В Пекин через Чикаго

21.11.2007 00:00 219 (10854)

Только я написал заметку о челябинском боксёре Геннадии Ковалёве, который стал вице-чемпионом мира, как мне на электронную почту пришло приглашение на пресс-конференцию с ним. Журналисты увидели спортсмена уставшим, говорил он мало, предоставляя это право чиновникам и тренерам. Появились даже сомнения, удастся ли разговорить его на интервью. Но попробовать надо.

Пресс-конференция закончилась, и я подхожу к Геннадию Ковалёву:

— Привет, меня зовут Пётр Малетин, почти как твоего соперника (Александр Малетин — один из главных конкурентов Ковалёва за звание первого номера сборной России. — Авт.), — боксёр улыбнулся, а значит, контакт установлен. — Дашь интервью для «Вечернего Челябинска»?

— Конечно, без проблем.

Прошло всего пару дней, и в нашей редакции появился вице-чемпион мира по боксу. Отдохнувший, молодой и полный сил. В 24 года он пятикратный чемпион России, чемпион Европы и двукратный серебряный призёр мировых первенств. Разговор с ним получился энергичным и динамичным, таким, каким и должен быть диалог со спортсменом.

На Олимпиаде все равны

— Давай начнём наш разговор с начала. Расскажи, когда стал заниматься этим видом спорта.

— Когда мне было 12 лет, к нам в школу пришёл тренер, сказал: кто хочет заниматься боксом — за мной. Естественно, полкласса сразу же загорелись и записались в секцию, в том числе и я. Правда, очень скоро все забросили это дело, а я остался.

— Это было в Челябинске?

— Нет, в Миассе.

— Ты там родился?

— Нет. Родился я в Краснодарском крае, в городе Кропоткине. Но так жизнь распорядилась, что учился уже в Челябинской области.

— А почему, когда все твои товарищи перестали ходить в секцию, ты не последовал за ними?

— Так получилось. Мне сразу же понравился бокс, понравилось, что он делает меня сильнее. Потом, с возрастом и опытом, у меня появилась цель.

Я занимался не бездумно, а понимая, что хочу добиться в спорте определённых вершин. Всегда хотел попасть на Олимпийские игры. И вот три с половиной года назад мне это удалось.

— Какие впечатления остались от Олимпиады в Афинах?

— Самые лучшие. Там уникальная атмосфера, какая бывает только на Олимпийских играх. Быть в сборной страны, жить в олимпийской деревне — всё это незабываемо.

— Насколько уровень конкуренции на Олимпиаде выше, чем на чемпионате мира?

— Намного. Соперники вроде бы одни и те же, просто настрой совершенно другой. Даже неизвестный молодой боксёр может так настроиться на поединок, что выиграет у фаворита. Там все равны.

Успехи после неудач

— Первые успехи быстро пришли?

— Нет. У меня всё было наоборот. Я проигрывал в спаррингах, многое не получалось по молодости. Но тренер почему-то в меня верил. Все удивлялись: почему он так много внимания уделяет боксёру, который постоянно проигрывает?

Наверное, он что-то во мне видел такое, что другие не могли разглядеть. Меня подстёгивали собственные неудачи. Я не опускал руки, а продолжал тренироваться. Наступил момент, когда решил, что буду заниматься боксом серьёзно.

А потом стал выигрывать в спаррингах у тех, кому раньше проигрывал. Спасибо моему миасскому тренеру Анатолию Паньгуеву за то, что прямо сказал, что будет со мной заниматься, только если я сам буду серьёзно относиться к тренировкам.

— А сейчас тренируешься здесь?

— Да. С 2001 года. Практически коренной челябинец (улыбается).

— Какое своё достижение считаешь наиболее важным из всех?

— Последнее. Когда стал вице-чемпионом мира. Ну и чемпион Европы тоже серьёзный титул.

— Насколько остра конкуренция в сборной России?

— Чтобы попасть в сборную, надо пройти очень серьёзный отбор. Раньше титул чемпиона СССР был престижней чемпиона Европы.

Потому что кроме России участвовали и Украина, и Казахстан, и Узбекистан, и Армения, и Азербайджан. А сейчас это отдельные государства, представители которых являются сильнейшими в мире по своим весовым категориям.

— Ты сейчас номер один в российском рейтинге?

— Да.

— Насколько это объективно?

— Об этом говорят результаты. Не только официальные турниры, но и спарринги. Тренеры же смотрят на нас постоянно.

— Тяжело жить под таким вниманием да ещё и тренироваться?

— Да нет. Уже привык.

Две тренировки — и отбой

— Расскажи о том, как обычно проходит твой день.

— Сейчас я в отпуске, поэтому тренировками не загружен. Занимаюсь делами, езжу по городу.

— А как проводишь свободное время?

— Стараюсь как можно чаще бывать с семьёй. Мне нравится проводить время дома, с женой и детьми. Ещё люблю встречаться с друзьями.

Отпуск стараюсь проводить именно так. В периоды сборов и соревнований это делать не получается, потому что очень много времени провожу в разъездах.

— Семья поддерживает тебя?

— Конечно. Жена и дети — мои главные болельщики. Всегда приятно осознавать, что есть кто-то, кто тебя поддерживает. Это очень важное чувство. Когда дома всё в порядке, то и на ринге ощущаешь уверенность и спокойствие.

— А как проходит твой день на сборах?

— Да тоже ничего необычного: подъём, зарядка, завтрак, тренировка, обед, ещё одна тренировка, ужин — и отбой.

Хорошо быть всеядным

— Расскажи поподробнее о последнем чемпионате мира, где ты взял «серебро».

— Турнир проходил в Чикаго, в США. Больше всего запомнилась странная организация этого турнира. Американцы сами по себе очень бюрократичный народ, к тому же они ещё и претендуют принять Олимпийские игры в будущем, так что нам и нашим тренерам там было тяжело.

Мы здесь привыкли, что тренеры на соревнованиях могут ходить везде, кроме ринга, а там, даже с аккредитацией на груди, их не пускали к боксёрам.

К рингу подпускали только главного тренера сборной, а моего персонального тренера Халила Лукманова (на снимке слева), с которым я привык работать, — нет. Ему приходилось кричать мне подсказки из зала, заглушая болельщиков.

Да и с едой там было не всё в порядке. Кормили плохо. Хотелось свежего мяса, каши, картошки, супов, а организаторы предлагали какие-то полуфабрикаты.

Котлеты такие, как будто они три года замороженные лежали и сейчас их достали, подогрели и тебе принесли. Американские боксёры питались всегда сами, причём постоянно на ходу.

У них так принято — он идёт, жуёт гамбургер, запивает кока-колой и разговаривает по телефону. Я не привередливый в еде, можно сказать всеядный, но питаться ходил «на стороне».

Мы с тренерами нашли в Чикаго русский ресторанчик и туда частенько заглядывали. Там ели борщ, щи, солянку, мясо, то есть нормальную еду. Самое интересное, что большинство посетителей у них — американцы. В Америке наши супы — экзотика, но многим нравится.

Пора привыкать к Китаю

— А как проходили непосредственно бои?

— Моя главная задача была — попасть в восьмёрку сильнейших, чтобы получить право участвовать в Олимпиаде. С этой задачей удалось быстро справиться.

Было пять или шесть боёв. Я во всех победил, а в финале уступил казаху, которого давно знаю. Мы с ним несколько лет назад уже боксировали.

В принципе могу его победить и постараюсь это сделать, когда встретимся в следующий раз. Возможно, это случится на Олимпийских играх будущим летом в Пекине.

— Сейчас это главная цель?

— Конечно. В Афины в 2004 году я ехал ещё мальчишкой, а сейчас у меня есть опыт. Разница огромная. В Пекине буду стараться добиться максимального результата. Через неделю мы уезжаем на сборы в Китай, будем начинать адаптироваться, привыкать к стране.

— Китайской пищи не боишься?

— А суши китайская еда?
— Нет, японская.

— Жаль. Но ничего, надеюсь, у них тоже вкусная кухня. Думаю, так плохо, как было в Америке, там не будет.

— Любишь экзотические блюда?

— Иногда. Только на соревнованиях стараюсь консервативно подходить к этому вопросу. Ем только то, что кто-то из знакомых уже попробовал и одобрил. Желудок у меня вроде крепкий, но рисковать не стоит.

Пётр МАЛЕТИН
sportоnight@mail.ru
ФОТО ОЛЕГА КАРГАПОЛОВА