Скалка на елке

Второй путь — найти старые игрушки, с домашней историей. Он же самый бесперспективный. Помню, где-то был целый мешок, который доставали раз в год и вынимали из него настоящие сокровища. Там обнаруживались красивые снежинки, где в центре тебе улыбалась керамическая симпатичная мордочка. В том же мешке хранились стеклянные шаровидные спутники с кучей разноцветных антенн, колокольчики, огурец, кукурузный початок. Возможно, представлялась вся овощная линейка в духе 60-х годов. Далее шли картонные лебеди, медведи и зайцы. А еще были стеклянные сосульки, макушка со звездой, какие-то собачки на специальных прищепках, бусы... Все предметы представляли собой хрупкую субстанцию и неумолимо разбивались в прах по нескольку штук в течение очередной новогодней кампании. Но родители умудрялись пополнять елочное «приданое». Ущерба не замечалось. Где теперь все эти сокровища — никто не знает. Но мы почему-то упорно ищем их каждый год, пока не падаем в изнеможении и с горьким осознанием, что спустя десятилетия, пережив три переезда, искать «елочное» прошлое бесполезно.

Но мы рассказываем детям об этих игрушках и только растравляем их желание видеть именно «старинные».
Явственно замаячил третий путь — сделать убранство для елки своими руками. Верный, кстати, педагогический ход, сулящий экономию средств, но чреватый многочисленными спорами из-за предпочтений.

Шестилетний Ванечка первым принес бумажный кораблик. После небольшого подкрашивания его с осторожностью поместили в хвойных «дебрях». Второклассница Кристина принесла бумажные цепи, конфеты и мандарины в обертках. Первоклассница Иринка сделала самолет и бабочку. Ее ровесник Никита щедро внес в общее дело фонарик. Все немедленно развесили на сосновых ветках. Даже бабушка махнула рукой и принесла горсть своих старых бус. Удивительно, но без всякого эстетического сопротивления бижутерия времен Хрущева и Брежнева присоединилась ко всему и заняла свое место где-то между корабликом и плюшевым зайцем.

Все постарались, чтобы внести свой вклад в украшение новогодней красавицы. И только я не знал, что добавить от себя. Дети стали с подозрением смотреть на меня. Я — на них, отчетливо понимая, что только с кота Кози ничего не потребуют. Козя, наоборот, бессовестно вымогал себе внимания и питания.
Когда личный авторитет главы семейства начинает испытывать проверку на прочность, нужно принимать меры. В данном случае требовалось предложить хоть что-то, но со смыслом.
Мысленно перебрал все, что способно висеть на елке в качестве украшения или повода для интересной истории. Мои блокноты и ручки я сразу отбросил: слишком примитивно для детей. Ордена деда не годились сразу — не тот случай. Гаджеты можно было легко бросить… в топку по понятным причинам. Мои любимые инструменты совсем не подходили. А что я могу сделать прямо сейчас? Отпилить ножки у стульев?

Так, размышляя, прибыл на кухню. Полюбовался, как жена раскатывает тесто на столе. Она «творила» пирог. Почему-то принято говорить у нас не «стряпает», а именно «творит». Инструментом сотворения у нее обычно выступает скалка. Я пригляделся. Простая вещь, самая заурядная утварь, которую воспринимаешь всерьез, только когда она понадобится. Пустяк, короче говоря. Вещь маленькая, сделанная из какого-то крепкого дерева. Я подержал в руках скалку. Ее две ручки, хранящие тепло, плавно и даже органично переходят в небольшой цилиндрик. Незатейливая ручная работа. Помню, жене скалка досталась от моей мамы. А маме сие кухонное «орудие» перешло по наследству от бабушки Насти, ее мамы. Бабушке Насте — уже от ее матери, прабабушки Евдокии. Дальше в глубины семейного древа опускаться было затруднительно. Но легко предположить, что Евдокия получила скалку от старшей женщины в их семье, которая пережила и раскулачивание, и коллективизацию, и две войны. Таким образом, передо мной лежала вещь с отчетливой родословной, чем не может похвастаться ни один из моих личных предметов. Я взглянул на жену с почтительным изумлением, словно она распоряжалась в быту священным Граалем. Во всяком случае, эстафета, переданная ей через несколько женских поколений в виде скалки, внушала уважение, будто это рукоположение, восходящее от Христа и апостолов до современных отцов церкви. Действительно, сотворение мира и творение хлеба (пирога) в каком-то смысле явления одного порядка. А скалка, отполированная трудолюбивыми руками, где-то тут затесалась — посередине. Интересно, что современная бытовая техника успела вытеснить буквально всю старинную домашнюю утварь, вплоть до веника. А скалка пока держится, сопротивляется прогрессу в домашнем хозяйстве.
Логично, что на рождественскую елку мы повесили скалку. Историй теперь будет много рассказано.