Лариса Гузеева: Как я могу жаловаться на судьбу? Я все успела!

 

 

— Вы теперь совсем другая, чем во времена «Жестокого романса». А как вы нравоучаете дочь по поводу того, кто будет любить ее?
— Любовь — это круто! Вот полюбишь бедного, из коммунальной квартиры, художника, безработного — это счастье. Собери сумочку — и к нему. Поживи у него в коммуналке… А дом твой, который мама купила, пусть будет закрыт. Потом и возвращайся туда, если разлюбишь.

— А зарабатывать кто должен в таком случае?
— Если он художник от слова «худо», что он может заработать? Зато пусть колотится в страстях.

— То есть вы заранее понимали, что ни к чему это не приведет, а только прибавит опыта?
— Я это проходила. Поэтому нельзя говорить: «Я тебя к этому подлецу не пущу». Она должна пойти, должна любить. И детей рожать только красивых. Я была год назад на курорте в Швейцарии. Там все ходят богатые-пребогатые. И подумала: «Почему у таких красивых мамы и папы такие страшные дети?» А потом поняла: мамка себя всю «перекроила», чтобы выйти замуж за красивого. Но дети-то рождаются все равно похожие на мамок…

— На новом витке карьеры телевидение — это для вас страсть? Это что-то новое? Ведь кино вы оставили?
— Это меня кино оставляет периодически. Но зачем мне сегодня идти в сериал, если «Давай поженимся» каждый день идет по телевидению. И там я сама себе хозяйка. При этом у меня масса времени. Я езжу со спектаклями, которые мне нравятся. Хотя, когда я пошла на телевидение, мне все говорили: «Ты что, с ума сошла? Тебя же перестанут снимать». Я очень хорошо зарабатываю. Хотя целый месяц думала, пойти или нет…

— Насколько важно для женщины много зарабатывать?
— Для меня важно.

— Зачем? У вас богатый муж (Игорь Бухаров — президент Федерации рестораторов и отельеров России, владелец ресторана — Прим. редакции)… Он что, прижимистый?
— Прижимистый. Он считает деньги. И я считаю. Нельзя же все время выпрашивать на колготки и заколки. Это можно в 20 лет. И потом, что я буду делать, если останусь дома? Я и так достаточно много времени нахожусь в семье. И все успеваю.

— А что же господин Бухаров, который угощает друзей изысканным вином, не нанял прислугу, чтобы она кашеварила?
— Игорь сказал: «Вас дома — три женщины. А я всю жизнь в общепите. Нет у вас времени — не надо готовить изыски. Но чтобы я дома ел то, что приготовили вы!» Однажды домработница приготовила плов — он есть не стал, мол, это приготовила не ты и не твоя мама.
Мужчина должен зарабатывать. Но при этом — лететь домой. Он должен знать, что его дома ждут. Например, знать, что сегодня я сделаю его любимые манты. Я даже хлеб и колбасу делаю сама. Утром я его кормлю горячими завтраками. А в это время у меня на одной руке висят галстуки, а на другой — пиджаки…

— То есть у вас полный домострой?
— Мне это нравится! Если ты хочешь мужика со стержнем, то и в браке надо к нему так относиться. Если он, например, лежит на диване с сигареткой и смотрит телевизор с утра до ночи — значит, он может вынести мусорное ведро. Но я с таким жить не стану. Поэтому я выбрала мужчину, который зарабатывает. Пусть он приносит мне деньги, делает подарки, а остальное я сделаю сама.

— Почему среди молодежи возникла тенденция жить гражданским браком?
— Они боятся. Потому что мама мальчика, особенно если он из зажиточной семьи да еще и москвич, говорит: «Смотри, каждый день сюда приезжают. А кто она такая? Босячка. Они такие хитрые. Ты поживи с ней, а жениться не надо. А то она у нас откусит полдома… Не для того ведь копили». Сын и думает: «Правда, и так поживу». А девочки — охотницы. В основном все хотят богатых и успешных. Есть такие пожилые дурачки, которые думают: «Да сколько там этой жизни осталось-то? Знаю, что она от меня хочет. Так и старая жена хотела того же! Да еще и ходила с вечно недовольным лицом».

— Главное предназначение женщины — это дети?
— А я не хотела детей. Георгия родила в 32 года. Например, мой брат на 13 лет младше меня. Я его крестила, нянчила. Мне казалось, что этого достаточно. У меня было кому покупать двухкассетный магнитофон, кроссовки и шапку. Я и замуж-то не хотела.
Но я никогда не теряла голову от любви и не была уверена, что это — мой последний мужчина. Мне всегда казалось, что мой — впереди.
Мне Господь дал больше, чем я заслужила. Я могла остаться жить в Оренбурге. Могла работать телефонисткой. Мой муж был бы какой-нибудь Витек-дальнобойщик, который меня поколачивал бы. Я бы постарела, ходила с серебряными зубами, как мои одноклассницы, и смотрела бы на вас по телевизору…
Как я могу жаловаться на судьбу? Я все успела.

— Почему возникла творческая невостребованность? Мешал ум?
— Нет. Дурость. Внутри столько боли, что даже не знаешь, что делать. И хочется сделать еще больнее и тем, кто рядом, и самой себе. А кто-то рядом говорит: «Выпей — легче станет». Выпила — и правда легче стало…

— А кто вас остановил?
— Был уже такой край, что остановилась сама. Я «зашилась». А потом судьба как-то поотпустила.