Чулпан Хаматова стучится в наши сердца

Взять интервью у Чулпан Хаматовой — дело необычайно трудное, почти невозможное. И не потому, что актрису поразила звёздная болезнь (слава богу, к ней эта «хворь» не пристаёт). Просто у неё столько дел, что на праздные беседы времени не остаётся. Она ведущая актриса театра «Современник», снимается одновременно в нескольких фильмах, участвует в телепроектах, она член Общественной палаты Российской Федерации.

А кроме того — и это главное, вместе со своей подругой Диной Корзун она основала фонд «Подари жизнь», который помогает детям с болезнями крови. Чулпан не только старается привлечь меценатов и деньги, но и приглашает известных артистов в республиканскую детскую клиническую больницу, чтобы они поддержали маленьких пациентов. И нам удалось уговорить Чулпан уделить нам часть своего драгоценного времени в обмен на обещание, что мы в основном и будем говорить не о творчестве и личной жизни, а том, что для неё сейчас главное: о её маленьких подопечных.

— Чулпан, фонд «Подари жизнь» уже имеет и свою биографию, и большую известность. С какими трудностями приходится сталкиваться сейчас, чем они отличаются от тех, которые были в самом начале?

— Трудность всегда одна: приучить людей помогать постоянно. Очень важно, чтобы они помнили это сами, чтобы не нужно было лишний раз показываться по телевизору, кататься на коньках...

Когда, например, мы проводили акцию закрытия катка на Красной площади, были одни поступления. Время прошло, и все о нас забыли, как будто дети уже больше не болеют.

Если бы люди приходили раз в месяц в Сбербанк и говорили: «Я хочу перевести деньги для этих детей» — какое-то количество, хоть небольшое, было бы замечательно. Ну и ещё появляются аферисты. Да.

Недавно в Нижнем Новгороде задержали человека, который от имени фонда «Подари жизнь» ходил по школам, собирал деньги...

Конечно, хотелось бы всех научить, чтобы информацию, когда у вас кто-то просит деньги, вы обязательно проверяли. И не давали эти деньги просто так.

— Вы и Дина Корзун уже совершили невозможное — подняли на государственный уровень проблему, которую долгое время считали частной, то есть проблему родителей больных детей и самих детей. Какие цели ставите перед собой сейчас?

— Продолжать помогать этим детям. Дети болеют каждый день, деньги нужны каждый день, и помощь нужна каждый день.

— Есть ли у вас сподвижники в регионах? Расскажите немного о них.

— Например, фонд Анжелы Вавиловой. Он в Казани, фонд основал папа девочки, которая, к сожалению, не смогла победить эту болезнь...

И это удивительно, потому что когда я приехала туда, увидела, как буквально все дети кидаются на него, на своего любимого дядю. Ну в общем это удивительно!

И он, обыкновенный человек, не звезда, достучался до президента Татарстана, чтобы президент поддержал донорскую акцию по сбору крови.

Он сам нашёл меня, мы объявляли об акции, когда я с «Ледниковым периодом» была в Казани, во время концерта. И это та волонтёрская база, которая в других регионах как раз пока спит. В Казани этот фонд очень активно работает.

— Какой выход, на ваш взгляд, наиболее приемлемый: строить в Москве федеральный центр, который сможет принять всех нуждающихся в лечении детей, или доводить до нужного уровня местные гематологические клиники и отделения?

— И то и другое нужно обязательно. Сразу на такие большие центры, конечно, специалистов не хватит — кадры нужно растить. Обязательно они нужны, но не такие огромные и здоровые.

Обязательно нужны хорошие врачи, хорошие условия, оборудование. Но на этом оборудовании врачи должны уметь работать. Центр — это не бетонная коробка, это прежде всего люди. А сейчас в принципе профессионалов в стране не хватает.

— Нет, имеется в виду бросить все силы на то, что уже есть: покупать лекарства, разное оборудование либо строить отдельный центр и технически его оснащать?

— Пока сложно говорить об этом, потому что у нас нет ни одного центра в регионах, кроме Питера и Екатеринбурга, где бы были выполнены условия по лечению гематоонкологии на уровне современных мировых стандартов. Сейчас врачам из регионов просто некуда направлять детей — только в Москву.

— Как идёт работа по строительству республиканского центра, под который уже выделена земля самим Владимиром Путиным после встречи с Димой Рогачёвым?

— Идёт. Очень медленно, но идёт. Мне не на кого жаловаться, кроме как на саму систему организации работы у нас в стране. На бюрократов, которые затягивают строительство и туда-сюда переводят бюджетные средства, и никак не могут понять, что здоровье детей — самое важное, что у нас есть в жизни...

Потому что когда чиновники намекают на взятки, мы понимаем, что этого делать нельзя! Потому что это не гостиница строится и не какой-то элитный дом. В общем становится как-то не по себе. Да что говорить: мы согласовывали вырубку кустарников на территории будущего центра почти год!

— Особо тяжёлых детей отправляют в Израиль и Германию. Есть надежда, что когда-нибудь будет всё необходимое для лечения наших детей в России?

— Когда у нас будут центры в таком же количестве на душу населения, как в Германии и Израиле, то конечно. И специалисты обученные.

Хорошо, что мы благодаря фонду стали отправлять туда намного больше детей. Значит, у большего числа детей появились шансы на выживание.

— Ваши коллеги-актёры дарят детям настоящий праздник. Не только на традиционном концерте, но и в самые обычные дни. Многие просто стали друзьями ребят из РДКБ. Расскажите, пожалуйста, о самых активных помощниках вашего фонда — Артуре Смолянинове и других.

— Ну Артур Смолянинов — это особый случай! Потому что он приходит как солнце, его ждут и мальчики, и девочки, и все счастливы! Гоша Куценко часто приходит в больницу и тоже дружит с ребятами...

Это только те, кого я знаю, то, что мне сами ребята рассказывают. Мне очень радостно, что артисты, если они свободны, сразу же безоговорочно приходят. Ведь у них нет каких-то обязательств, они там не работают.

Моя помощница Лена будет заниматься тем, чтобы эти приходы были постоянными. Мы собрали у всех детей их пожелания: кого они хотят видеть. Сделали такой огромный список, начали обзванивать их всех.

И я думаю, что раз в неделю, раз в две недели к нам кто-то будет постоянно приходить. Для того, чтобы дети ждали, чтобы готовились...

— Изменился ли за эти годы состав жертвователей, которые вносят деньги в ваш фонд. Кто эти люди: бизнесмены, работники творческой сферы, политики?

— На самом деле очень разные люди. Состав не изменился, он расширился: и бизнесмены есть, и политики, которые дают деньги. Не только помогают на глобальном уровне, но ещё и так вот — как простые люди.

Ну и, конечно, мы очень благодарны простым людям, которые приходят в отделения Сбербанка и переводят деньги в наш фонд, доверяют нам.

— В чём особенность российской благотворительности?

— Наш русский максимализм всё-таки оставляет надежду, что благотворительность в России встанет на ноги и будет развиваться быстрее, чем за рубежом. Если не будут пытаться воровать и злоупотреблять.

Если будет тот же уровень доверия, как сейчас, то через какие-то лет пять уже можно будет добиться серьёзных результатов. Если государство поможет нам с законодательной базой, можно будет уже говорить о том, что люди привыкли к этому состоянию — помогать другим.

— Вы сказали, что согласились войти в состав Общественной палаты при президенте РФ, чтобы иметь возможность озвучивать проблемы детской онкологии. Удаётся ли это? Какие изменения на государственном уровне произошли за это время?

— Я пришла туда, чтобы иметь возможность напоминать о существующей проблеме, и это уже неплохо. Я могу только в очередной раз взять колокольчик и над ухом у людей прозвонить.

Просто, чтобы помнили, знали и не закрывали глаза. Решается проблема или нет, это уже другой вопрос, но я стараюсь на это влиять как могу.

— Когда вы вели программу «Жди меня», было видно, что каждая история проходит через ваше сердце. В детской онкологии не все истории со счастливым концом... Что даёт вам силы не отчаиваться и продолжать делать своё дело дальше?

— Что даёт? Дети. Те дети, которые выздоравливают, которые выздоровели, которые приезжают и требуют кататься с ними на коньках, знакомят со своими новыми бойфрендами и девушками. Да, есть и совершенно другие истории. Это жизнь, а мы боремся со смертельно опасными заболеваниями.

— Вы одна из самых востребованных актрис. Как находите время и силы на общественную деятельность, на участие в популярных шоу? Удаётся ли проводить достаточно времени со своими дочками?

— Не удаётся, конечно. Мне общения не хватает — его мало, всегда мало! Дочки мне пока ничего не говорят, но я думаю, что им тоже мало. Дайте мне волю — я буду только со своими дочерьми проводить всё своё время!

— Расскажите, если это возможно, о ваших ближайших творческих планах в театре и кино...

— Скоро выйдет фильм Алексея Германа-младшего — он снимался под рабочим названием «Отряд». И фильм Карена Оганесяна «Домовой». Снимаюсь в небольшой роли у Андрея Андреевича Эшпая в сериале про Ивана Грозного.

Ну то есть не то чтобы снимаюсь — просто мелькну там... Только что закончила сниматься в Германии — фильм «Слова Ханы» режиссёра Андрея Штрака.

А что касается театра, я репетирую к фестивалю «Территория» спектакль «Бедная Лиза». И ближе к осени возобновятся репетиции спектакля по рассказам Шукшина в театре наций.

— Что вас пугает, огорчает и что радует и вселяет надежду?

— Меня пугают войны, болезни детей. Меня пугают злоба, глобализация. Меня пугает то, что люди уже не стремятся писать письма и встречаться, а общаются посредством эсэмэсок и Интернета. Меня пугает то, что в шаблонах SMS есть слова: «Я тебя люблю»...

— На предновогодней встрече с президентом вы вспомнили слова Антона Павловича Чехова о человеке с молоточком, который должен стучать в дверь счастливым и напоминать, что есть несчастные... У вас не было сомнений — произносить их в предпраздничной обстановке или нет? Вы всегда позволяете себе говорить то, что думаете, что вас беспокоит и что у вас на сердце?

— Ну, во-первых, это была не предновогодняя встреча с президентом, это было, кажется, в День народного единства. А о чём мне ещё говорить с президентом, как не о том, ради чего я вообще туда пришла? А я пришла не отметить праздник, а поговорить о детях. Это моё дело, моя обязанность.

— Есть ли какие-то слова, установка, девиз или что-то в этом роде, которые вам помогают вытаскивать себя за волосы из трудных, неразрешимых ситуаций?

— Нет, я борюсь с трудными ситуациями, как и все. Иногда спасаюсь музыкой, друзьями, подругами, мамой, собственными детьми. Прихожу в больницу к детям, врачам — иногда они меня успокаивают.

У меня нет никакого противоядия против того, что называется депрессией, русской тоской, плохим настроением. Я переживаю так же, как все люди, так же стараюсь выбраться. Если бы у меня был какой-нибудь волшебный ключик, я бы всем дала по кусочку. Но его, увы, не существует...

Лариса ЗЕЛИНСКАЯ
Фото Вадима НЕВАРЁНЫХ