70-х годов).

— У меня был старший брат и маленькая сестренка. Она родилась накануне войны, в 1940 году. Чтобы прокормить нас троих, мама трудилась на нескольких работах. У мамы было всего четыре класса образования, но она старалась дать нам хорошее разностороннее воспитание, учила любить книги, — с теплотой вспоминает Галина Михайловна. — Помню, сидим в комнате. Брат вслух читает стихотворение Константина Симонова «Сын артиллериста». Мама шьет и внимательно слушает. А вместе с ней и я запоминаю строки про Леньку (так звали и моего брата): «А у майора Петрова был Ленька, любимый сын. Без матери, при казарме рос мальчишка один...»
Курочка Ряба на войне
Стихи Галя любила. Особенно нравились боевые, написанные, что называется, по свежим следам. В одном журнале военного времени она прочитала «Сказ о курочке Рябе», выучила наизусть:
Жили-были дед да баба,
И была у них курочка Ряба.
Вот снесла она…
Нет уж, прости, ничего
не успела снести.
Слышны боя перекаты,
дым по ветру разнесло.
Краснорожие солдаты
к нам врываются в село.
Мчатся влево, мчатся вправо,
начинается расправа.
Ходит унтер по домам,
все осматривает сам.
В рассужденье, что пограбить,
он приходит к деду, к бабе.
«Покажите, где ваш скот,
все запишем на приход».
Но вздыхают дед да баба:
«Вот, осталась кура — Ряба».
«Что ж, и курица годна, впишем:
курица — одна».
В каждой клуне, в каждой грядке
должен унтер побывать.
И чтоб все было в порядке,
все до капли, без остатка,
все заносит он в тетрадь.
Восемь плечиков сметаны,
пару дидовских штанов,
Пять галош, ведро, стаканы,
трое старых зипунов,
Двух телят, одну корову — подсчитал он все, что есть.
И крестьянских куриц — шесть.
Только солнышко взошло,
унтер поднял все село.
И плетутся деды, бабы,
гонят их по списку к штабу.
Трое рыжих подлецов сели
важно на крыльце
И дотошно проверяют,
все ль по списку налицо.
Восемь плечиков сметаны,
пару дидовских штанов,
Пять галош, ведро, стаканы,
трое старых зипунов,
Двух телят, одну корову
подсчитали, увидали: куриц — пять.
«Как же пять?
Должно быть шесть.
Кто посмел шестую съесть?»
Разозлилась вражья стая,
накалилась добела:
«Где же курица шестая?
Чтоб немедленно была!»
Стройся, марш, в поход,
солдаты. По деревне шум и гуд.
По пустым крестьянским хатам
немцы с обыском идут.
Смотрят, злобно щурятся:
«Где шестая курица?»
Вся деревня под ударом —
показали немцы власть,
Поработали недаром:
к ночи курица нашлась.
На воротах против штаба,
где чернел сожженный сад,
Там висела кура Ряба,
а не шее был плакат:
«Я решила удавиться,
я повесилась с тоски,
Попадать советской птице
в руки к немцам не с руки.
Мой хозяин, хоть и старый, хоть угрюм и очень сед,
Но ушел с своею бабой
партизанить старый дед.
Лучше все развейся прахом,
лучше все сгори дотла,
Чтобы от голода и страха вражья нечисть полегла.
И запомните ж вы, гады,
речь бессмертия верна.
Вам не будет ни пощады,
ни куренка, ни зерна.

 
Журнал, где был напечатан «Сказ», затерялся. Но Галина Михайловна до сих пор помнит стихотворение, читает его для ветеранов, в санаториях. А в детстве рассказывала его на школьных утренниках и праздниках в клубе.
 
 
Если завтра война. «Боевой» утренник в челябинском детском саду на ЧЭГРЭСе.
Уникальный снимок из семейного альбома Галины Михайловны Казаковой сделан в 30-е годы ХХ века.
 
Праздники и будни
Клуб Ленинского прииска стал для детей вторым домом. Сюда они ходили смотреть кино, не пропускали ни одного фильм. Здесь занимались в кружках художественной самодеятельности. На сцене в праздники они читали стихи, пели и танцевали, а взрослые ставили настоящие спектакли.
— Мама шила костюмы для артистов — и для взрослых, и для детей, — рассказывает Галина Михайловна. — Помню, как мастерили для меня костюм стрекозы. Крылья делала из проволоки, красили марлю и натягивали ее на проволочный каркас.
В 1942 году Галя пошла в школу.

— Моя первая учительница жила в комнате при школе, — рассказывает наша собеседница. — Она была добрая, заботливая. Помню, как из соседнего села на занятия пешком, а зимой на лыжах приходил мальчик. В непогоду, в пургу наша учительница оставляла его у себя ночевать.
Осенью школьники собирали колоски и сдавали их в колхоз. После работы колхозники накрывали стол для маленьких помощников, угощали их молоком и хлебом.
Ученики собирали посылки, которые отправляли на фронт.

— Родители давали нам варежки, махорку обязательно, — говорит Галина Михайловна. — А мы посылали бойцам свои рисунки, письма. На свое письмо я даже получила ответ от красноармейца. Он лечился в госпитале на Урале. Какое-то время мы переписывались. А потом его, наверное, выписали и отправили на фронт. Переписка оборвалась. И о дальнейшей судьбе этого солдата я ничего не знаю.
Искатели клада
В свободное время дети бегали на отвалы отработанной породы Ленинского прииска. Среди каменных насыпей на берегу реки Миасс юные «старатели» надеялись найти самородки. И вот почему.
— Во время войны один подросток лет 10 — 11 из соседней деревни нашел так золото. Невзрачный камешек оказался драгоценностью, — объясняет пенсионерка. — А семья этого мальчика была многодетной, жили они очень бедно. Когда сдали находку государству, им построили новый большой дом. Об этом писали в газетах. Но это был исключительный случай. Никто из наших ребят золота не нашел.

Зато поиски промерзшей картошки в полях, освободившихся весной от снега, были успешными. Клубни выкапывали, а дома из сохранившегося в них крахмала пекли оладьи. По такому случаю за столом собирали всех соседских детей, и ребятня дружно уплетала горячее лакомство.
— У нас в поселке люди очень дружно жили, — говорит Казакова. — Все праздники вместе отмечали. Никому бы тогда в голову не пришло поставить железную дверь, кодовый замок. Ключи оставляли под ковриком. И случаев воровства за всю войну в поселке не было.

После войны семья переехала в Каменск-Уральский Свердловской области. Здесь Галина окончила семилетку, поступила в Свердловский строительный техникум. Получила направление в Саратов, работала и училась в институте. Ее старший брат Леонид окончил политехнический институт в Свердловске. По распределению приехал в Челябинск. Вслед за сыном в город вернулись родители. А потом и Галина возвратилась на свою родину. В Челябинске до самой пенсии работала экономистом в Южноуральском тресте инженерно-строительных изысканий.