Челябинец стал лауреатом премии Андрея Белого

Состоялась церемония вручения премии Андрея Белого 2014 — 2015 годов. В номинации «Литературные проекты и критика» со своей книгой «До востребования. Беседы с современными композиторами», вышедшей в свет в санкт-петербургском «Издательстве Ивана Лимбаха» в этом году, победил наш земляк, писатель, критик и поэт Дмитрий Бавильский.
Премия Андрея Белого, учрежденная в «темном десятилетии» (1970-х годах), как известно, сознательно и целенаправленно озабочена поддержкой инновационной литературы. Другой такой премии в России нет.

 

— Дмитрий, сохранились ли старые традиции вручения премии Андрея Белого: ее размер составляет всего один рубль, после выступления с речами победителей приглашают на распитие «белого» из особой «лауреатской» бутылки?
— Ты забыл еще яблоко… Премия Белого — это бутылка водки, яблоко и рубль, что остается неизменным с 1978 года. Это и делает ее самой старой независимой литературной премией России. Для меня это важно, поскольку, несмотря на самые разные периоды и непростые времена, которые эта премия переживала, я чувствую преемственность с большинством из лауреатов прежних лет. Питерский литературный андеграунд, премию Андрея Белого породивший и, шире, неофициальное искусство Советского Союза — те благодатные источники, которые сформировали и мои стилистические, и интонационные особенности. Премия Белого особенно важна именно сейчас, когда мы вновь видим расслоение культуры на официальную (ту, что в телевизоре) и поисковую, работающую с сущностными материями.

 

— Что ты скажешь в своей речи на церемонии награждения (где, кстати, пройдет эта церемония)?
— Премию вручали 27 декабря в петербургском Интерьерном театре. По регламенту я действительно должен был что-то сказать, поскольку позже выходят книги, обобщающие опыт премии Белого предыдущих лет. Я, честно говоря, хотел обойтись без торжественной речи, прочитав стихотворение Осипа Мандельштама «Нельзя дышать, и твердь кишит червями...» Мне это казалось концептуальным и единственно верным решением, поскольку моя книга «До востребования», удостоенная премии, посвящена музыке и сделана совместно с другими людьми. Но в оргкомитете настояли на том, чтобы речь была. Я посвятил ее памяти 28-летнего композитора Георгия Дорохова, умершего год назад. Гоша активно помогал мне с этой книгой, которая, собственно, и оборвалась на полуслове, когда он умер. Мы говорили с ним о Галине Уствольской, и этот незавершенный диалог заканчивает «До востребования».

 

— Для тебя премия Андрея Белого действительно высокая, престижная награда?
— Надеюсь, что не только для меня. Важно, что оргкомитет поставил рядом с моей фамилией два города — не только Москву, но и Челябинск, в котором я провожу все больше времени. Мне нравится жить сразу на несколько городов и приятно, что в городе нашем появится первый лауреат этой самой литературной из всех литературных премий страны.

 

— На твой взгляд, Андрей Белый до сих пор остается актуальным автором? Ты выделяешь особо его творчество?
— Уважаю, но не считаю своим. Отдаю должное, но не читаю «по зову сердца». Андрей Белый — важное звено в традиции русского модернизма, плоды которой кажутся мне интересней, чем корни.

 

— Теперь немного о книге «До востребования». Как у тебя возник ее замысел? Ты встречался со всеми композиторами, которые отвечают на твои вопросы в книге, или интервьюирование проводилось благодаря современным средствам связи?
— Эта книга возникла из общения. Некоторое время я наблюдал в «Живом журнале» куст композиторских блогов и, когда ребята приглашали на свои выступления, ходил и слушал. Я интересовался современной музыкой, которую называю в книге «поисковой», так как, можно сказать, пресытился классикой: как бы она ни была глубока и разнообразна, все время хочется чего-то нового и актуального. Ну есть у меня такая особенность восприятия: мне важно потреб-
лять культурные продукты не вообще, как некую обобщенную «духовку», но как нечто конкретное, непосредственно касающееся моей жизни и моих личных исканий. На выступлениях своих композиторы (очень не хочется называть их «молодыми») хорошо и толково говорили, поэтому я записал некоторое количество интервью и бесед. С кем-то мы общались по электронной почте, так как многие из них живут в других городах или за границей, где весьма востребованы, с кем-то встречался лично. Кроме того, я находил в Интернете файлы с музыкой и если сочинения мне нравились, если я понимал, о чем эти опусы побуждают разговаривать, то мы начинали работу с композиторами, которая продолжалась около пяти лет.

 

— На какого читателя ты ориентировался во время работы над книгой «До востребования»?
— К сожалению, новую музыку плохо знают, многим она кажется сложной и поэтому существующей в каком-то узкопрофильном гетто. Мне было важно вытащить поисковых сочинителей с периферии интереса и сделать их выдающиеся интеллектуальные достижения общим достоянием (в книге, кстати, упоминаются и челябинские композиторы тоже). Я делал книгу не для музыковедов, знатоков и ценителей, но обычных думающих людей. И чем больше проходит времени, тем я сильнее понимаю, что «До востребования» не о музыке, которая там только повод… Проблема в том, что здесь почти никому имена большинства композиторов ничего не скажут, несмотря на то, что некоторые из них сочиняли звуковые дорожки к телевизионным заставкам и рекламным роликам. Потому я и просил своих собеседников говорить не только о себе, но и своих предшественниках — Бахе, Бетховене, Брукнере, Вагнере, Гайдне, Глинке…

 

— Ну и, естественно, никуда не денешься от политики. Как ты оцениваешь современное положение в мире вокруг России и в самой России? Куда мы вообще катимся с такой жизнью?
— Я не интересуюсь политикой, она отвлекает нас какими-то умозрительными схемами от собственных жизней, ничего не давая взамен. Вместо того чтобы общаться, любить, воспитывать детей, читать книги или хотя бы пропылесосить коврик, люди сидят на новостных порталах и отапливают улицу, теряя время, силы, остатки разума. В жизни есть много интересного и важного, я не понимаю, зачем подпитывать своим вниманием безответственных болтунов, зарабатывающих на людской доверчивости и неграмотности. Политика не думает обо мне, так почему я должен думать о политике, старающейся отнять у нас не только быт, но и бытие?

 

— Но, может, все-таки дашь совет, как выживать в этой социально-экономической обстановке?
— Один совет я все же дать могу. Мне кажется, сейчас крайне важно сосредоточиться на собственной жизни и жизни своих близких, пестуя в себе интерес к позитивному и конструктивному, вместо того чтобы каждый раз дергаться на пустопорожние заявления политиков. Слова — это только слова, судить же ситуацию следует по «общей температуре по больнице». То есть важно не растрачивать себя по пустякам (телевизору нужно клепать новости 24 часа в сутки, поэтому впереди нас ждут еще вагоны «судьбоносных» заявлений, решительных пресс-конференций и «поворотных моментов»), но заниматься своими делами. Если общественный климат изменится — это все равно не пройдет для тебя незамеченным, а вот эти фейсбучные сенсации — они же отравляют мозг и лишают здоровья хуже водки.

 

— Дмитрий, о чем будет твоя будущая книга?
— У меня сейчас в работе пять новых книг в разной стадии готовности…