Известный телеведущий и писатель Александр Архангельский рассказал челябинским студентам об угрозах и вызовах надвигающейся «цифровой эпохи».

Ведущий программы «Тем временем» на телеканале «Культура» Александр Архангельский побывал в Челябинске в рамках затеянного 31-м лицеем фестиваля «Открытая книга». Вместе с ним в гости к челябинцам приезжали и министр образования Дмитрий Ливанов, и президент Фонда Александра Солженицына Наталья Солженицына, и выдающийся поэт Александр Кушнер, и другие интеллектуальные випы нашего времени. В программе фестиваля было немало встреч, мастер-классов, круглых столов. А эффектной финальной точкой двухдневного культурного марафона стала открытая лекция Александра Архангельского «Цифровая эпоха: вызовы для журналистики и литературы». Эта тема сегодня актуальна как никогда: цифровая эпоха властно вторгается во все сферы нашей жизни, меняя жизнь каждого человека. Александр Архангельский ставит свой диагноз новому времени.

Что будет с газетами и журналами?

Мы с вами, нравится нам это или не нравится (мне, может, не очень нравится), живем внутри цифровой эпохи. Начнем с самого начала — с момента появления СМИ: первая российская газета «Ведомости» с точки зрения информации была вещью совершенно бесполезной. Почему? Потому что часть рассказанного там относится непонятно к какому времени (так как информация только что дошла), часть содержания — это просто слухи, остальное большинству читающих и так известно. То есть газета в то время — это не информация в чистом виде, а символ принадлежности к правящему классу.
Настоящая информация возникает тогда, когда появляются оперативные способы ее доставки — телеграф, телефон и так далее. Способы передачи информации постоянно ускорялись и становились все дороже, поэтому к 30-м годам прошлого века владеть СМИ могли либо государство, либо крупные корпорации.
Газеты — это дорогое производство, радио — дорогое, ТВ — супердорогое. На сегодняшний день ситуация такова, что бумажные газеты без дотаций, без нерыночных инструментов поддержки существовать не могут. Например, французская «Ле Монд» — в убытке, а это одна из самых крупных, авторитетных газет. Конечно, сейчас все крупные мировые газеты имеют электронные версии; бумажные версии тоже выходят, туда еще идет реклама, но, по-моему, существование бумажных газет — это вопрос времени.
Пока на современном медиарынке выживают глянцевые издания, но они не являются носителями информации, они являются носителями рекламы. Там тексты создаются под рекламу определенного продукта, и там нет крупных тиражей. Тираж не так важен, для таких изданий имеет значение: сколько полос отдано под рекламу.
То есть бумажная газета, на этом витке своего развития, — уже не только источник информации, она снова превращается в некий продукт для интеллектуалов, в приятное приложение к утреннему кофе.

Победят ли социальные сети в схватке с телевидением?

В новых условиях меняется и роль телевидения. Одно время ТВ заняло негласную позицию «главного» СМИ: оно оперативно информировало, разнообразно развлекало, служило политическим инструментом. Мы сейчас не говорим, хорошо это или плохо, просто констатируем факт.
Вспомним, что социальная сеть, которая появилась первой, — это «Живой журнал». Казалось бы, где телевидение — и где соцсети? Оказалось, что все связано: весь мир только и ждал этого взлома вертикального управления информацией. Распространение информации разверсталось по горизонтали. В результате в новую эпоху выжили те информационные компании, кто начал действовать вопреки существующим правилам. На заре развития Интернета доступ был дорогим, я еще хорошо помню, как за электронную почту надо было платить, и я платил за каждый килобайт отправленной информации.
Так вот, выжили те, кто нарушил рыночные правила и начал предоставлять доступ в Интернет бесплатно, то есть это было первым шагом к созданию этих самых социальных сетей. А деньги они зарабатывали уже внутри контента. И оказалось, что соцсети дают возможность по-иному обустроить мир вокруг себя. Они служат и источником информации, и средством общения. Например, группа «ВКонтакте» — это что? Это виртуальная завалинка, где свои болтают со своими, и темы, и речь — в точности как на завалинке.
Но вернемся к телевидению. Какие угрозы таит новый мир для ТВ? Во-первых, сокращение аудитории. Сейчас уже примерно 50 процентов аудитории телевизор практически не смотрит. ТВ всегда строилось по принципу салата оливье, где смешиваются разные ингредиенты и таким образом привлекаются разные категории зрителей. И тем не менее сейчас перед ТВ-начальниками стоит вопрос: что бы такое придумать, чтобы привлечь ушедших в Интернет?

Скоро ли людям надоест ходить в виртуальные музеи?

Музеи также переходят в мультимедийую эпоху: у них должен быть не просто сайт, а электронная версия с возможностью пользователя зайти извне, иначе вы потеряете лояльность аудитории. Правда, здесь возникают противоречия. Задача музея — предъявить подлинность, а виртуальная эпоха не знает, что такое подлинность.Что значит показать картину в цифровом варианте? Значит показать так, как мы никогда не видим ее в жизни: наплывающим объектом, раскадровкой и т. д. Получается, что мы видим не оригинал, а что-то другое. Это не знакомство с подлинником, а игра с объектом.

Выживет ли книга и книжный рынок?

О книгах. Книги были когда-то институтом интеллектуальной демократии. Читающий человек становился человеком образованным. В чем грандиозное открытие Гутенберга? В том, что книги (которые были очень дороги) он сделал массовыми и доступными. Затем процесс шел так: тиражи росли, все больше людей вовлекалось в чтение, но в цифровую эпоху все изменилось.
Что произошло с книгами в России? На сегодня у нас осталось одно крупное издательство — «Эксмо», даже для двух крупных издательств рынок уже оказался тесен. Книга попала в тупик, при этом электронная книга проблему не решила, потому что электронная книга не решает вопрос авторства. Электронных книжных продаж нет: 10 процентов продается, все остальное крадется, и не только у нас, а везде в мире. Пираты всегда находят обходные варианты. Идет процесс самоуничтожения книжных магазинов, в крупных городах их все меньше, где-то и совсем уже нет.
Сегодня мы много говорим о пропаганде чтения в единственном числе, в то время как есть многие виды чтений во множественном числе — от интеллектуального до развлекательного. Если в каких-то семьях читают Донцову — это уже благо. Я говорю это серьезно, потому что развивается инстинкт чтения как таковой, пусть в этой семье будет хоть какая-то книга, дети в семье будут видеть родителей с книгой. На таком подходе держится практика продвижения книги к читателям, для каждой аудитории — свои книги. Иначе не получится.

Каким должен быть журналист будущего?

Что касается журналистской профессии в современном мире, то здесь многие понятия прежней эпохи плывут. Например, человек, у которого есть свой сайт, — он и работодатель, и исполнитель, и рекламный агент в одном лице... Затем, у пишущих людей появилось поле выбора: кому-то удобно никому не принадлежать и производить творческий продукт, кому-то удобней ходить на работу. Сейчас все желающие пишут в Интернете разные тексты, но мы говорим о профессиональных журналистах — тех, кто пишет не для самовыражения и чья работа оплачивается.
Появилась альтернатива: можно не ждать, когда под вас создадут медиа, а создать собственный медийный ресурс. Туда приходит аудитория по принципу доверия, появляется возможность собирать деньги не путем продажи, а благодаря тому, что читатель сам решит заплатить. Вы скажете, это нерыночный механизм, но это вопрос этики, общественного договора.
Вообще, я убежденный противник отдельного факультета журналистики как основного образования; журналисту необходимо настоящее академическое образование. В идеале в вузах должны быть надфакультетские центры, где учат журналистской профессии. Одно академическое образование у журналиста должно быть, и необязательно филологическое. Он должен понимать, какими категориями мыслят люди, которым он будет задавать вопросы. К сожалению, в наших вузах никто не учит креативному письму, умению выстроить текст. Создать грамотный, понятный текст — сегодня проблема и для журналиста, и тем более для обычного человека.

Надо ли бояться цифровой революции?

Теперь я начну противоречить сам себе. Все, о чем я говорил ранее, — это вызовы. Проблема — это то, от чего вы мучаетесь, а вызовы — это то, на что вы начинаете отвечать. И в этом отношении ответы начинают появляться.
Альтернативой ТВ становятся не разрозненные видеофайлы, а системные ресурсы. К примеру, лекции лучших ученых записываются в электронных форматах и становятся доступными для использования. Как получить образование на уровне мировых стандартов? Вы получаете его здесь и сейчас в свом вузе плюс смотрите видеолекции лучших профессоров.
Появляются новые технологии, дающие ответ на вызовы, которые цифровая эпоха создала для книжного рынка. Такой ресурс, как «Ридер», позволяет любому автору залить свой текст в любой из цифровых форматов, появляется механизм печати книги по индивидуальному требованию. Вы заказали книгу, в торговом центре стоит аппарат, который по издательскому макету в течение пяти минут выдает вам книгу. Даже при тираже 100 экземпляров это становится рентабельным.
Мы живем в мире, где технологические проблемы активно решаются. И в медиасреде, и в сфере культуры новые технологии дают шанс найти новые форматы, искать ответы на исторические вызовы. Таким образом, в одном комплекте мы получаем набор неприятностей и набор возможностей. Никто не говорил, что все будет гладко, но шанс есть…