Владимир Рушанин: «Дома я плохой помощник»

Ректор академии культуры и искусств Владимир Рушанин по образованию историк. В Челябинском педуниверситете он прошел все ступени высшей школы — от студента до проректора по науке. Но к обязанностям первого руководителя приступил в другом вузе, когда коллектив академии из семи претендентов выбрал его.

С тех пор прошло пять лет, которые завершились переизбранием на новый срок. На этот раз конкурентов у Владимира Рушанина не было: решение принято единогласно.

 

Вторая пятилетка

Первые слова, с которыми Владимир Яковлевич обратился после выборов к коллективу, прозвучали неожиданно: «Я определил для себя десять лет ректорства. Считаю это оптимальным сроком, чтобы реализовать свои задумки и достойно уйти». Восприняли заявление по-разному. Одни говорили: «Вы кокетничаете». Другие пожимали плечами: «Зачем уходить, когда система работы так хорошо отлажена?» Но Владимир Рушанин в правильности своей позиции не сомневается:
— Если человек думает о будущем вуза, он должен передать дело преемнику.

Иначе интерес притупляется, глаз «замыливается», и все идет по накатанному пути. Я считаю, что это неправильно. Когда я только пришел, ситуация была критическая. В коллективе царило уныние, настроение аутсайдеров пронизывало все. Я успокаивал: «У академии большое будущее. Главное — верить в свои силы, хорошо работать.

Другие же вузы не просто выживают — успешно развиваются». — «А наш вуз не может, — слышал в ответ. — Культура финансируется по остаточному принципу. Библиотекари и музыканты никому не нужны». Сейчас настроения совсем другие. Внешний облик академии изменился кардинально. Появились десятки новых специальностей. У нас самый высокий конкурс в области — шесть человек на место. За пять лет институт культуры (в народе — «кулек») превратился в престижное учебное заведение, куда поступить трудно, а учиться очень интересно.

— Вы стратег. Думаю, не все ваши задумки казались выполнимыми.

— Когда я говорил, что академия должна стать центром культуры, что мы наладим международные связи, студенты будут ездить за рубеж, надо мной смеялись. Но это случилось. У нас проходят фестивали, концерты. Вуз стал выездным, и никто не удивляется, что студенты могут поехать в Италию, Испанию, Германию или месяц поучиться в Ташкенте. Это принципиально меняет обстановку в вузе. Каждый понимает: если хорошо учиться, можно участвовать в конкурсах, фестивалях, гастролировать. Без такой практики не может состояться хороший актер, музыкант, режиссер.

Мы не нищие

С ролью антикризисного управляющего Владимир Рушанин справился блестяще. Но известна одна неприятная закономерность: чем выше и эффектнее показатели, тем сложнее продвигаться вперед.

— Теперь мы должны сохранить, укрепить завоеванные за пять лет позиции, — говорит Владимир Яковлевич. — И двигаться дальше — открывать новые филиалы, специальности, зарабатывать деньги. К сожалению, демографическая ситуация непростая, количество детей, желающих учиться музыке, сокращается. При этом в Челябинской области действует три музыкальных вуза. Такого нигде нет.

Ведь финансировать сразу три нерационально. Думаю, через несколько лет тенденция укрупнения дойдет и до нас. Это позволит сделать высшее образование более эффективным. А пока государственного финансирования недостаточно. По моим прикидкам, чтобы развиваться (а не выживать), вуз должен зарабатывать хотя бы половину суммы государственной дотации.

— Академия сегодня неплохо зарабатывает.

— Мы многому научились. Сейчас есть возможность показатели наращивать. Главное — в погоне за заработками не захлебнуться, не перейти грань. Иначе произойдет размывание понятия «диплом и его наполнение». А это не входит в наши планы.

— Вам приходится просить деньги?

— Это одна из задач ректора. Поначалу я обращался к спонсорам, успешным выпускникам — никто не помогал. Приходил и говорил: «Надо отправить в Германию уникальный коллектив. Не могли бы помочь?» Меня внимательно слушали и отказывали: «Извините, в этом году мы помогли такой-то школе». Я благодарил, а через полгода приходил, чтобы показать немецкие газеты, в которых написано, как успешно прошли гастроли. Люди задумывались и понимали: мы не нищие с протянутой рукой. И в следующий раз относились уважительно.

Я их понимаю. Появилась когорта людей, которые ходят и просят, не прилагая усилий. Иногда даже ко мне приходят. На вопрос «зачем?» отвечают не смущаясь: «На всякий случай: а вдруг дадите». Сегодня помогают тем, кто может что-то делать сам. Поэтому надо доказывать конкретными делами, что мы уникальны и самодостаточны. Да, за помощью обращаемся. Но если она не будет оказана — не погибнем.

Швыдкой сказал: «Не обижайтесь»

Когда планировали международный конкурс пианистов имени Нейгауза, Михаил Швыдкой спрашивал: «Почему Челябинск? Почему академия культуры, а не московская консерватория?» Когда определился состав жюри, сочувствовал: «Владимир Крайнев к вам никогда не приедет. Не обижайтесь».

Его можно понять. Сегодня любой районный центр может объявить международный конкурс, если один участник приедет, предположим, из Кустаная. У нас все получилось по-настоящему: конкурс прошел на высшем уровне. Кстати, о деньгах. Федеральное агентство выделило на его проведение 500 тысяч рублей, областное министерство культуры — 300 тысяч. Академия вложила собственный внебюджетный миллион.

— Значит, рисковали…

— Ректор получает много шишек. Но если Евгений Левитан, пианист высочайшего уровня, педагог от Бога, говорит: «Я понял, что в академии можно реализовывать масштабные проекты, а не просто заниматься урокодательством», — это дорогого стоит.

Прием по классу «люкс»

Чтобы встречать иностранные делегации или пригласить людей планетарного масштаба, таких, как Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Сергей Юрский, энтузиазма и любви к искусству недостаточно. Возникает масса организационно-бытовых проблем, которые приходится решать самостоятельно.

— Это ведь не просто ритуальный приезд, — рассказывает Владимир Рушанин. — Устраиваем мастер-классы, встречи со студентами, консультации. Для меня важно, чтобы вуз перестал быть провинциальным. Чтобы студенты чувствовали себя комфортнее, «равновесие» время от времени должно нарушаться приездом яркой личности. Конечно, это встряска для преподавателей: приезд звезды покажет другой уровень. Но это необходимо.

— Принять достойно одного человека можно. А если приезжает 60?

— В прошлом году в рамках проекта «Дни Германии в Челябинске» к нам на две недели приехали 60 музыкантов. К визитам академия готова. У нас собственный автопарк: восемь машин, в том числе два автобуса, автоклуб нового поколения. Есть хорошая гостиница на 60 человек с номерами «люкс». Мы можем встретить, накормить, разместить, вывезти в загородный лагерь «Мелодия»». Иначе перейти на систему международных договоров невозможно. Помню, три года назад предложили немцам сотрудничество.

Ректор высшей школы музыки города Вангена от предложения вежливо отказался. Боялся, что начнется «игра в одни ворота»: помогите, научите, сделайте вызов. Три года наши студенты ездили на гастроли к ним, немцы приезжали к нам. Когда они оценили уровень, возможности и поняли, что у нас есть собственное самолюбие, партнерское соглашение было подписано без колебаний.

Не царствовать — работать

— Вы доверяете своим подчиненным?

— Я действую по принципу «доверяй, но проверяй». Формулирую четкие задачи, слежу за результатами работы. Насильно быть деканом или проректором не заставляю. Если хочешь только царствовать, относишься к обязанностям формально — освободи место. Пусть придет человек, который будет полностью выкладываться. Некоторые ректоры гордятся, что проректоры работают у них по 15 — 20 лет. Не думаю, что это хорошо. Чтобы двигаться дальше, в какой-то момент нужно сменить сферу деятельности или перейти на другой участок работы.

— Освобождать от должности легко?

— Чрезвычайно тяжело. Но еще хуже наблюдать вялотекущий процесс недовольства, интриги, недосказанность. Это сказывается на каждодневной работе.

Люблю тишину

О делах домашних Владимир Яковлевич много не рассказал. Ими заниматься просто некогда. Но в семье к его занятости относятся с пониманием. Жена Наталья Петровна — историк, преподает в академии. На академические темы в доме Рушаниных стараются не говорить.

— Дома работа продолжается. Я беру с собой огромный портфель, в котором почта, непросмотренные документы, журналы. Но мне не нравится стиль домовой кухни, когда начинается обсуждение вопросов. Дом не может быть кадровой службой. Поэтому некоторые решения супруга узнает последней.

— Дети, наверно, уже взрослые?

— У нас два сына. Старший окончил экономический факультет нашей академии, потом учился в Плехановской академии. После учебы поработал в Сургуте — экономистом во дворце культуры «Нефтяник», самом крупном в регионе. Несколько лет назад он вернулся в Челябинск и работает в системе «ЛУКойла». Младший сын занимается компьютерами.

— Уже июль, а вы все еще трудитесь. Разве ректору отпуск не положен?

— У меня очень большой отпуск — 56 дней. Но отдохнуть удается, как правило, две недели. Это звучит банально, но принятие решений требует напряжения, общение с десятками самых разных людей отнимает много энергии. Поэтому дома я плохой помощник. В основном прохожу релаксацию. Очень люблю бывать на природе, полежать на диване с книгой, погулять с собакой. Чтобы хоть немного отдохнуть от дел, мне нужно побыть в тишине.

— Слышала, что у вас дома большая библиотека.

— Библиотеку я собирал с 16 лет. Сейчас у меня более шести тысяч экземпляров, есть редкие книги, дореволюционные. Теперь вот увлекся миниатюрными изданиями. Мне очень интересна книжная графика как самостоятельный вид искусства.

— А как сложились отношения с «Вечеркой»? По-моему, вы внимательно следите за нашими публикациями.

— Не поверите — «Вечерний Челябинск» я читаю с 1968 года, с первого номера. Тогда я учился в десятом классе. Кстати, у меня до сих пор хранятся первые номера газеты, подшивка за многие годы, очень много вырезок. Я считаю, что создание собственной газеты было очень крупным событием для нашего города. Это как бы досрочно продвинуло Челябинск в разряд городов-миллионников.

Многие ее считали развлекательной газетой, но мне «Вечерка» нравилась своим вниманием к истории города, проблемам, освещению культуры. К тому же я был ее активным автором — писал статьи о дореволюционном Челябинске. «Вечерку» читаю до сих пор. Есть в академии большой стенд «О нас пишут».

Мы ксерокопируем материалы, связанные с проблемами культуры, искусства, и очень часто на стенде появляются материалы «Вечернего Челябинска». Конечно, это совпадение, что «Вечерка» появилась в год создания нашей академии. 40 лет не так уж много для вуза и газеты, но рубеж очень важный. И мне бы хотелось, чтобы накануне юбилея «Вечерка» закрепила свои позиции, увеличила тираж и подтвердила репутацию главной городской газеты.

Татьяна МАРЬИНА.
Фото Сергея ВАСИЛЬЕВА.