Маленькая степная Европа

Что осталось на Южном Урале от войны с Наполеоном?

То, что Париж лежит всего в трехстах километрах от Челябинска, известно многим. Можно добраться за три-четыре часа и сфотографироваться на фоне Эйфелевой башни, которая, правда, в несколько раз меньше настоящей. А там и до Лейпцига, Берлина, Арси-Сюра рукой подать. Как занесло на самый юг Урала европейские названия?

Своевременная идея

Как все знают, многие нынешние города и поселки Челябинской области начинались еще в XVIII веке с казацких сторожевых станиц. Защищать территорию, по которой проходили важные торговые пути, нужно было от киргиз-кайсацких (сейчас бы их назвали казахскими) кочевников. Посты и крепости были хоть небольшие, но расположены довольно часто и определенную сохранность государственной границы давали.

В тридцатых годах XIX века было принято решение Оренбургскую линию укреплений немного спрямить и сдвинуть дальше на восток. Это сократило бы ее протяженность, а следовательно, и уменьшило расходы на содержание станиц. Идея эта принадлежала генерал-губернатору края Павлу Сухтелену. Теперь линия границы должна была проходить по прямой между Орском и Троицком. И если мы тут отвлечемся и посмотрим на карту, то увидим, что все наши «европейские» поселки и находятся на этой новой линии сторожевых постов. Забегая вперед, скажем, что варваров свежепостроенные укрепления ничуть не останавливали, грабежи караванов и сел так и продолжались. А в 1860-х годах Оренбургская линия и вовсе потеряла свое приграничное значение.

Павел Петрович Сухтелен — фигура в истории Южного Урала масштабная, хотя военным губернатором он пробыл всего три года. За это короткое время он так полюбился южноуральцам, что, когда Сухтелен скоропостижно скончался от ран, полученных под Аустерлицем, его похоронили в Оренбурге, в военной Петропавловской церкви, хотя, голландец по происхождению, он был лютеранином. Павел Петрович знал военную службу не понаслышке — он прошел все стадии войны с Наполеоном, бился и против шведов, и против турок. И именно ему пришла в голову мысль увековечить военные заслуги русской армии.

Идея попала на благодатную почву не только потому, что еще свежи были воспоминания об Отечественной войне. Южный Урал в XVIII веке стал территорией, где активнее всего развернулась армия Пугачева и его сподвижников. Населенные пункты, реки и озера переименовывались, и не раз, чтобы навсегда стереть образ бунтовщика из народной памяти. А тут предложен единый и строгий принцип наименования. Звезды сошлись.

Милости просим

Увидеть, как на южноуральской земле вырастают Парижи, Сухтелену не пришлось. Однако его задумки были воплощены в жизнь его преемником — Василием Перовским, не менее талантливым организатором и администратором. Именно при нем начали строиться укрепленные посты по новой линии. Но пока они собственных названий не имели, шли просто под номерами.

Обрели имя казачьи станицы только в 1843 году, генерал-губернатором тогда был Владимир Обручев. 28 февраля вышли «Правила о переселении на земли Оренбургскаго казачьяго войска казаков упраздненного Ставропольскаго калмыцкаго войска, белопахотных солдат и солдатских малолетков», подписанные военным министром князем Чернышевым. В нем есть приложение, в котором расписывается, в какие населенные пункты и сколько человек предполагается заселить и какие имена присвоить станицам. Под номером первым идет Кассель, Фершампенуаз — третий, Париж — четвертый. Заканчивается список 32-м номером — Берлином.

Сам документ этот, кстати, очень интересен. В них подробнейшим образом описывается, как должно происходить переселение семей с юга страны на Урал, ведь границу должен был кто-то охранять, а земли эти были практически необжитыми. Под станицы выделялись самые удобные для ведения сельского хозяйства земли, а самим переселенцам в длинной дороге местные власти обязаны были оказывать «всякое законное пособие, доброхотство и покровительство». Так, в пестрой карте национальностей, живущих в нынешней Челябинской области, появились калмыки.

При этом переселенцам предоставлялись семена для засевания полей хлебом и овощами, лес для строительства изб. Если же семьи были такими бедными, что не могли взять с собой достаточного количества провианта или не могли позволить себе лошадь, то на их обеспечение выделялись деньги из государственной казны «со строгою однако же разборчивостью, чтобы пособием сим воспользовались только одни действительно нуждающиеся».

От Касселя до Берлина

Итак, тридцать два сторожевых поста получили свое название. Понятно, что больше всего названий было связано именно с Отечественной войной:

• Бородиновское (в честь легендарного сражения под Москвой 7 сентября 1812 года);
• Тарутино (битва под Мало-ярославцем 18 октября 1812 года);
• Краснинское (сражение под городом Красный Смоленской области 16 — 17 ноября 1812 года);
• Березинский (битва у реки Березины в Белоруссии 25 — 28 ноября 1812 года);
• Кульминская (сражение под Кульмом в Богемии, ныне чешский город Хлумец, 29 — 30 августа 1813 года);
• Кацбах (название реки в Силезии, ныне Польше, где произошло сражение 28 августа 1813 года);
• Кассель (взятая 30 — 31 сентября крепость в Германии);
• Лейпциг (возле этого города произошла «битва народов» — самое крупное сражение наполеоновских войн, в котором приняло участие порядка 400 000 человек);
• Париж (взятие столицы неприятеля произошло 30 марта 1814 года).

Любящие историю читатели могут сами найти военные события, которые впоследствии дали названия поселкам Арсинский, Бриент, Фершампенуаз, Толетинский, Редутово...

Кроме того, много поселков получили наименования по битвам в русско-турецкой войне (Чесма, Варна, Рымник), по суворовским победам в Италии (Требий, Новинская), по сражениям с польскими повстанцами (Остроленка, Варшавка).

Вот такой уникальный памятник победам русского оружия есть в Челябинской области. Жалко, что эта традиция не была впоследствии продолжена и населенные пункты, появившиеся на карте региона уже после Великой Отечественной войны, например Южноуральск, не получили громких имен. Впрочем, зачем нам еще один Берлин?..

2012 год не случайно на федеральном уровне был определен как Год российской истории. Двести лет исполнилось одной из самых тяжелых войн в истории нашего Отечества — против Наполеона и французской армии, которая поработила к тому времени всю Европу. В нескольких статьях нашей постоянной рубрики мы расскажем, как южноуральцы участвовали в Отечественной войне.

А пока вспомним, что осталось от событий тех далеких дней. В Челябинской области мы нашли только два памятника, посвященных войне 1812 года. Один из них — мемориал «Северным амурам — терсякам» установлен в селе Даутово Верхнеуральского района. Сравнили французы башкирских казаков с амурами вовсе не за любвеобильность. Вооруженные только луком со стрелами, башкиры разили без промаха и сразу насмерть. Из села Даутово на войну отправилось всего пять человек, но собирали их земляки всем миром, потому что воин должен был явиться и при коне, и при полном обмундировании.

Второй памятник — это церковь Покрова Пресвятой Богородицы в селе Большой Куяш (Кунашакский район). Два века назад храм был построен в честь воинов, погибших на фронтах Отечественной войны. Кстати, церковь долгие годы советской власти стояла разрушенной, но сейчас идет ее реконструкция (на снимке внизу).

Но разве целая россыпь поселков со звучными наименованиями в Варненском, Нагайбакском и Чесменском районах не являются памятниками? Еще какими! Ведь каждый гость нашей земли обязательно поинтересуется: как же здесь очутились европейские столицы? Русскому народу, кстати, было несвойственно называть новые поселения в честь каких-то других, более известных. Как правило, деревушка получала свое название по какой-то характерной черте пейзажа, например Сосновка. Или использовалось имя, данное коренными народами, в нашем случае — башкирским (Челяба, Тургояк, Чебаркуль).

Нередко приходится слышать, что казаки-нагайбаки, вернувшись из военных походов, стали называть свои станицы в честь покоренных столиц. Но это не совсем так.

Фото с открытых интернет-ресурсов