Алексей Венедиктов, главред «Эха Москвы» о журналистике: «Все – к операционному столу!»

– Радио «Эхо Москвы» называют своеобразным «оазисом свободы». Как удается держаться?

– А мы не держимся совсем – мы работаем. К нам приходят разные люди – и вполне себе «мракобесы», и либералы, и вполне себе радикалы. Потому что мы – зеркало нашего общества. И разные люди должны слушать в эфире разные мнения. Ничего нового мы не придумали, так должна работать профессиональная пресса. Мы организовали площадку и ее держим, мы даже не задумываемся о том, что «Эхо» – оазис свободы. Нет! Просто точно понимаем, что если есть такая точка зрения, допустим, на войну в Сирии, то должна быть и другая. Давайте журналисты их будут сравнивать, а слушатели выбирать то, что им ближе. Нет у нас задачи искусственно создать гетто свободы, нам это неинтересно.

– Алексей Алексеевич, с одной стороны, у «Эха Москвы» огромная аудитория, с другой стороны, создается впечатление, что большинство россиян политикой мало интересуются. Ваше мнение по этому поводу?

– Как не интересуются? Интересуются! Потом, что такое политика? Повышение пенсионного возраста – это политика? Формально – нет, а, оказывается – да. Я думаю, что на наш век хватит людей, которые интересуются политикой. А если говорить про демократию, то давайте заменим это слово другим словом – «конкуренция», которая двигателем всего. В политике это – демократия. Нам нужна конкуренция идей, проектов, интересов, потому что люди, избиратели, имеют разные интересы и разное понимание происходящего.



– У современной прессы нет ни идеологии, ни теории журналистики, каждая редакция вырабатывает свой кодекс, свои правила игры. Правильно ли это?

– Редакционная политика «Эха» с 90-го года не менялась. У нас есть профессиональный долг – информировать, просвещать, развлекать. Всё! И никаких других теорий нам не нужно. Мы вообще не очень понимаем, зачем нужна какая-то профессиональная позиция, если есть умения и навыки, а дальше каждая редакция по-своему решает, что им делать нужно или не нужно. Например, в редакции «Эха Москвы» журналистам запрещено быть членом любой партии и принимать участие в политических митингах, кроме митингов в защиту слова или своих коллег. Это абсолютно антиконституционное требование, и любой журналист, который пойдет с жалобой на меня в Конституционный суд, легко это требование Устава опрокинет. Но пока я главный редактор, этого не произойдет. Почему? Ну не имеет права, и всё! Потому что журналист должен быть просто наблюдателем. Я всегда сравниваю нашу работу с работой хирурга. Тебе принесли раненого, нужно вынуть пулю, ты же не будешь спрашивать, сколько у него детей, какой он расы, каких политических взглядов? Нет, ваше личное отношение к работе не имеет отношения. То же самое и в журналистике: наша работа – разбираться с ситуацией, комментировать ее с разных сторон. Иными словами, все – за операционный стол!

– Вы приехали на медиафорум. Есть ли среди региональных СМИ те, кого можно отметить?

– У меня работает «робот-пылесос» по сбору новостей, я могу сказать, что есть некоторые региональные издания, которые мои сотрудники в обязательном порядке каждое утро просматривают. Скажем, в Санкт-Петербурге это проект www.fontanka.ru, на Урале это www.ura.ru, в Новосибирске – https://tayga.info/. Есть еще блогеры, которые стали известными и мы им доверяем, – это Варламов, Кашин. Со временем появятся и другие.

– Что чаще всего, на ваш взгляд, накладывает отпечаток на работу журналиста – цензура или самоцензура?

– Человек всегда сам ставит себе внутренние рамки по поводу того, что ему можно писать, а что – нет. Например, религиозный человек никогда не будет писать про что-то плохое, что случилось в его церкви, где он является прихожанином. Это первый круг самоцензуры! И с этим ничего поделать нельзя. Второй круг – это когда журналист думает, что вот эту тему лучше не трогать, иначе редакцию закроют. С этим я борюсь! Наказывать нельзя, но самоцензура страшнее цензуры. Цензура верифицирована, а самоцензура – нет!
Когда Владимир Путин избирался в первый раз в 2000 году, у нас состоялся длинный разговор. Я ему изложил свои взгляды и сказал так: «Если вас это, Владимир Владимирович, не устраивает, то я подпоясаюсь – и уйду в другую деревню». Он ответил: «Иди работай». Так и работаем уже 18 лет, но претензии президент высказывает единственному медиа в стране – радиостанции «Эхо Москвы». Как говорят мои друзья, Путин мой лучший рекламный агент.

– У вас бешеный ритм жизни. За счет чего «подзаряжаетесь»?

– Я относительно легко выдерживаю плотный график, потому что у меня замечательные помощницы. Они четко знают, что я могу, а что – нет. Это во-первых. Во-вторых, я не трачу много времени на сон. Научился спать в самолетах, могу сесть, закрыть глаза и открыть уже на посадке. Причем неважно, сколько лететь – два часа или восемь часов. Люблю читать и смотреть сериалы.

– В одном из интервью вы сказали, что иногда можете позволить себе закрыться на целый день в комнате и ни с кем не общаться.

– Да, один раз в неделю стараюсь сделать это, но не всегда получается. Но совсем от мира не отгородишься: на звонки ставлю переадресацию, а сообщения мне пишут, причем даже жена и сын. Берегут меня, не дергают звонками, хотя, конечно, пытаются накормить меня или развлечь. Но я отказываюсь, неблагодарный, – сплю, читаю или смотрю сериалы.



– Что сейчас читаете?
– Сейчас у меня с собой книга Себастьяна Хаффнера «Некто Гитлер».

– Какой сериал смотрите?
– Я пропустил американский сериал «Родина», и мои друзья контрразведчики долго мне морочили голову на тему того, что его обязательно нужно посмотреть с точки зрения точности работы. Я уже посмотрел израильский телесериал Гидеона Раффа «Военнопленные», на котором основана «Родина». 19 сентября я лечу в США и уже предвкушаю, как во время полета буду смотреть «Родину». Думаю, за восемь часов полета в одну сторону серий шесть осилю.
В США состоится сессия ассамблеи ООН, туда летит Лавров. Пять моих потенциальных серьезных собеседников дали согласие на интервью со мной, среди них – специальный представитель США по Украине Курт Волкер, постоянный представитель России при ООН и Совете Безопасности ООН Василий Небензя, председатель комитета Сената по международным отношениям Боб Коркер, американский политик, сенатор США от штата Мэриленд Бен Кардин. И мы отправили запросы с предложением сделать интервью нескольким известным людям в США, включая Дональда Трампа, который, конечно, не согласится, но пусть мое письмо лежит! Капля камень точит!

-А как получается так, что когда президент США прилетает в Россию, то интервью дает только «Эху Москвы»?

- Это абсолютно профессиональная работа. Я могу сказать, что мы президента Клинтона в свое время каждый раз, когда он собирался в Россию, и каждый раз, когда он встречался с Ельциным (а я работал в пуле журналистов Бориса Николаевича), просили об интервью. А все мне говорили: да все это ерунда, он никогда не согласится! Сработало на восьмой раз! Это большая тяжелая работа. С Обамой мне не удалось сделать интервью, но я не теряю надежды. Недавно опять отправили запрос на встречу уже с пенсионером Обамой. Просто нужно быть настойчивым! Я очень мобильный: если мне сейчас позвонят из любой точки мира и предложат сделать интервью с президентом, я сяду в самолет и полечу!

- То есть залог успеха – это ежедневный труд?
-Да, это банальный тяжелый труд.

– Какие у вас впечатления от нашего города?
– Я турист, какие у меня могут быть впечатления? Я видел Челябинск из окна автомобиля. Но я понял челябинцев, когда они говорят про вредные выбросы в атмосферу города. Воздух не такой, как в Москве. И дороги не такие. Как сказал бы президент Лукашенко, «потрахивает». Но люди приветливые, для меня это главное. Вообще, для меня город – это люди и музеи. В этот раз я не попал ни в один музей, хотя запланировал посещение трех. Не получилось, потому что возникла встреча с губернатором. Познакомились, посидели. У него было 15 минут времени, а проговорили все 50 минут. Как говорится, зацепились языками. Но пока только познакомились и договорились, что когда он сочтет нужным, то даст большое интервью. Я не тороплюсь.

– Но у вас есть интерес?
– У меня есть интерес. Я думаю над вопросами к губернатору, ведь они будут касаться не только Челябинской области. Я должен сделать такое интервью, чтобы ваш губернатор был интересен слушателям в Липецке, Благовещенске, Владивостоке и так далее. Это федеральная повестка дня, мне нужно подготовиться, иначе я буду выглядеть клоуном. Вот, думал, что сегодня со студентами буду один раз встречаться, оказалось – нужно два. Сейчас поеду на встречу с ними, будут про город спрашивать – отвечу то же самое, что и вам: все отлично, только дышать трудно.


Фото – Павла Большакова