ПЕРЕВОДЧИК С АВТОРСКОГО НА ЗРИТЕЛЬСКИЙ

Более десяти лет народный артист России Александр ФИЛИППЕНКО приезжает в Челябинск как к себе домой. Это давняя и очень добрая история. Начало девяностых многие артисты называли и теперь называют годами безвременья для российского театра. Вот тогда-то Александр Георгиевич и приехал впервые в Челябинский камерный театр, привез свой замечательный моноспектакль «Мертвые души», который никому в Москве оказался не нужен. Артист был возбужден. Рассказывал о том, что увидел Гоголя совсем другими глазами. И страшно волновался. Мучился: как примет его неведомый зритель? Зритель понял и полюбил. Любовь оказалась настоящей. С тех пор каждый год Александр Филиппенко приезжает в наш город. Его ждут и встречают как родного. В этот раз программа «Сегодня он играет джаз, а завтра…» в филармоническом зале имени Прокофьева была посвящена 65-летию Сергея Довлатова.

Александр Филиппенко вспоминал пору своей молодости. Конец пятидесятых — шестидесятые. Настроение весны, обновления. Но многоточия, многоточия во всем. Недавно на Московском кинофестивале был показан фильм Андрея Эшпая «Многоточие». Мы встречались с режиссером прошлой осенью, когда еще не был завершен монтаж картины с рабочим названием «Март после разлуки». Ее герои тоже встречаются после ХХ съезда партии. Любовь жива. Но есть во всем что-то, о чем трудно говорить. Что-то непроизносимое. И потому фильм обрывается телефонным звонком, на который никто не ответит. Нет сил у героини поднять трубку. Вот почему «Многоточие»! Понять это мне помог Александр Филиппенко: «Россия во времена нашей молодости была полна многоточий, недосказанности, непредсказуемости».

Второй дом
Однако вернемся к родственным отношениям между артистом Александром Филиппенко и челябинцами. Директор камерного театра в 90-х, а ныне генеральный директор Челябинской филармонии Алексей Пелымский вспоминает:
— Александр Георгиевич тогда ушел из театра Вахтангова в никуда. И мы предложили ему присоединиться к труппе камерного театра. Здесь была его трудовая книжка. Тогда же рождался спектакль «Мертвые души», здесь делали декорации на заводе. Два раза в месяц спектакль шел на сцене камерного театра как плановый, репертуарный. Как мы тогда умудрялись это делать? Времена-то были невероятно трудные! Я сейчас удивляюсь. А началось все с того, что Юрий Горин, режиссер, который ставил у нас спектакль, познакомил нас сначала с Филиппенко, потом с Талызиной. И зародились дружеские отношения. Филиппенко привез «Мертвые души». И вот так он у нас прижился. Потом не раз участвовал в «Камерате». А еще мы «Мертвые души» возили на фестиваль моноспектаклей в Москву и представляли от Челябинского камерного театра. Наглость, конечно, несусветная. Народ не мог понять, при чем здесь Челябинск и камерный театр. А в «Московском комсомольце» на первой полосе вышла статья под заголовком «Филиппенко — актер из Челябинска?» Ничего, Александр Георгиевич мужественно к этому отнесся. Он сказал: «Да, я работаю в Челябинске. Почему нет?»
В сентябре в Челябинске гастролировал театр имени Моссовета. Многие ждали спектакль «Предбанник» в постановке Сергея Юрского, но он был снят. Заболел Филиппенко. Попал в больницу. Отменили и концерт Александра Филиппенко в филармонии. Программа «Сегодня он играет джаз, а завтра...» была запланирована на 24 сентября. Прошел месяц. До сих пор все московские спектакли с Александром Филиппенко отменены. И вдруг он приезжает в Челябинск. Так и хочется поставить многовопросие.
— Марина, жена Александра Георгиевича, пообещала меня убить, — смеется Алексей Пелымский. — Но он все-таки прилетел. Он знает, как его любят здесь. У него здесь второй дом.
— Да-да, — подхватывает Александр Филиппенко. — Моя жена давно подозревает, что у меня в Челябинске есть любовница. «Как ты туда рвешься!» — говорит она.

Сладкий плен
В Большом зале имени Чайковского открылись чтецкие абонементы. Читать любимых авторов будут Алла Демидова, Светлана Крючкова, Павел Любимцев. Вечер Александра Филиппенко будет называться «У автора в плену». Он также будет посвящен юбилею Довлатова.
— Александр Георгиевич, вы с Сергеем Довлатовым были знакомы?
— Нет. Но читал его записи. Познакомился с его дочерью Катей, которая создала фонд имени отца. Но это время — 60-е годы — было временем, когда я мог сесть на поезд, самолет и через несколько часов быть уже в Ленинграде. Там у меня была масса друзей. А Невский тогда был главным Бродвеем страны. И я на джазовые концерты туда летал. Рано утром возвращался в Москву и бежал в театр на Таганке, где в 12 часов шел спектакль «Десять дней, которые потрясли мир». Это были золотые годы.
— Почему именно Довлатов, почему Зощенко, Гоголь?..
— Надо брать тех, кому ты доверяешь. Это так же, как выбрать, где сниматься, а где нет. Я в последнее время от многого отказался, от очень хороших финансовых предложений, но имя и честь дороже, чтобы в следующий раз я мог к вам приехать и сказать: «Александр Филиппенко. Честь имею». Что-то невообразимое сегодня в кино творится — некое совращение умов и талантов. Сделать ничего нельзя — это такое заполнение, «муз-ТВ» такое. Невежество в редактуре до скандала. Мне проще лично отвечать за свой сольный концерт.
— Трудно быть и актером, и режиссером одновременно?
— Сложность в том, что редактора у меня нет. Я все программы делаю сам. Бывает, приглашаю свой «теневой кабинет» — театроведов и театроведок, киноведов и киноведок, которым я доверяю. Иногда для двух-трех человек в репетиционном зале играю целиком всю программу. Советники нужны. И режиссеров мне не хватает. Виктор Шендерович до сих пор вспоминает, как десять лет назад я мучил его «Мертвыми душами» Гоголя все время, пока мы с ним в поезде ехали до Питера. В наше быстрое время так приходится работать. Сейчас возвращается то, с чего я начинал… во Дворце пионеров, — мелодекламация. Стихи, музыка. Музыка, стихи. Есть у меня музыкально-литературная программа с Алексеем Уткиным — «золотым гобоем» России. А в феврале с хором Минина будем делать Есенина. Надо угадывать, чего требует рынок. Вот эту программу запросили джазовые фестивали в Курске и Воронеже.

«АБВГДэйка» в старости
— Вот вы говорите, от многих предложений отказались. Почему же согласились стать Старцем в шоу «Форт Боярд»?
— Его величество случай. Звонок. Приглашение. Чем кино от театра отличается? Оно связано с поездками, в которых ты увидишь то, чего никогда бы и не увидел. В 60-е, 70-е я с агитбригадой благодаря комсомолу объездил всю страну. Потом съемки: Таджикистан, Казахстан, Батуми, Сухуми и так далее. И вот такое предложение. Конечно, было интересно увидеть Бискайский залив. Второе — как организаторы воспринимают твои просьбы. Когда на любой свой вопрос слышишь: «Нет проблем», это самая простая и самая действенная фраза. Я поехал на съемки с женой и дочкой. Многие туда приезжали с детьми. И замечательно. На этих съемках надо было нам самим окунуться в детство. Алена Свиридова как крутилась на качелях! Это возвращение в детство было замечательным. Это «АБВГДэйка» в старости. Я ведь начинал «АБВГДэйку», когда для нее еще Эдик Успенский писал сценарии. И мы, Сеня, Саня, Таня — Семен Фарада, я и Таня Непомнящая. Даст бог, сайт свой открою и вывешу все фотографии той поры... Да, так вот, это было возвращением в детство. Активно работала команда Большого театра. Николай Цискаридзе был заводилой. Молодец. Вдруг одному из артистов пришлось улететь на спектакль… Как он уговаривал балерину! «Ты хоть раз в чужом саду яблоки воровала?! На дереве сидела?! Через забор лазила?! — говорил ей Николай. — Ты тараканов любишь?!» И убедил.
— А пройти через испытания «Форта Боярд» не хотелось?
— Нет. Я сидел наверху — как крановщик в кабине крана. Мне туда отправили чудное кресло, чтобы я мог отдохнуть, не ползая по ступенькам вверх-вниз, я надел теплый халат, потому что там дуло. Как я надышался океанским воздухом!
— Съемки были трудными?
— Да, поскольку патент французский, вся техника и организация — французы. Тебе все расписано. В 11 утра тебя забирают. На катер… И только в 10 вечера ты возвращаешься в отель. А команда вообще в час ночи. И так четыре дня. Но я все-таки «выпрыгнул» из условий — напридумывал себе реплик разных. Я встречал ими игроков и провожал — этого никто раньше не делал. И организаторы, авторы идей, французы, в первый же день оценили это. Мне было сказано: «Супер!»
— Но сегодня вам знакома не только наша публика, но и наши врачи? Приходится лечиться, беречься…
— Да… Отдельное спасибо вашим замечательным врачам. Надеюсь приехать сюда не в такой спешке и пройти диагностику. Важный момент. Наступают такие моменты в жизни, к которым надо быть готовым. Как у Жванецкого: «Вовремя перейти на тренерскую работу!»

Внутрь себя
— Вы рассказали сегодня анекдот про «пир духа» и высказали пожелание, чтобы журналисты восклицали: «Концерт Филиппенко был пир духа!» Что для этого вечного пира нужно?
— Это и папа с мамой, и хорошее детство. Воспитание и окружение — оттуда все начинается. А пожелать надо каждому самого главного: чтобы на работу люди, как на праздник, отправлялись каждый день. Вот это важно. А еще надо все обращать внутрь себя. Говорят, даже Папа Римский об этом говорил. Одна работа, работа, глобализация не приносят счастья. Оберните все в дом, внутрь себя, там вы найдете счастье. Вы же знаете: «Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку — каждый выбирает для себя». И по себе. Это важно!
— У вас же внуки появились?
— Уже в школу пошли!
— Поднимают настроение?
— Не так часто их вижу, как хотелось бы. Но детскую программу я готовлю. Юрий Коваль это будет. «Недопесок». Тоже в стиле литературного театра. Сейчас, если будет пауза в гастролях, буду делать эту программу и проверю на внуках.
— Из Челябинска вернетесь и будете отдыхать?
— Нет. Вероятно, полечу на репетицию в другой город. Посижу в Домодедово два часа и отправлюсь дальше — репетировать программу «Один день Ивана Денисовича». Может, с ней приеду сюда. Еще увидимся.

Светлана СИМАКОВА.
Фото Сергея ВАСИЛЬЕВА.