ГОРОДСКИЕ ИСТОРИИ

22.02.2006 00:00 33 (10421)

«Вечерка» продолжает проект, посвященный юбилею Челябинска. 13 сентября 2006 года нашему городу исполнится 270 лет.
В сегодняшнем, четвертом, выпуске мы предлагаем вниманию наших читателей экскурс в далекие времена Анны Иоанновны. Исторический рассказ в лицах продолжает краевед Анна ПОТЕРПЕЕВА. Воспоминания о Челябинске своего детства прислал в редакцию наш читатель Владислав РОМАНИКО.
Предлагаем и вам принять участие в конкурсе «НАША ПАМЯТЬ». Свои короткие рассказики о славных людях, традициях, значительных событиях в истории Челябинска присылайте по адресу: 454080, Свердловский проспект, 60, 6-й этаж, приемная «ВЧ».
Самые интересные истории станут украшением нашего проекта. А в сентябре мы назовем победителя читательского конкурса. Его ждет замечательный приз — ТЕЛЕВИЗОР АКАI.

НАША ПАМЯТЬ

ПЫЛЬ ВРЕМЕНИ

У семьи челябинца Владислава РОМАНИКО интересная, но подчас печальная история. О своих предках, Челябинске своего детства он рассказывает в коротких поэтичных эссе.

БЕЛОВОДЬЕ

Веками мечтал русский человек о счастливой жизни. Уходил один, а то и целыми селениями искать сказочную страну Беловодье. Но увы! Казалось, что это только красивый и желанный мираж, утопия и нет никакой «страны Лимонии», нет Беловодья. Но я нашел ее! Это мое детство, моя юность, это воспоминания о моих предках, это время, когда я был счастлив. Но не только время — это и место на карте. Любимый город — вот мое Беловодье.

КОЛБИНЫ

Фамилия Колбиных встречается в архивных переписных книгах со дня основания Челябинской крепости. Прадед мой Василий Михайлович Колбин — почетный гражданин города Челябинска — был известным в городе предпринимателем, общественным деятелем и благотворителем. Дочь его Вера — моя бабушка. Его внучка Татьяна — моя мама. Я, никогда не видавший прадеда, люблю и всегда чувствую его рядом, бродя по моему старому городу.

ЗЛОВЕЩИЙ ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОЙ

Деда моего — Иустина Павловича Романико — арестовали поздней осенью. Когда последний желтый лист сиротливо дрожал на холодной и голой кленовой ветке, предательские звезды указали путь опричникам и к нашему дому. Обыск. Книги рвутся и израненными птицами летят на пол. Деда уводят навсегда. Одна книга сохранилась — «Стихи и проза», и в ней повесть деда «Врач-партизан».
А потом начальник управления НКВД по Челябинской области Ф.Г. Лапшин и его заместитель Ф.К. Луговцев были расстреляны в 1940 году по приговору военного трибунала, за фальсификацию уголовных дел по несуществующим контрреволюционным, повстанческим и террористическим организациям в 1937 — 1938 годах.

ЛЕТНИЕ ПРОГУЛКИ

Челябинск конца 50-х — на две трети деревянный город. Много старых купеческих и мещанских домов. Вокруг заводов — бараки. Магазины в центре и в Заречье — в старых купеческих лавках с железными ставнями. На домах таблички дореволюционных страховых обществ. Первейшее — «Саламандра».
Как только растаял снег, идем с ребятами в лес. Идем по улице Доватора, мимо завода «Калибр», через лес к реке. Пьем березовый сок, рвем вербу, подснежники. Красота! Рабочие с завода идут навстречу промасленные и вспотевшие. Лета стоят жаркие, а зимы снежные и холодные.

ПЕСКАРИ И РАКИ

Таких пескарей и раков, какие раньше ловились в реке Миасс, я нигде не встречал. Упругий и квадратный как полено пескарь ловился на простую удочку, сделанную тут же, на берегу. А зайдешь, бывало, в воду, так пескари уже тут как тут — щиплют тебе пушок на ногах да щекочут пятки.
Раки были огромны (или я еще был мелок?). На Чикинке мы ловили их в норах, а под мостом на улице Кирова — переворачивая камни.
Весь Миасс в черте города был изрыт ямами — золотое дно (без кавычек).

ЗОЛОТОЙ ЗАЯЦ

Еще мальчишкой пришел я в зоологический музей пединститута. Чучела медведя и лося казались огромными. Самый же редкий зверь — агути, или золотой заяц. Куплен он был в Аргентине за 250 (царских еще) золотых рублей. Недавно зашел в музей снова. Вверху на стенде, раскинув огромные крылья, красавец беркут, привезенный моим отцом из экспедиции по Челябинской области. На всех экспонатах — пыль времени. Новых чучел никто уже не делает. Забыли, как делать.

КОЛУПАЕВКА

Бандитизм и разбой в Колупаевке были страшные. Ночью не пройти — разденут. Отец пришел с войны на одной ноге, однако ходить ночью по Колупаевке не боялся. Повзрослевшая шпана его еще помнила. Старшие, блестя фиксами из темноты, здоровались и одергивали младших, порывавшихся «спросить закурить». Мало кто в Челябинске знает поселок имени товарища Урицкого — Колупаевку знают все!

ЗНАК КАЧЕСТВА

От вокзала шли ряды каменных лавок. Если магазин назывался «Колбасы», то вывеску можно было и не читать: за сто метров до магазина у прохожих начиналось слюнотечение. Вот он, неповторимый запах тогдашних русских колбас и окороков. Так сказать, «знак качества». А у магазина «Рыба»»— преждевременное выделение желудочного сока: сражал наповал запах балыков. Сейчас же колбас много, а слюнотечения нет вовсе.

БЕСПЛАТНЫЙ ХЛЕБ

Бежим с мальчишками по улице Кирова. Есть охота-а-а... Забегаем в столовую, покупаем по стакану чаю. На столах полные тарелки хлеба — и все бесплатно! Лафа — ешь от пуза! Спасибо, дорогой Никита Сергеевич.

ПЕРВЫЙ СПУТНИК

Мы были первыми! По радио объявили, что поздно вечером можно будет видеть, как пролетит спутник. Народ вышел на улицу. И никто не сможет меня убедить, что наш народ не ходил тогда с высоко поднятой головой.
Сможет ли кто-нибудь или что-нибудь сейчас оторвать его потупленный и потухший взор от земли?

ЗНАКОМЫЕ ЛИЦА

Гениальные бюрократы и простолюдины

Иван Кирилов, гениальный бюрократ, государственник, первый начальник Оренбургской экспедиции, подготовил все условия для взлета Челябинска в его трудной счастливой судьбе. Он помог нашему городу стать столицей опорного для государства и страны края.

Анна ПОТЕРПЕЕВА

Энциклопедии о характере Кирилова говорят скупо. И нас там нет, в этом мужественном, жестком, прекрасном времени. А время это в нас есть. Кирилов дело Петра Великого, как Ломоносов, считал смыслом своей жизни.
Императрица Анна проявила ум и характер, сделав ставку на лучших. Их еще великое число после петровского правления. Они не толпятся у трона. А один из лучших — обер-секретарь Сената демократ Кирилов. Он прошел путь от копииста до высшего государственного чиновника. Главные чиновники Сената и первым Кирилов внушили царице мысль: судьба России XVIII века будет решаться в юго-восточном пограничном углу страны. Кирилов с громадным талантом законоведа помогает царице выразить документально государственную стратегию здесь, у нас: благоустраивать, умиротворять, продвигать коммерцию в Азию, на Восток, укреплять русское влияние. Челябинск будет направлен в счастливое трудное плавание. Само провидение заставит его служить народному величию.
В это время при дворе идет жесточайшая борьба придворных партий за первенство у трона. Вымогают ордена, награды, подарки, «любострастию» нет конца. Падают нравы. Роскошь челяди умопомрачительная. В безумном соревновании распиваются неизвестные ранее вина: «шампанское, бургонское, капское». У знати роскошные апартаменты, раззолоченные кареты, штофные обои. Вельможи уходят от хозяйства. Разоряются старые фамилии, разоряется государство. Анна издает указ против безумной роскоши.
А жизнь Кирилова в 1734 — 1737 годах в наших глухих местах не в чем упрекнуть даже самым строгим судьям. Живет то в землянке, то в карете. Ни страха, ни подобострастия. Дело — страсть всей жизни. Главный девиз: отучить воевать народы нашего края. Внедрить совершенно иные нравы. Продумать политику заселения. Убедить каждый народ в выгодности нового жизненного поведения. Он смело обрастает дельными людьми всех языков и вер.
Умел Кирилов использовать и личный контакт с императрицей. Составляются, утверждаются Анной Иоанновной невиданные по результативности государственные акты:
«...Стараться тебе, — пишет Кирилову царица, — всякими возможными способы...» строить главный город Оренбург на землях кайсаков. Поощряется свободная инициатива лидеров и народа на строительство. У людей любого языка и веры появляется надежда стать купцами, промыслы и торги заводить. Им гарантируется безопасность. Рекомендуется башкир, каракалпаков, кайсаков заинтересовывать делами государства «ласкою и награждением», чтоб помогали металлы и минералы находить. Был наказ и будущему Челябинску: «стараться о доброй экономии градской, свободное купечество размножать, да нужно к пропитанию человеческому хлеб, скот и прочее завесть».
Авторитет Кирилова — безмерный. «Железный» Татищев безоговорочно подчиняется умному начальнику. Содействует безмерно. Осенью 36-го года Тевкелев закладывает в тридцати верстах от Миясской крепости «город». Челябинск авансом назван городом. Осень. Впереди зима. Без хлеба. Без кормов. Убийственная зима. Кто выживет? Зимой — страшный мор. Росло кладбище непомерно. Множились побеги. Бежавшие возвращались и были биты батогами. Но начальники — и это видел всякий — жили так же и показывали пример жизненной стойкости. Надо выживать как-то. Подбрасывали хлебушко из «старых» слобод. Но впереди перспектива — будет дано достаточно земли, большие льготы в аренде угодий. Победят труд и бесстрашие.
«Походная» канцелярия во главе с юным Рычковым фиксирует государственными актами жизнь «железных» начальников — без пристанища, без уюта, под снегом, морозом, с коротким сном. Жизнь в землянках и кибитках.
В этих условиях Кирилов закладывает Оренбург, Верхояицкую (Верхнеуральск), Исетскую линии крепостей. Последним жизненным подвигом Кирилова стала его научная работа. А был он уже смертельно болен. Кирилов докладывал царице: «Несколько новых городков населил охочими казаками, татарами и калмыками». Яков Павлуцкий, первый комендант Челябинска, также шлет донесение: крепость населена казаками и татарами.
Татары — общее имя переселенцев с Волги. Челябинск сразу был многонациональным. «Будет достаток для трудолюбивых челябинцев,— докладывает Кирилов императрице, — так как вокруг изобильная, жирная земля, богатые рыбные и звериные ловли, луга, травы, леса».
Кирилов как государственник и политик, практик, человек повел дело так, что эти начала будут продолжать последовательно и неуклонно императрица Елизавета Петровна, Екатерина Великая со своими командами исполнителей. А Челябинск даст краю и стране хлеб и металл — основы жизни и безопасности.