Играть любовь у него получается лучше всего…

Режиссеры приклеили к нему амплуа героя-любовника, а он разноплановый артист. Но, видимо, играть любовь у него получается лучше всего… С гостем ток-шоу Татьяной Устиновой «Мой герой» Александром Домогаровым телезрители встретятся 6 сентября на канале «ТВ Центр». А пока публикуем фрагмент беседы.

– Вы были пай-мальчиком в школе?

– Я был хорошистом. Мой брат Андрей – чистый технарь, алгебра, геометрия были его коньком. А я уже в пятом классе перестал понимать, почему поезд из пункта А в пункт Б идет с опозданием. Я говорил ему: «Ну почему он опаздывает, блин, а я должен высчитывать время, когда он прибудет в конечную точку? Объясни мне!» Андрей кричал: «Все, я больше не могу!» А я тогда занимался на пианино. Разворачивался к инструменту, начинал играть и говорил: «А ты вот так сумеешь? Есть вопросы еще?» Андрей шел к отцу: «Все, больше не могу. Он у нас тупой!»

– Почему пошли в артисты?

– Брат меня хотел запихнуть в МАДИ – автодорожный институт. Я должен был ходить на курсы, но параллельно оканчивал музыкальную школу. Мне советовали идти в Гнесинку. На подготовительные курсы в институт, естественно, не ходил. Когда это все вскрылось, папа сказал: «Не умеешь ничего, иди в артисты!»

– После окончания театрального вы тоже, как многие, мыкались в поисках работы?

– Судьба баловала, и меня сразу приняли в Малый театр. Хотя это был первый удар, потому что ты начинаешь понимать, кто ты есть на самом деле. На четвертом курсе все выпускники – гении. Они все знают о жизни, о профессии тем более. И когда ты попадаешь вот в эту Мекку, вдруг видишь живого Игоря Владимировича Ильинского, видишь живого Михаила Ивановича Царева… А потом началась армия. Меня не могли поймать. Пять лет гонялись.

– Правда?!

– Да, поэтому, когда отловили, пообещали, что по-полной все пройду. Какой-то волей случая Михаил Иванович Царев помог устроиться в команду Театра Советской армии. И вот здесь пришло понимание всей профессии.

– Роль, после которой вы проснулись знаменитым, была в «Гардемаринах-III»?

– Во второй части фильма «Виват, гардемарины!» я озвучивал персонажа Сергея Жигунова. Сниматься сам не мог, потому что служил в армии. А в третью часть меня взяли. Помню, как Светлана Сергеевна Дружинина и ее муж, оператор фильма Анатолий Михайлович Мукасей, смотрели на меня и говорили: «Если его чуть высветлить, то вполне сгодится». А у меня шла съемка в параллельной картине, и я красился постоянно из брюнета в блондина. Волосы были цвета апельсина. И вот состоялась премьера «Гардемаринов-III», думал: «Все, завтра не дадут мне пройти до метро!»

– Так и случилось?

– Нет. Вдруг ты спокойно доходишь до метро, тебя никто не разрывает, не обступает, и ты думаешь: «А где же все вот это?»

– Но до сих пор в театрах в антрактах можно слышать, как девушки с восхищением произносят: «Как же я люблю Домогарова!»

– Я вам другой случай расскажу. Кажется, это было в Самаре. Я играл Нижинского в спектакле «Нижинский, сумасшедший божий клоун», а герой мой с непростой ориентацией. Первые три ряда занимали очень большие люди. И вдруг к концу первого акта я слышу очень басистый бас: «Я думал, ты Домогаров, а ты – Домогаровка!» Вот это мне меньше нравится. (Смеется.)

– В этом году вы в «Артеке» на фестивале «Алые паруса» с детьми снимали короткометражные фильмы. И отчебучили так, что ваш проект в жанре мелодрамы занял второе место. Вы зачем туда поехали?

– Интересно! А еще я понял, что работать с детьми – это так сложно, скажу я вам, ребята! Они все хотят сниматься, все хотят играть героев… Мужики маленькие плачут, у девчонок губки дрожали. Когда закончили работу, показали фильм, кто-то из детей крикнул: «Капуста!», и они все меня облепили, окружили. Мне 53 года, а у меня слезы в глазах... Все держался, чтобы не пустить слезу при них…

Фото: www.uznayvse.ru